Трапеция - Мэрион Зиммер Брэдли
Первый успех пришел спустя три дня. Затем минули три недели представлений, остались позади Арканзас, Оклахома, Канзас, и однажды утром Марио позвал его наверх, когда Анжело не покинул еще ловиторку.
— Ну-ка, юный Том. Посмотрим, чему тебя научил Мэтт.
Томми застыл на мостике во внезапном приступе робости, но Марио легонько хлопнул его по плечу.
— Давай. Попробуй прыжок согнувшись — ничего сложного.
Начав раскачиваться, Томми сложился пополам, затем отпустил перекладину и полетел к Анжело. Промахнулся — и, неуклюже дернувшись, плюхнулся в сетку.
— Ха-ха! — услышал он голос Анжело. — Да ты смотришься хуже Мэтта, когда он начал пробовать тройное сальто!
Марио тоже смеялся. Томми сжал кулаки, в глазах защипало. Сильно болело колено: он слишком неправильно упал. Он начал было доказывать, что кач Анжело короче, чем у Марио, но вовремя остановился, поняв: если чего и не стоит делать, так это оправдываться.
— Прошу прощения, — он спрыгнул с сетки, стараясь не щадить ушибленное колено. — Анжело, можно попробовать еще раз?
Несколько секунд тревожной тишины — и Анжело воскликнул:
— Sicuro! Залезай.
Вот так Томми узнал, что принят. С ним работали безжалостно, тыкая носом в каждую ошибку, но спустя несколько недель, когда Томми впервые благополучно вернулся на мостик из рук ловитора, Папаша Тони окинул его жутковатым взглядом.
— Что ж, Мэтт, можешь учить его номерам Элиссы.
С того дня Томми — за исключением представлений — по-настоящему стал одним из них. Теперь он работал не только с Марио, а присоединялся к Сантелли на утренних тренировках. Он стоял с ними на мостике во время репетиций, учась подавать перекладину — ловить пустую трапецию, толкать ее вольтижеру, убирать ее с дороги возвращающегося гимнаста. Но Марио говорил: «Придержи коней».
И вот он сказал: «Мы пригласили Большого Джима зайти на этой неделе». А это означало, что Марио всерьез думает разрешить ему присоединиться к ним на представлениях. Замечтавшись, Томми очнулся, лишь когда Марио, потянувшись, хлопнул его по руке.
— Эй, ты еще с нами? Спускайся, попробуем двойную трапецию.
Этот номер они начали тренировать только несколько дней назад. Папаша Тони уже вынимал из креплений вторую ловиторку на дальнем конце аппарата.
Спрыгнув рядом с Марио, Томми помог ему убрать одиночную трапецию и спустить другую, с более широкой перекладиной. Потом встал у левого плеча Марио. Ладони слегка вспотели, и Томми вытер их о прикрепленный к боковой стойке мешочек с канифолью.
Папаша Тони и Анжело бок о бок раскачивались головами вниз — одинаково, точно маятники. Марио и Томми, так же бок о бок, слегка опираясь друг на друга плечами для равновесия, ждали. Потом Марио шепнул:
— Вперед.
Они схватили перекладину — четыре руки шлепнули о шершавую поверхность, как одна. Выглядело это просто, но Томми хорошо помнил часы тренировок. Разница в долю секунды — и трапеция перекашивалась, кач выходил кривой. Но сегодня им повезло: они вместе сошли с мостика — сильно и ровно, вместе отпустили перекладину. Ладони Томми встретились с запястьями Папаши Тони, плечевые мышцы дернуло. Рядом вздохнул, принимая вес Марио, Анжело.
Томми считал в уме, пока они раскачивались. Один — кач. Два — они вместе выскользнули из рук ловиторов, и пустота привычно отдалась в животе небольшим страхом.
Ровно ли мы ушли с трапеции? Не отнесло ли ее в сторону порывом ветра?
Три! Его руки обхватили перекладину, рядом сомкнулись пальцы Марио, распределяя вес. Четыре! Две пары ног ударили по настилу мостика, две пары рук взметнулись словно бы в изящном приветствии, а на самом деле помогая удержать равновесие.
Томми, разгоряченный и дрожащий, выпрямился. По вискам тек пот.
— Молодцы, ребятки! — закричали снизу, раздался смех и аплодисменты.
Там стояли двое: Большой Джим Ламбет, босс (он в самом деле был большим: шесть футов три дюйма и широченные плечи), и Марго Клейн.
Марио быстро сжал плечо Томми.
— Buori ragazzo, — пробормотал он.
И Томми, который уже знал, что Марио переходит на родной язык матери, только когда разъярен или крайне доволен, надулся от гордости.
На земле Джим Ламбет сказал Марио:
— Твоя идея сделать из парнишки Зейна гимнаста?
— И его собственная тоже. Паренек работал как проклятый, Джим.
— Хорошо, испробуйте его, когда будет готов. Этот ваш парный трюк выглядит неплохо. Начните где-нибудь в захолустье. Нестрашно, если занервничает и облажается.
— Не облажается, — уверенно ответил Марио. — И я планировал начать в Сан-Анжело. У него там приятели.
— Я не против. Только кому-то из вас придется поговорить с его семьей.
Томми, ковыряющий землю босыми пальцами, слегка вздрогнул. Отец-то поймет, но его волновал совсем не отец. Дело было в матери, а отец ее обычно слушался.
Несмотря на довольно нежный возраст, Томми уже смутно догадывался, что папа, возможно, занялся дрессировкой львов и тигров, чтобы хоть где-то поступать по-своему.
— Я поговорю с Элизабет Зейн сам, — твердо сказал Тонио Сантелли, и Томми расслабился.
Трудно было представить, чтобы кто-то — пусть даже его мама — осмелился спорить с Папашей Тони.
К обеду мама подала жареного цыпленка, но Томми ел через силу. Сидя за столом, он нервно жевал овсяное печенье. Отец с трубкой растянулся на диване.
Но когда Папаша Тони постучал в двери, отец встал и пригласил его войти. А Томми отослал со словами:
— Когда слушаешь, что говорят о тебе, ничего хорошего все равно не услышишь.
Ступай к Ма Лейти, обсудим все позже.
ГЛАВА 3
Трейлер Ма Лейти по
