Эпизоды любви - Сергей Яковлев
– Ненормальная, – услышала она вслед, но не обиделась, а лишь рассмеялась.
– Прости мальчик, я счастлива.
– Совсем еще девчонка, – Андрей Владимирович стоял у окна с чашкой черного кофе и смотрел вслед удаляющейся, подпрыгивающей и кружащейся фигурке.
Глава II. Понедельник начинается с субботы
Вечером, сидя за кухонным столом своей обширной, доставшейся от бабушки, четырехкомнатной квартиры, Андрей Владимирович рассказывал жене о новой сотруднице.
– Представляешь, – повторял он уже во второй раз, используя в качестве вспомогательного средства вилку, и улыбался, вспоминая утреннюю историю, – Показывает на нашу Юлю и тихонько так мне шепчет, – «Она – Еёбыла». – Антон просто на пол сполз! – Не в силах сдержаться, он опять хмыкнул.
– Ну все, ешь уже, а то все остынет, – заволновалась жена, трогая его тарелку.
Еще раз хмыкнув, Андрей Владимирович немного успокоился, и с нежностью посмотрел на свою красавицу-жену.
– Катюша, а у тебя что новенького? – Вообще Катя работала учителем в школе, но в связи с рождением сына находилась сейчас в отпуске по уходу за ребенком.
– Да что новенького? С Юркой в поликлинику ходили; сделали нам прививку, посмотрели, сказали, что все нормально. Потом гуляли, потом стирали, потом гладили, потом ужин готовили… – Катя перечисляла все свои дела во множественном числе, так, как будто они их делали вместе с сыном. В общем, это было и правильно, так как полуторагодовалый сын Юрка, не отходил от нее ни на шаг, пытаясь помогать своей маме в меру своих сил и разумения. Вот и сейчас он сидел у нее на коленях, пытаясь ухватить со стола ложку и со всей силы треснуть ей по тарелке. Видя его потуги, Катя плотно придерживала сына за талию, не давая приблизиться к столу, а тот выворачивался всем телом, точно червяк, которого хотят насадить на крючок, и, кряхтя, пытался хотя бы уцепиться за край стола, чтобы уже потом схватить ложку.
– Труженики вы мои. – Андрей Владимирович с благодарностью посмотрел на жену и потрепал по голове сына, – Как я вас обоих люблю.
Вообще, общий ужин был их семейной традицией. Никогда, ни он, ни жена не садились ужинать в одиночку. А за ужином они рассказывали друг другу как прошел день; что новенького, и что интересного случилось на работе; делились своими проблемами, и давали друг другу советы; а в пятницу, еще строили планы на ближайшие выходные.
– Андрюша, ты завтра на работу пойдешь? – Катя отвлеклась от сына и подняла глаза на Андрея. С тех пор, как он перешел в рекламное агентство, у него практически не было свободных дней, и это немного нервировало Катю. Она уже не один раз упрекала мужа, – «Ну ты сам подумай», – говорила она ему, – «Зарплата та же, а мы тебя практически перестали видеть. Мало того, что вкалываешь по десять часов в день, да еще все выходные на работе». Он ее успокаивал, как мог, говоря, что это все временно, да и зарплата скоро будет больше. Она лишь махала в ответ рукой, и обреченно ворчала нарочито-трескучим голосом: «Ох уж мне эти сказочки…».
– Нет, завтра я хотел как следует выспаться, а потом делайте со мной что хотите. Вы что хотите со мной делать? – Он игриво обнял жену чуть пониже талии.
– Мы с тобой завтра в зоопарк хотим сходить, – Катя убрала руку Андрея.
– Ну-у, – протянул разочарованный муж, – Я так не играю.
– А мы играем, правда, Юрочка? – возразила Катя, обращаясь к сыну, и, вставая из-за стола, добавила, – Последний моет посуду.
Андрей Владимирович обреченно повесил голову.
Ложась, Андрей Владимирович отключил будильник и опустился на кровать с чувством предстоящего праздника. Пожалуй, впервые за последние два месяца он сможет позволить себе выспаться по-настоящему.
Звонок разносился по квартире непрерывной трелью. Сквозь сон, его звук воспринимался откуда-то издалека, будто высоко в выцветшем от летней жары небе, заливался неутомимый жаворонок. Поначалу Андрею Владимировичу и впрямь показалось, что это стайка неугомонных назойливых птиц затеяла свою обычную утреннюю перепалку. Он попытался закрыться подушкой.
– Да возьми ты, наконец, трубку, – Катя лягнула Андрея ногой. – Ну, иди же давай, а то Юрка проснется, – она попыталась спихнуть мужа на пол.
– Да дадут мне выспаться в этом доме? – в одних трусах Андрей Владимирович, покачиваясь со сна, поковылял к телефону, который стоял на тумбочке в коридоре.
– Алло. Да, это я. Да, я слушаю. Кто? А Мария Ивановна, доброе утро. Нет, уже не сплю. Так что у вас там случилось?
Звонила Мария Ивановна – по будним дням – уборщица и добровольный вахтер; добровольный, потому что за вахтера ей не доплачивали – это была ее собственная инициатива, а по выходным еще и сторож их рекламного агентства. Приехала в город она из деревни, где прожила большую часть своей нелегкой крестьянской жизни. Позвал из деревни сын, когда умер ее муж, под предлогом более легкой жизни в городе. Обещал, что будет ухаживать и помогать. Однако, продав за приличные деньги добротный сельский дом, и поселив мать в комнате на общей кухне, практически у нее не появлялся. Женщина она была властная, хозяйственная, гордая. На судьбу не жаловалась, гостей не привечала. Но, несмотря, а может быть как раз благодаря своему постоянному одиночеству и замкнутому образу жизни, в конторе она была довольно шумной и своеобразно общительной. Похоже, что, не находя приложения для своей энергичной натуры дома, недостаток в общении она пыталась восполнить на работе, постоянно ворча на старых и гоняя молодых сотрудников. Вдобавок ко всему она иногда приходила на работу с Василием – черным огромным котом, который постоянно путался у нее в ногах, задирая подол ее длинного платья толстым, словно паровозная труб хвостом, из-за чего она скорее походила на бабу ягу, нежели на вахтера приличной фирмы. Андрей Владимирович сам до сих пор немного ее побаивался. Он на секунду убрал трубку от уха, прикрыл в коридор дверь, чтобы не беспокоить домашних, и вновь вернулся к разговору.
– Ну, я, значит, посмотрела в глазок-то, – продолжала между тем Мария Ивановна, заговорщицким голосом тайного агента, – Глядь, а она и стоит. –
