За зашторенными окнами - Елена Николаевна Ронина
А через два месяца заграничный принц опять плакал и опять рассказывал, что Ирина, конечно, единственная, а та просто жена. Только женой и останется. Потому что на досуге «шанс» все обдумал и понял степень своей вины перед женой. Ирина потом, размазывая слезы, зло рассказывала подруге:
– Урод! Настоящий урод! «Как я могу ее бросить, – говорит, – если я с ней даже в магазин ни разу не сходил, платья ей ни одного не купил». Нет ему-де прощения.
– Опять добиваться своего станешь?
– Нет. – Ирина решительно затушила сигарету. – За Илью замуж выйду. Сколько мужик меня ждет. Лет пять уж, поди. Пора. А то остынет.
– Так небось уж остыл.
– Еще тлеет. Но огонь разжечь можно.
Жениться на Ирине для Ильи уже стало делом чести. Про любовь уже не задумывался. Просто им овладел пунктик: «Она станет моей».
– Илюх, зачем тебе? – уговаривал Аркаша. – Потом, она баба не для жизни, а для выставки. Выставочный экземпляр. Так ты статуэтку фарфоровую купи. Вон в витрину поставишь.
– Эх, Аркашка, ты не понимаешь, много ли чего в этой жизни я мог себе позволить? Вон даже железной дороги игрушечной, и то у меня не было. Сам знаешь, родители мне таких игрушек не покупали. А сейчас я могу. Комнату в доме под эту дорогу выделю. Пусть себе паровозики катаются. Так зачем же мне статуэтка фарфоровая, если я могу себе живую купить. А?
– Вот, Илюха, самое важное ты и сказал. Купить. Ты ее покупаешь. А она продается. А если кто дороже заплатит?
– Не заплатит, – усмехнулся Илья. – Денег не хватит.
– А самому не противно?
– Нет, и прекратим этот разговор, – жестко оборвал Илья. – Да, про любовь я не думаю. Да и была ли любовь к Ирине? Не знаю. А неважно. Сам знаешь, сколько у нас дел да забот. А жена красивая – это круто!
22
Новый светильник в стиле Тиффани над двенадцатифутовым столом правильно рассеивал свет.
Огромное значение имеет освещение игровой поверхности бильярдного стола. Именно правильно подобранные и установленные в нужном количестве светильники обеспечивают максимальное удобство и минимальный вред зрению при игре на бильярде.
При неправильно выбранных светильниках игровая поверхность освещается неравномерно, появляются блики на шарах, и все это, понятное дело, сбивает прицел игрока.
Ирина прочитала немало специальной литературы, прежде чем заказать красивую лампу. Вон их сколько в магазине. Но какая подходит? Оказалось, все зависит от размера стола.
Для семи-восьмифутового стола нужен светильник из двух-трех плафонов, на девятифутовый стол достаточно трех-четырех плафонов, на десяти-одиннадцатифутовый – четыре плафона, а на двенадцатифутовый стол не больше четырех-шести плафонов.
Так что над столом в бильярдной Сидельниковых красовался светильник из шести плафонов. Естественно, ручной работы, из муранского стекла, сделанный в стиле Тиффани. Такие же бра висели по периметру всей комнаты.
Целая проблема была – светильник над столом повесить. Высота тоже имеет определенное значение. В идеале она равняется 80–100 см от игровой поверхности стола. Но не надо забывать о новичках, которые, пытаясь ударить посильнее, задевают плафоны или сами лампы соскочившим с руки кием. Очищать сукно от осколков – занятие не из приятных; потом, Ирина и не скрывала, – заказанная ею лампа совсем даже не из дешевых. Также нужно помнить и о высоких людях, которым при малой высоте подвешивания светильников будет очень неудобно нагибаться над бильярдным столом. А Илья как раз-таки высокий!
– Борис, вы с женой сегодня сделали всех. – Феликс поставил кий на место.
– Подожди, еще не вечер. Я еще играть и не начинал. – Илья стал разминать руки. – Сейчас мы все сделаем по науке. Да, Борь?
– Пойду поищу Семена. И девушки наши все же сбежали.
– Феликс, давайте сюда и вино с собой захватите.
– Сейчас, глядишь, кого найду. Понастроили, понимаешь, хором, вот где теперь кого найдешь.
Друзья сначала, как всегда, немного погоняли шары.
– Устал, Борька, устал, просто передать тебе не могу.
– Понятное дело, малыш в доме. Я как вспомню этот период, до сих пор в дрожь бросает.
– Да даже не это. Ирина такая дерганая, ты не представляешь. Сам знаешь, досталось ей с Ниной сначала, теперь вот Тарас.
– Ну, Нина, знаешь… – начал Борис, но осекся, заметив, как напряженно посмотрел на него Илья.
– Да нет, я просто хотел сказать, у нас же с Риммой парни, у Ларика и Феликса Дашка еще кроха, с парнями легче.
– Это ты прав, знаешь. С парнями все же легче. Да и потом, я думал, дочь – забота матери. Растет и растет как-то сама по себе. И главное, никогда не предполагал, что вранье это начнется. Ну не принято у нас все это, никто никогда себя так не вел. А тут… И понимаешь, вроде Ирина как раз-таки на этих неприятностях собралась. Мы с ней сблизились даже. Сам знаешь, непросто у нас все в доме было. Не понимал я ее. Красивая. Для выхода подходит, дом устроила, как модный салон. Даже вот бильярдную эту. Ну согласись, все по уму!
– Это точно!
– Да нет, я не в обиду тебе. У вас тоже бильярдная классная.
– Но люстр таких нет! Илюх, да ладно, я не обижаюсь. – Борис подмигнул другу.
Илья продолжил:
– Пойми, я в ней ни друга не видел, ни даже любовницы. Всегда ее очень холодной считал. Да и работы, сам знаешь, невпроворот. Не до нежностей этих. А как с Ниной эти неприятности начались, Ирина вроде как очнулась. Все-таки дочь. Перепугалась она за нее страшно. Бороться начала, меня привлекать. И знаешь, понял я, что баба-то она неплохая. Просто выдумала для себя образ какой-то и соответствовала ему. Или стеснялась семьи своей простой, у нее же вся родня в Рязани. Да ты знаешь. Вот и изображала из себя аристократку, шаг в сторону сделать боялась.
Борис молча кивнул.
– А сейчас истерика за истерикой, не знаю, что делать. Думаю, пора обращаться к врачам.
– Так это, может, после родов? Моя оба раза, знаешь, чумная была. Кошмар, хоть из дома беги.
– После родов, это да, – задумчиво произнес Илья. – Ну что, начнем?
23
Борис никогда не понимал выбора жены Ильей. Хотя, наверное, Илья Бориса – тоже. Да, его никто не понял, когда он после морфлота вдруг приехал в Москву с Риммой. Нет, ну ситуация эта, прямо скажем, нередкая. Солдатик – добыча легкая, а тут и вовсе морячок. Один – на целых три года, да вдали от дома, да от женской ласки, да от вкусной еды. И
