Чего ждет Кейт - Бекки Алберталли
– Да, в театре здорово, – соглашается Ной. А потом так внимательно на меня смотрит. Внутри меня будто солнце загорается. – Теперь ты знаешь, почему вчера я вел себя как пьяный пижон.
– Все в порядке. Честное слово.
– И я расстроен, потому что, пытаясь найти зону комфорта для себя, я доставил дискомфорт тебе. Это не круто. – Он качает головой. – Мне нужно научиться быть крутым рядом с тобой.
Я снова прячу улыбку.
– Со мной можешь не быть крутым.
– Договорились. – Он ловит мой взгляд. И вдруг наши лица оказываются всего в нескольких сантиметрах друг от друга.
Как будто я вышла на сцену. И каждая клеточка в моем теле проснулась. Он наклоняется ближе.
– Кейт? Эй! Ной?
Ной тут же выпрямляется, широко раскрыв глаза и неловко мне улыбаясь.
– Ребята, уже 14:28. Вы где? – доносится из-за угла еле различимый оклик Девона Блэкуэлла.
– Прости, – кричу я в ответ и вскакиваю, пытаясь собрать наши тарелки и бутылки. – Мы тут. Мы готовы. Прости, пожалуйста.
Собрав мусор, я быстро иду вдоль школьной стены, Ной следует за мной. Обернувшись, я вижу, что он вот-вот рассмеется.
И пытаюсь смерить его возмущенным взглядом. Безуспешно.
Весь остаток дня у меня по спине бегут мурашки каждый раз, стоит на него взглянуть.
Сцена шестьдесят девятая
Райан, конечно же, опять игнорирует мои сообщения. Замечательно. Брэнди уедет с Рейной, а Рейне больше одного пассажира брать нельзя. И да, я могу позвонить маме, но она захочет знать, почему бы мне просто не поехать домой с Андерсоном и Мэттом.
Видимо, именно это мне и придется сделать.
Мы уходим из зала через боковые двери, чтобы мисс Джао и мистер Ди могли за нами закрыть, и я оказываюсь на ступеньках рядом с Ноем.
– Итак, – улыбаюсь я ему.
– Итак, – он поправляет гипс, – угадай, насколько я сейчас расстроен, что не могу водить машину.
Его голос звучит легкомысленно, но в глазах поблескивают искорки, и все мое тело, от макушки до кончиков пальцев, начинает приятно покалывать.
Ведь все это случилось на самом деле, верно? Ной Каплан почти поцеловал меня во время перерыва. Прямо у зала. Совершенно не по сценарию.
– Увидимся в понедельник?
– Кейт? – За моей спиной появляется Мэтт с ключами в руке. – Ты готова?
– Да! Прости. – Я быстро улыбаюсь Ною.
Он символически салютует нам здоровой рукой и уходит к парковке.
А я не могу перестать думать вот о чем: если бы у меня были водительские права, мы с Ноем сейчас бы целовались.
Мне шестнадцать, у меня есть разрешение на вождение, и автошколу я тоже закончила. Нет ни одной уважительной причины, которая стоит между мной и правами. Никакой ошибки, невезения или неудачно выбранного момента. Я просто выбрала полагаться в этом вопросе на своих друзей. Или брата. Или родителей. Но интуиция подсказывает мне, что никто из них не рвется сейчас отвезти меня к Ною, чтобы мы с ним целовались, закрывшись в комнате.
Миллион раз это говорила и еще раз повторю: я всегда вне игры. Сама порчу себе веселье. Но только сейчас это стало возможно осознать полностью. Никто, кроме меня, не виноват в том, что в этот славный сентябрьский день я не целуюсь с Ноем Капланом.
Вместо этого приходится садиться в машину к Энди и Мэтту, где я нужна как корове седло. Особенно учитывая, что мы с Андерсоном не разговаривали с того самого прекрасного объяснения в туалете в четверг. Тут я с удивлением понимаю: это же было всего два дня назад. А кажется – вечность. Такого не было, кажется, с того самого момента, как мы встретились.
На Мэтта я и вовсе боюсь смотреть.
Пока мы идем через парковку, я стараюсь держаться в паре метров позади парней, а потом сажусь назад раньше, чем Энди успевает предложить мне место рядом с водителем. Первая пара минут проходит в гробовой тишине.
– Спасибо, что подвез, – говорю я.
– Всегда рад. – Мэтт улыбается мне, глядя в зеркало заднего вида. – Какие планы на вечер?
– Домашняя работа.
А еще можно запереться в комнате и заново переживать каждую секунду из тех сорока пяти минут, которые я провела в обществе Ноя. Особенно тот момент в конце, когда, честное слово, честное слово, он поцеловал бы меня, не появись внезапно Девон.
Правда, мои мысли возвращаются не столько к неслучившемуся поцелую. И даже не к нашей близости. Не к его сияющим голубым глазам или его смеху, хотя он звучит как лучшая на свете музыка.
А к нашему разговору.
Я не могу перестать думать об этой тайной стороне Ноя. О Ное, который боится взаимодействия с людьми, но все равно ходит на вечеринки. Который буквально ломает руки, убегая от непонятных встреч. Кажется, во всем мире только я знакома с этим Ноем.
И хотела бы узнать его поближе.
– …Если захочешь, – говорит Мэтт, я вздрагиваю и вижу, как он снова смотрит на меня в зеркало.
И краснею.
– Прости, ты не мог бы повторить еще раз? Я просто…
– Конечно. Я говорил, мы с Энди собираемся посмотреть «Анастасию». У него дома. Приходи.
– Хм… Прости, я не думаю… – Но тут я вижу, как он хмурится, и быстро меняю формулировку. – Мне нужно по алгебре очень много нагнать.
– Хорошо, – тихо говорит он.
Прямо передо мной, на пассажирском сиденье, Энди вдруг начинает ерзать. За всю поездку он не произнес ни слова, а я сижу так, что не вижу его лица.
Я думаю об этом и чувствую боль от разлуки с ним, сильную настолько, что у меня перехватывает дыхание. Два дня без разговоров. Избегать его было верным решением. Находиться рядом, оказывается, почти невыносимо.
Все равно что стоять без ключей на пороге собственного дома.
Сцена семидесятая
Мэтт остается у Андерсона надолго – уже проходит время ужина, но меня все полностью устраивает. Так избегать его намного проще. Он, конечно, понимает, что я его избегаю, и это немного неприятно. Разобраться, в чем дело, он пока не пытался.
До сегодняшнего дня. Когда Мэтт стучит в дверь
