Изгой - Сэди Джонс
– Она сама на меня вешалась.
Уловка сработала безотказно. Дики рванулся к Льюису, потом замер; он явно заглотил наживку и напрочь забыл, что собирался звать на помощь. Теперь все его мысли занимала только Тэмзин.
– Да ты!..
– Она умеет быть ласковой… даже удивительно для девушки с такой внешностью.
Дики занес кулак и остановил руку в воздухе. Шагнул еще ближе. «Ну, давай», – подумал Льюис.
– Хотите ударить? Пожалуйста.
Дики задумался. У Льюиса был отсутствующий вид, как всегда – и все же он вовсе не безобиден и умеет драться.
– Не стесняйтесь, – тихо подначивал Льюис.
Больше упрашивать не пришлось. Дики с размаху ударил его кулаком в лицо так, что затрещали костяшки пальцев, и по телу пробежала знакомая волна восторга.
Голова у Льюиса запрокинулась назад, и он сам отступил на пару шагов. Дики пришел в себя и тоже шагнул назад, закрывшись руками. Ему было страшно. Однако Льюис и не собирался давать сдачи, только моргал и смотрел тем же отсутствующим взглядом.
– Это все, на что вы способны? – спросил он с окровавленным ртом.
У Дики путались мысли. Рука горела после удара, и было противно стоять перед этим мальчишкой, который так долго держал их в страхе, а сейчас сам напрашивается на трепку. Он сделал вид, что задумался, и тут же бросился на Льюиса снова, чтобы застать врасплох – левой, потом правой, как боксер. Льюис опять отступил. Можно не спешить: мальчишка даже не закрывался. Дики бил в свое удовольствие, целя то в рот, который посмел произнести имя Тэмзин, то в глаз, который на нее смотрел.
Он встряхнул рукой, переводя дух. Кисть разнылась от ударов, да и лицо у Льюиса было уже прилично разукрашено. Но тут он двинулся на Дики, расставив руки в стороны.
– Ну же, продолжайте.
– Ты ненормальный. – Дики и раньше приходило в голову, что Льюис сумасшедший, его можно хорошенько отдубасить и вывезти куда-нибудь с глаз долой.
– Вперед, – не отставал тот, – вам ведь нравится!
Дики ударил снова и от удовольствия даже перестал ощущать боль в кулаках. И все же он выдыхался и терял меткость.
Льюис чувствовал, что цель близка. От боли потемнело в глазах, и он упал на колени.
Дики нависал над ним, тяжело дыша. Язык во рту горел и распух. Он вспомнил Кит – на коленях, когда удавалось сбить ее с ног – и как приходилось быть аккуратным, не оставлять следов и ничего не повредить. Зато с этим верзилой можно себя не сдерживать. Утерев пот со лба, он взглянул на Льюиса сверху вниз.
Тот уже не мог держать голову прямо.
– Что, потерял меня? А я здесь!
Льюис с трудом посмотрел вверх. Невзирая на разбитое в кровь лицо, он улыбался.
– Гори в аду.
Финальным аккордом Дики пнул его в живот и в голову. Льюис упал без движения.
Дики сглотнул, пытаясь остудить жар во рту. Одернул пиджак, пригладил волосы и пошел к двери.
У двери он задержался, думая, как объяснить людям, что случилось, затем решил не трудиться. Здесь всего лишь прислуга. Если мальчишка еще будет тут, когда они вернутся из церкви, Дики вызовет полицию. Наверняка его еще и наградят.
Он вышел в холл и, закрыв за собой дверь, протер руки платком. Затем направился к машине, где его ждали Клэр с дочерьми, сел рядом с Престоном и закрыл дверь.
– Поехали.
Дики спрятал руки, распухшие и в синяках. Престон все еще носил пластырь на носу, куда его ударил Льюис, и Дики представил, как покажет ему руки и подмигнет – «попался, мерзавец!», и они оба посмеются. Однако пока он молчал, теребя платок, и смотрел в окно, пытаясь собраться с мыслями. Давно он так не пугался, хотя страх вполне объясним: Льюис ворвался внезапно, да и вид у него был довольно угрожающий.
За окном мелькали живые изгороди. Тэмзин и Клэр болтали о всяких глупостях на заднем сиденье. Дики с трудом сохранял спокойствие. Руки ныли все сильнее, и мир играл новыми красками после славной трепки, которую он задал этому наглецу. Неизвестно, жив мальчишка или мертв, а может, ослеп или что-то сломал. Главное, он получил свое.
Впереди показалась церковь, и Дики снова вытер руки платком, продолжая прижимать их к бедрам, украдкой посматривая, не видно ли синяков.
Престон остановил машину у ворот, но не заглушил мотор, а сначала помог всем выбраться. Сунув руки в карманы, Дики пошел к людям, улыбаясь как обычно, однако постарался быстрее зайти в церковь, чтобы насладиться своим триумфом в тишине. При виде Гилберта ему захотелось рассмеяться ему в лицо и рассказать, что он сделал с Льюисом, но почему-то никак не удавалось перехватить его взгляд. Дики жалел Гилберта за ненормального сыночка и жену-утопленницу и презирал за слабость. В самом деле, разве можно позволять Элис столько пить? Как там в старой поговорке? Одна пьющая жена – случайность, но две… Дики не терпелось похвалиться и хлопнуть Гилберта по плечу, извиниться и сказать, чтобы он пошел соскрести своего сыночка с пола или прислал за ним санитаров.
Дики прошагал к своей скамье в первом ряду, посторонился, пропуская женщин, поздоровался с викарием и сел. И в который раз стал вспоминать, как приятно было избивать Льюиса, он чувствовал куда меньше стыда, чем когда наказывал Кит. Это чистое и благородное насилие, и для настоящего мужчины вполне повод для гордости. Пока люди рассаживались по местам, Дики бесконечно прокручивал в голове эту картину: он бьет Льюиса, который моложе и выше ростом, окровавленным кулаком – по лицу, по уху и в челюсть, и тот падает на колени.
– Дорогой! – Клэр тихонько ткнула его локтем в бок.
Заиграл орган, и Дики забыл встать.
Глава четырнадцатая
Льюис почувствовал, как солнечный луч скользнул по макушке. Щека касалась ковра. Знакомое с детства ощущение. Он пошевелился и едва не отключился опять, на миг очнулся и снова провалился в темноту. Полежав немного, ощупал языком зубы. Все на месте. И даже не шатаются. А вот кости черепа будто ходят ходуном, словно невидимый «цемент», скрепляющий их, рассыпался в пыль. Тем не менее голова цела, зубы в порядке. Льюис открыл глаза и посмотрел вокруг. По меньшей мере один глаз видел, второй горел огнем и не моргал. Льюис подождал еще немного, поднял руку – что удивительно, она не болела и слушалась – и поднес к глазу. Он не нащупал пустой глазницы или чего-то подобного, однако глаз распух и был липким от крови. Льюис еще раз попробовал моргнуть и наконец смог
