Выбираю тебя - Настя Орлова
На часах не больше одиннадцати, когда Аня предлагает вызвать такси.
– Я собираюсь танцевать, – заявляю бесшабашно. – Не будь такой занудой. Еще рано.
До того как она успевает возразить, я встаю из-за стола и выдвигаюсь к танцполу. Мир слегка покачивается перед моими глазами, но я вижу цель – извивающуюся под ритмичные биты толпу людей – и иду ей навстречу. Я уже почти там, когда передо мной оказывается препятствие в виде широкоплечей мужской фигуры в сером кашемировом свитере. Пытаюсь обойти его справа, но вместо этого чувствую на своих плечах руки, которые буквально пригвождают меня к месту.
– Лиля? – сквозь непрекращающийся шум в голове слышу подозрительно знакомый голос и цепенею.
Запрокидываю голову, чтобы убедиться, что это не пьяная игра воображения. И хотя красивое лицо раздваивается перед глазами, сомнений у меня не остается – рядом со мной стоит Ди Анджело.
– Привет, Алекс, – бормочу я, беззастенчиво разглядывая его.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, – признается он.
Его руки по-прежнему на моих плечах. В серых глазах интерес, а у меня начинается аритмия, как и всегда в его присутствии. Мычу что-то вроде: «Мне надо идти», но пальцы Алекса только сильнее сжимают плечи.
– Ты пьяна? – недоверчиво спрашивает он.
Отрицательно мотаю головой, но от этого движения к горлу подступает тошнота, а лицо Алекса делится уже на четыре.
– Я… Пожалуй.
Алекс глухо матерится.
– С кем ты здесь? – гипнотизирует меня взглядом и требует ответа.
– С подругой, – отвечаю послушно, сглатывая горечь, возникшую во рту.
– Где твой брат?
– Понятия не имею. – Теперь мой голос похож на писк.
– Какой же придурок, – раздраженно цедит Алекс.
Он дергает меня за плечи, так что я в какой-то момент оказываюсь прижатой к его телу, и куда-то тащит. А я не успеваю ничего возразить, как перед нами вырастает Аня.
– Эй, ты. – Пальцем одной руки с темно-бордовым маникюром она воинственно тычет в грудь Алекса, а другой обхватывает меня за запястье. – Куда это ты тащишь мою подругу?
На секунду я застываю, любуясь ею. Черные волосы разметались по плечам, брови нахмурены, зеленые глаза мечут молнии. Настоящая амазонка на страже моей чести и достоинства.
– Ей на улицу надо, – говорит Алекс спокойно. – Она пьяна.
Я делаю попытку возмутиться и вырваться, но он крепко держит меня, не позволяя отстраниться. Тем временем шум в моей голове становится громче. Во рту ощущается противная кислота. И я, несмотря на отчаянную попытку держать голову прямо, чувствую, что меня уводит вправо.
– Да ну, – с издевкой парирует Аня. – И ты, как Чип, спешишь ей на помощь?
Она тянет меня на себя. Алекс тоже не отпускает. А я, распятая между ними, чувствую, что лечу в пропасть.
– Господи… – бормочу я.
Мои ноги слабеют, перед глазами расходятся красные круги, содержимое желудка возмущенно стремится к горлу. Сквозь турбинный шум в ушах слышу сочное ругательство Алекса, а следом все приходит в движение. Картинки перед глазами стремительно меняются, провоцируя головокружение. За мгновение до того, как во рту становится невыносимо горько, а из глаз брызгают слезы, я вижу перед собой белый ободок унитаза.
Сворачиваюсь пополам, чувствуя, как мой желудок выворачивается наизнанку.
Боже, как мне плохо…
Когда рвотные спазмы стихают, осознаю, что кто-то бережно поддерживает меня за плечи. Отчаянно цепляюсь за надежду, что это Анюта, а после ничего не помню.
Мир – сплошная темнота.
Глава 3
Кажется, где-то бьют в барабаны.
С трудом открываю глаза, в которые, пока я спала, кто-то насыпал песок, и морщусь от резкого солнечного света. Сейчас утро? Я решительно не помню, как наступило утро. Последнее, что сохранилось в памяти… Пятый или шестой по счету бокал вина?
Борясь с головокружением, приподнимаюсь на кровати. Посмотрев по сторонам, понимаю, что я не дома и не у Анюты – обстановка вокруг мне решительно незнакома. Вообще, меня не так-то просто выбить из колеи, но сейчас я чувствую что-то отдаленно напоминающее панику.
О господи, что я натворила?
Опускаю глаза и едва не визжу от радости – на мне мои собственные джинсы и футболка. Свитер и куртка аккуратно сложены на стуле в углу комнаты. Сумка висит на ручке закрытой двери.
Дыши, Лиля.
Медленно принимаю вертикальное положение и спускаю ноги с кровати. Голова гудит. В желудке непривычная тяжесть. Во рту сухо и противно, словно я всю ночь жевала чьи-то носки. Определенно, физически я никогда не чувствовала себя настолько отвратительно.
Пока я делаю отчаянные попытки прийти в себя и сделать так, чтобы мир перестал кружиться перед глазами, открывается дверь, и в комнату без стука входит мужчина.
О господи, нет, только не он.
Передо мной во всем своем утреннем великолепии стоит Александр Ди Анджело. Волнистые волосы в художественном беспорядке, глаза сонные, губы пухлые, серые треники болтаются низко на бедрах. С трудом сглатываю и закрываю глаза. Больше всего на свете я хочу открыть их снова и убедиться, что появление этого человека в комнате – продолжение дурного сна.
– Доброе утро, – слышу хрипловатый голос, от которого пальцы на моих ногах непроизвольно поджимаются. – Вот, возьми.
Заставляю себя разлепить веки и тут же встречаюсь взглядом с Алексом, который успел подойти к кровати и теперь протягивает мне стакан с какой-то мутной жидкостью. В моем горле – пустыня, но я подозрительно смотрю на стакан, не решаясь взять его: кто знает, что на этот раз придумали Ди Анджело. Вдруг они похитили меня и теперь в их планах отравить меня, а потом расправиться с братом?
Алекс весело хмыкает и, словно точно знает, о чем я думаю, добавляет:
– Лиля, это обычный аспирин.
Стараясь не соприкоснуться с ним пальцами, беру из его рук стакан и осторожно делаю маленький глоток. Похоже, это действительно лекарство, а не какой-нибудь мышьяк.
– Совсем необязательно было это делать, – шепчу я.
– Пожалуйста, – отвечает Алекс с улыбкой, непринужденно присаживаясь на кровать рядом.
Пью шипучку и смущенно верчу стакан в руках. Чувствую на себе внимание Ди Анджело, но не решаюсь поднять глаза. Мне стыдно, немного страшно и волнительно. Стыд сейчас в приоритете. А еще в голове сотни вопросов, которые я боюсь задать. В списке неловких ситуаций, в которые я попадала в своей жизни, эта, похоже, займет почетное первое место.
– Где я? – выдавливаю из себя, когда молчать и дальше становится неприлично.
– У меня.
Мой желудок ухает куда-то вниз.
– Почему? – Облизываю кончиком языка сухие губы и тяжело дышу. Не пойму в чем дело,
