Полусвет. Страшный смешной роман - Елена Викторовна Котова
– С такой смешной цифрой на конкурсе «У кого часы круче» делать нечего, хорошо, что ты, Миша, не в Москве, – выдал приговор Иван. – А моей жене надо отдать должное, у нее ювелирки почти нет, зато к часам она относится по-мужски.
На бизнес-встречи Маруся носила золотой Breguet, на вечерние ивенты – Girard-Perregaux, модель «Кошачий Глаз,» элегантно и женственно. На каждый день Jaeger le Coultre – тот, у которого циферблат переворачивается, чтобы при игре в гольф не повредить. Бессмысленные часы, но гольф – это само по себе декларация под стать образу богатой бездельницы. А для пляжа и моря нужно водостойкое. Все навороченные слишком дорогие, пришлось купить Bvlgari на каучуке за три штуки: часы несерьезные, аксессуарные, но с черным циферблатом все смотрится достойно.
– Загревского я вообще не понимаю. Это ж надо носить Patek Philippe! По-бабски ювелирные, при этом суперспортивная модель Nautilus. Ни богу свечка, ни черту кочерга, мутные часы, как и сам Загревский, – подвел черту под общий хохот Иван.
Самойлов поглядывал на свой Franck Müller c турбийоном – они с Корнелией прочно опоздали на прием CondeNast… «А ты ругал меня за эту накидку, – мурлыкала Куки, – в пальто взмокнешь, пока доедешь». Матвей, просунув руку под накидку, погладил ее голую спину, – надо на приеме условиться об интервью с GQ и Tatler и лично пригласить на открытие нового офиса хотя бы пару журналистов первого эшелона… «Напиши какой-нить трэш. Например, как ты, отечественный производитель, относишься к порно. Смогу в XXL пристроить – у них голяк с контентом», – все мурлыкала Куки. К порно Матвей относился хорошо.
Он глянул в окно: Москва задыхается в пробках, у Манежа все стояло монолитом, сейчас еле ползут к Дмитровке, весной все машины из гаражей вытащили, а ездить разучились. Надо из города валить.
– На бал футбола точно не пойдем, там и спонсоры убогие, и программа кошмарная, документалка и девушки в кокошниках, – скроллила Корнелия телефон.
Какой, к черту, бал футбола, была б его воля, он бы уже сидел в самолете. Зачем он старался вернуть Куки? Утомительно high maintenance, все время перегруз. Накатывала волна уже знакомой маеты, на грани паники. Он бы и сегодня улетел, если бы не этот прием. Скорее на пляж, на солнце, на море…
– Женя, Митя, – сходите поздоровайтесь с девочками. Какое «купаться», мы только с самолета, надо привыкнуть, купаться завтра будете! – трещала Куки, скинув худи, – Тепло как тут! В Москве холод доконал, это Кафка – в конце апреля плюс пять и дождь.
– А где Матвей? – спросил Ванечка.
– Мы только чемоданы в квартиру занесли, он сразу за комп…
– Вон он идет! – воскликнула Маруся. – Мо-о-тя, мы тут!..
Матвей подошел, со всеми расцеловался: «Ну что, бездельники, опять отдыхаете?» Махнув рукой официанту, он заказал две бутылки просекко на всю компанию и устроился в шезлонге, сообщив, что на днях встретил Глеба.
– Как он? Продажа дома взбодрила? – спросила Жукова.
– Вложился в акции, теперь висит целыми днями на телефоне с Алексом из Chase, – Матвей разливал просекко в пластиковые стаканчики. – Занялся трейдингом, убеждая себя, что зарабатывает. Я ему уже сказал, что лучше в стрелялки, они хоть бесплатны. Знаете, что Танька Ноткина вышла замуж за Шафранова? Ноткин новобрачных в свой дом в Кфар Шмарьяху привез на праздники.
– Нашел чем удивить. Ну что, за встречу? – поднял стаканчик Ванечка.
– Кстати, Ноткин всех в следующие выходные в гости ждет, но это уже без меня, послезавтра улетаю в Барселону.
– Интересно! Я в первый раз слышу, – вскинулась Куки.
– По дороге сюда решил, извини, если разочаровал, дорогая…
То есть он к компу бросился, чтобы билет купить? И эта ремарка про разочарование, чтобы еще и поддеть… Пусть валит, нет сил больше. Им хорошо-то и было всего пару месяцев после Берлина, потом снова пошли качели.
– У Моти каждый день новые фантазии, – Куки нужно было плавно сменить тему. – Последний прикол: он какого-то рожна решил, что Tatler обязан сделать о нем story.
– Погоди, – перебил Матвей. – Глеб держал меня за пуговицу полчаса и расспрашивал меня о Корнелии, у него явно виды на девушку…
– Матвей, угомонись, – попыталась осадить его Ася.
– Отличный мужик, надо брать! От меня ж никакого проку.
– Корнелия не любит непоследовательных мужчин, – заявил Миша.
Глеб за годы жизни с Наташкой даже не сделал себе испанский паспорт. Разводились – до обморока делили пентхаус, в итоге он сдался. Купил дом в Берлине, а ВНЖ в Германии сделать опять руки не дошли. Любовь с барракудой – опять чего-то выжидал. Мог бы жениться, сделать французский паспорт, потом разводись на здоровье. Вместо этого продал берлинский дом, а тут и летать разрешили. Хуже всего непоследовательность.
– Мотя, не гони пургу, давайте лучше с ужином решать, – заявила Куки. – Ванин борщ или Мишин плов?
Пурга, не пурга, а Глеб действительно часто думал о Корнелии. Веселая, без тараканов в голове, и гнили в ней нет. Зачем-то вернулась к Самойлову. Она не дура, чтоб насчет него иллюзии строить, значит, ей просто не нужно ничего серьезного. А ему нужно найти свою женщину, настоящую, не похожую на этих штампованных модно-хищных тусовочниц… На работе он все так же бумажки перекладывает – уже почти год, и податься в корону некуда. Он глазам поверить не мог, когда на внутреннем телефоне высветилась кнопка «Председатель».
– Шустов, в футбол играешь? Пойдешь на бал. Иди сейчас к Васе, он этот проект на банк повесил, он все тебе расскажет.
Зампред по пиару Вася решил поддержать народный вид спорта. Деньги просили невеликие, а банк отметится и на Федерации футбола, и на Администрации. «Банк должен быть представлен на мероприятии, но я – никак, лечу в Милан на переговоры, оттуда прямиком в отпуск в Танзанию на сафари», – зампред Вася кивнул головой на чучело крокодила, стоявшее в кабинете.
У всех переговоры, сделки, отпуска на сафари, private jets, а у него, Глеба, черная полоса, и идти ему по ней, похоже, не поперек, а вдоль… Место ему теперь на балу футболистов, – он перебирал материалы, которыми его снабдил зампред Вася. Неизвестные имена, убогая программа, в придачу танцы и вечерний дресс-код. То ли бал, то ли вечер самодеятельности в армейском клубе.
– Глеба помянем вечером у Жуковых под борщ, – Наумов решительно закрыл вопрос о плове. – Рассказывай про Tatler!
– Мотя сунулся к ним, просил сделать о нем стори, – стала тараторить Куки. – Почему он так решил, не спрашивайте, он все знает лучше меня. Tatler, – зачитываю с сайта, – «новости моды, красоты мы подаем глазами знаменитостей, звезд кино и эстрады, телеведущих…»
– Хочешь сказать, что знаменитость из меня никакая?
– У Tatler с русским языком явно проблемы, – подал голос Ванечка.
– Не перебивайте, слушайте дальше! — «…представителей традиционной европейской элиты и самых ярких обладателей новых денег – жадных до жизни и удовольствий миллионеров». Жадный новорусский миллионер! Чудный образ для производителя макарон!
– Тогда уж до конца читай. «… публикует списки самых завидных женихов страны». Я так хотел в этот список, – скулил Матвей. – Слушайте, а почему нет списка самых завидных невест?
– Ты их уже всех перетрахал…
– Неправда, есть еще… – Матвей стал сыпать именами. – А кстати, Зоя чем не завидная невеста?
– Да, о Зое! – Корнелия тут же забыла про Tatler. – Она так и сидит в персональном локдауне. Названивает мне, чтоб я добыла ей приглос хоть куда-то. Мне ее уже жалко…
– Тебе ее еще и жалко! – возмутилась Ася.
– Мамочка, уже полгода прошло, сколько можно одно и то же жевать, – Миша после просекко окончательно засыпал.
Продажа Дома стала апогеем берлинской гульбы, после сделки пришел второй локдаун, на пикнике холод был адов, реально экстрим…. Все почувствовали, что засиделись. Маруся отправляла Ванечку в Вашингтон, собираясь с Хельмутом заняться переездом, Наташа с детьми уезжала на зиму
