Приют гнева и снов - Карен Коулс
– Ясно. – Он кивает. – Продолжайте.
– Пациентка… эта пациентка. – Она указывает на меня. – Была беспокойной, я бы так сказала. Ударила доктора Уомака со всей силы, сэр. И мне досталось.
– А потом?
– Ну, и потом мы ее усмирили для ее же блага, в общем. – Она облизывает губы, смотрит на Уомака, и тот кивает. – Доктор прописал рвотное, но и этого было мало. Она та еще драчунья. – Она смотрит на Педрик.
– У нас не было выбора, сэр, – вступает в разговор Педрик. Этот голос и эти близко сидящие глаза. Это точно она. Медсестра из того проклятого места. Она бросает на меня взгляд исподлобья. Да, это она, и она знает. Она знает всю правду.
– Она рвалась всех нас убить и… и… – Стоукс оглядывается на Уомака и моргает. – А может, и себя, сэры. Да, ей чертовский хотелось натворить бед, так-то, потому доктор и приказал достать смирительную рубашку.
– Все это отмечено в журнале механических сдерживающих средств, – произносит Уомак.
– Да-да, все записано в… – Стоукс нервно глотает. – А потом, раз она не унималась, мы отправили ее в одиночку.
– А насильственное кормление? – спрашивает Диамант.
– Она отказалась от еды, доктор.
Так и было. Я выплюнула эту жижу и думала, что победила их.
– Вы говорите, что применили рвотное, – промолвил Диамант как бы вскользь, будто это что-то несущественное.
Санитарки переглядываются. Педрик кивает.
– Да, так и было, доктор.
– И просто из любопытства – сколько гранул вы использовали?
Еще один взгляд.
– Две. – Ее голос тих, его трудно расслышать.
– Две гранулы. – Диамант кивает. – Спасибо.
Уомак оттягивает пальцем воротник. В его глазах отражаются пылающие угли, и на мгновение кажется, что сам ад живет внутри него. Возможно, так и есть.
– Можете возвращаться к работе, – приказывает им он.
Санитарки выходят в коридор. Уомак закрывает за ними дверь и, улыбаясь, поворачивается к комнате.
– Полагаю, этого будет…
– Вы использовали его в качестве наказания, – произносит Диамант. – Это рвотное – антимонил-тартрат калия – ядовито, две гранулы могут быть потенциально летальной дозой для пациента с таким слабым здоровьем, как у Мод.
– Это совершенно безопасная доза.
– Безопасная? – Лицо Диаманта становится пунцовым. – Эти варварские методы, с позволения сказать, лечения не что иное, как месть, наказание за то, что пациентка ударила вас.
Уомак даже не смотрит на него. Он обращается к трем мужчинам:
– Все эти методы я использовал на протяжении долгих лет. Они уже доказали свою благотворность. Более того, несколько моих пациентов полностью выздоровели именно благодаря этому лечению.
– Какие пациенты? Где они? – спрашивает Диамант.
Лоб Уомака блестит от пота. На мгновение он колеблется, затем его взгляд останавливается на мне, и он улыбается.
– Господа, мне не нужно иного доказательства эффективности моих методов, чем пациентка, которую вы видите перед собой.
Он делает жест в мою сторону.
Я оглядываюсь, но других пациентов в комнате нет – только я.
– Она сидит с нами в здравом уме и спокойствии – исцелена, как я полагаю, благодаря тем самым методам, которые мой коллега стремится запретить.
Он делает шаг ко мне. Я съеживаюсь, но бежать некуда. Кресло стало моей ловушкой.
Голос Уомака гремит.
– Видите, господа, – его пальцы впиваются в мое плечо, – как мои методы лечения преобразили эту в прошлом безумную женщину.
– Это был Диамант, – говорю я. – Это все благодаря гипнозу.
Он слышит меня? Похоже, никто не слышит.
– Браво! – говорит один из близнецов. – Значит, эту пациентку необходимо выписать.
Уомак нервно сглатывает, откашливается.
– Я… под этим я имел в виду… – Слишком поздно, доктор Уомак. Слишком поздно. – Нам еще предстоит пройти некоторый путь, прежде чем она будет готова к выписке.
– Глупости, – говорит пожилой. – Как мы все знаем, наши лечебницы переполнены. К слову, разве поблизости от вас не строят сейчас еще одну больницу?
Уомак ошеломленно смотрит на него.
– Действительно, строят, – подтверждает Диамант.
Пожилой мужчина поворачивается к нему:
– Правда ли, что вы подавали заявление на должность главного врача здесь около семи или восьми лет назад?
– Да, я…
– И эта должность была предоставлена доктору Уомаку вместо вас?
– Это так, но я не понимаю…
Мужчина перебивает его:
– Тогда, я думаю, мы можем предположить, что критика в адрес вашего коллеги вызвана не чем иным, как завистью.
Лицо Диаманта краснеет.
– Я привлек ваше внимание к этой ситуации исключительно в связи с заботой о пациентах больницы и недовольством методами, которые использует мой коллега, и не более того.
– Эти методы, судя по всему, позволяют излечить пациентов. – Он протягивает руку Уомаку. – Мы больше не будем вас беспокоить. Благодарю, что уделили нам время. – Он поворачивается к Диаманту. – Можем ли мы пройти в ваш кабинет, доктор Диммонд?
– Конечно. – Каким же печальным он кажется, когда уходит, будто его сломили, будто он стал меньше. Бедный Диамант.
Красотка ведет меня обратно в комнату.
– Это не Уомак вылечил меня, – говорю я. – А Диамант и гипноз.
Она делает вид, что не слышит меня, но направляется к лестнице.
– Можете сказать им это? – спрашиваю я. – Этим посетителям? Нельзя допустить, чтобы они считали…
Она останавливается и резко разворачивает меня лицом к себе.
– Знаешь, что со мной будет, если я это скажу?
Я качаю головой.
Она оглядывает пустой коридор и понижает голос:
– Я потеряю работу, да и дом вместе с ней, так что забудь. Ничего не поделаешь.
Ничего не поделаешь, только не против Уомака. Но так будет не всегда. Однажды его грехи всплывут на поверхность, как и мои.
Темнеет. Подбородок приносит мне лекарство, и я должна ложиться. Я лежу в темноте и думаю обо всем, что случилось. Если бы не пустота внутри, не опустошающая боль утраты, можно было бы притвориться, что это все сон, выдумка. Но эта пустота реальна и порочна, и ничто ее не заполнит. Моего ребенка больше нет, мистера Бэнвилла больше нет, моих братьев и отца – у меня нет больше никого. Все мертвы. Я потеряла их всех, и боль утраты растет с каждым вздохом.
Как бы мне хотелось снова похоронить это воспоминание, стереть его, чтобы оно исчезло, будто его и не существовало.
Сон наваливается на меня. Погружаясь в забытье, я осознаю, что мертвы не все. Нет, остался еще Гарри. Где-то там – Гарри.
Глава 31
Мне снится болото. Вороны бродят по берегу, заглядывают в темную воду и дергают клювами водоросли. Они находят что-то белое и мясистое. Поклевав его, они вытаскивают его из воды. Это тело, тельце ребенка.
– Мод. – Такер стоит на коленях у моей
