Полное собрание рассказов - Курт Воннегут
И всегда оставался рынок научной фантастики, где Курт Воннегут наткнулся на сопротивление признанных критиков. Только пять рассказов Воннегута в этом жанре увидели свет при жизни автора, и самый лучший из них, «Гаррис Бержерон», был, как известно, перепечатан в политическом журнале «Нэшнл ревю», поскольку был любимым рассказом его редактора и политического комментатора Уильяма Ф. Бакли. Но в трех из четырех первых романов Воннегута, равно как и во многих коротких произведениях, печатавшихся в семейных еженедельниках, речь шла о науке. Курт разбирался в вопросах науки и хотел писать о них, особенно в 1950-е годы, поскольку сумел понять, какое влияние наука оказывает на жизнь простых американцев. В 1973 году Нокс Берджер рассказывал редакторам сборника «Констатация Воннегута», что в свое время все литературные агенты подавали рассказы своих клиентов сначала в те журналы, где платили больше всего, и только после ряда отказов произведение «скатывалось» с уровня полдоллара за слово до уровня пенни за слово в сфере дешевой бульварной литературы. В своем пятом романе «Дай вам бог здоровья, мистер Розуотер!» (1965) Курт Воннегут отправляет героя на конвент писателей-фантастов и восхваляет их как «единственных, кто готов говорить о потрясающих переменах, которые перевернут всю нашу жизнь и первые признаки которых мы наблюдаем уже сейчас… единственных, у кого хватает смелости беспокоиться о будущем, кто подмечает, как нас меняют машины, войны, крупные города, и к каким чудовищным последствиям могут привести недопонимание, ошибки, несчастные случаи и катастрофы». Этот перечень тревог очень близок к тому, о чем сам Курт Воннегут писал в своих романах и рассказах. Впрочем, его герой, Элиот Розуотер, произносит эту речь под хмельком, а на трезвую голову признает, что писатели-фантасты «ничего путного написать не способны», что они просто жонглируют идеями.
В своем эссе «Участи похуже смерти» (1991) Курт писал, как гордился им его отец, когда он продал в журнал свой первый рассказ. И можно предположить, что мать тоже гордилась бы, будь она жива; мать Воннегута покончила с собой в порыве отчаяния, когда они потеряли все свое состояние. После того, как семья разорилась, мать сделала попытку писать рассказы для глянцевых журналов. Как вспоминает в «Интервью самому себе» Курт Воннегут (вошло в сборник «Вербное воскресенье»), «она была исключительно умной, образованной женщиной, которая получала пять с плюсом по всем предметам в колледже, включая литературное мастерство, и научилась писать на очень высоком уровне. Она действительно умела писать, — вспоминал ее сын, — но глянцевые журналы не брали ее рассказы, потому что ей не хватало вульгарности. Под «вульгарностью» Курт, несомненно, понимал просторечия, которые презирали преподаватели английского языка того времени (и высший свет, к которому принадлежала семья его матери). «К счастью, у меня с вульгарностью не было проблем, — продолжает он, — что и позволило мне воплотить ее мечты».
Читатели «Полного собрания рассказов» могут усмотреть такую «вульгарность» в рассказе, написанном «с фигой в кармане» для антологии научной фантастики. Уже само название выдает его с головой[5]. В остальном же рассказы для «Кольерз», «Сэтерди ивнинг пост», «Лейдиз хоум джорнал» и прочих периодических изданий отличаются оригинальностью, лаконичностью и четкостью языка, которые впоследствии стали его фирменным стилем. Он наполняет свои рассказы о науке и далеком будущем яркими бытовыми реалиями — такими же знакомыми, как холодильник на кухне (он, между прочим, весьма гордился, что знает принцип работы этого агрегата). У его рассказчиков реальные профессии: продажа и установка «противоураганных окон», консультации по инвестициям, руководство школьным оркестром. Курт Воннегут был представителем своего времени и своего поколения: родился в состоятельной семье в «ревущие двадцатые», затем стал свидетелем того, как семья, а вместе с ней и другие американские семьи, потеряла почти все свое состояние в годы Великой депрессии, потом участвовал в сражениях Второй мировой войны, потом вернулся в университет и продолжил учебу, затем попытался сделать карьеру в нарождающемся мире корпораций, но в конце концов ушел из него, чтобы открыть собственное «дело» — писать рассказы. А то, что вам предстоит прочитать, это его — и наша — прибыль.
Джером Клинковиц
Как Воннегут научился писать рассказы
© Перевод. А. Комаринец, 2021
Фамилия, нацарапанная внизу письма с отказом из журнала «Кольерз», открыла Курту Воннегуту путь к карьере профессионального писателя. Поначалу он этого не понял. Он прочитал приписку, которая гласила: «Для нас это чересчур нравоучительно. А вы, случаем, не Курт Воннегут, работавший в 1942 году в «Корнелл дэйли сан»?» Курт подумал, что неразборчивая подпись может расшифровываться как Оуэн Байер, Ормс Байер или Данк Бриджес — «сплошь незнакомые мне люди» — так вспоминал он об этом позднее. Некоторое время спустя — по воле судьбы, удачи или муз — фотограф, с которым Курт работал в «Дженерал электрик», предложил отправить рассказы его армейскому приятелю — в годы войны фотограф знал его по журналу «Янки». Звали этого приятеля Нокс Берджер, и на тот момент он работал в «Кольерз», в отделе художественной литературы.
«Кольерз».
Курт откопал письмо с отказом и расшифровал подпись, которую не сумел разобрать раньше, — Нокс Берджер. Вспомнил Воннегут и еще кое-что: Берджер был редактором юмористического журнала под названием «Корнелл уиндоу» в то время, когда Курт подвизался соредактором «Корнелл дэйли сан». Не тратя времени попусту, Воннегут поехал в Нью-Йорк, чтобы за ланчем встретиться с Берджером. Так начались дружба и наставничество, которые продлились долгие годы.
Курт послал Берджеру подборку недавно написанных рассказов, а Нокс ответил так, как отвечал в те времена каждый хороший редактор, — письмом (от 13 июля 1949 г.) с подробными указаниями, как улучшить рассказ, в котором он разглядел потенциал, — речь шла о рассказе «Мнемотехника». Позднее Воннегут вспоминал: «В те времена литературные агенты и редакторы умели объяснить автору, как «подтянуть» рассказ, точно они — механики на пит-стопе, а рассказ — гоночный болид» (во вступлении к сборнику «Табакерка из Багомбо»).
Советы Берджера действительно были такими же подробными, как пособие по сборке автомобиля: напечатанная через один интервал страница рекомендаций, за которыми следовала поощрительная фраза, дескать, у
