Столетовы. Часть 1. Верьте в любовь, девчонки! - Лена Гурова
Дора поставила перед Леной и Сергеем поднос с раками и всякой всячиной из рыбы.
– Ешьте, дети, а то вы с вашей беготней с голоду помрете.
Они с Сергеем накинулись на вкуснятину, есть хотелось ужасно. Папа подливал пивка всем, сам попивал винцо, мама с Дорой просто уже отдыхали, а Вениамин Павлович с Виктором настраивали музыку. И когда зазвучали первые аккорды, Дора получила галантное приглашение потанцевать от своего мужа, мама Лены от ее же папы, Людка с Виктором. Ну и они с Сергеем. От него пахло пивом, озерной водой, немного собакой и чем-то ещё, лимоном, что ли. Лене так хотелось прижаться к нему, довериться, плыть с ним по воле волн, ощущать его всего… А он за это же самое готов был отдать весь мир…
– Ой, Сереженька, а я тебя потеряла – закрякал голос Светы.
Сергей вздрогнул.
– Все тут, а тебя нет. Ты мне нужен, надо кое-что тебе рассказать.
– Люди танцуют. Что за срочность? – взвилась Лютик – Подождать нельзя?
Но Лена уже высвободилась из сережкиных рук.
– Я кофе варить. Кто еще будет? – никто не хотел, все напились пива.
– Мне, мне. Черный с сахаром и с перцем. В общем, по-столетовски, – заверещала Светка. – Ну пойдем, поговорим, Сережа?
– Успеется – отрезал он и сел за стол, Виктор налил ему еще пивка.
– И мне – попросила несносная девица.
– Ты же кофе будешь.
– Одно другому не мешает, – и уселась рядом с Сергеем.
За столом тихо гомонили, все уже устали от праздника. Вадим со Светланой стали собираться в город. Лейтенантам тоже надо было завтра на службу, да и всем остальным по делам. Решили еще немного потанцевать и отъезжать восвояси. Лена вынесла кофе на красивом подносе. Две чашки. Сразу вкусно запах кофе с корицей, который любила девушка.
– Я же просила с перцем – надув губки, закапризничала Светка.
– Вот, пожалуйста. Этот с перцем.
– Ты своей корицей перебила весь аппетит. Не надо мне.
– Давай мне, Леночка – попросил Сергей.
Она подала ему чашку, место рядом с ним было занято, и Елена уселась на диванчик, вытянув свои уставшие ноги.
– Очень красиво, выставила напоказ свои ножищи…
Но договорить ей не дали. Сразу с трех сторон. Ван Ваныч, Вадим и Сергей почти одновременно спросили:
– Это кто? – возмутился папа.
– Прекращай уже, Света. Только тебя одну и слышно.
– Хочешь поговорить? Пойдем уже – это Сергей.
Назад он пришел один, объявив, что посадил Светку на автобус. Все тоже стали собираться. Вадим подошел к Сергею и Виктору и попросил их остаться помочь родителям навести порядок. Но когда все разъехались, Дора решила сегодня уже ничего не делать, не громыхать. И мамы-папы ушли отдыхать. Лена с Лютиком смылись за дом, разожгли костерок и запели. Они очень любили попеть в тишине. Вдвоем. На людях исполняли только романсы по просьбе, конечно же, взрослых. А сейчас пели про недотрогу, про незабудку, про них, в общем.
Уже хорошо стемнело, костер потух, пора отдыхать. Но так не хотелось. Людка проводила Елену до калитки между участками.
– Я прошу тебя, иди сразу домой, а то эта история с собаками не дает мне покоя.
– Я провожу, Людок. Мне все равно после ваших песен не спится, – появился неизвестно откуда Сергей.
Они зашли за калитку, Кара подскочила черной тучкой.
– Ну раз тебе не спится, пойдем на озеро, пусть Карла покупается.
– Да, с удовольствием. Ночи теплые, водичка что надо. Я бы и сам не отказался. И комаров нет. Молодец, Ван Ваныч, как-то их уничтожает. Отравой?
– Угу.
Они уселись на доски, дали Каре вволю поплавать. Посмеялись над её смешными пассажами – она все подплывала и звала их в воду. Но плавать с ней не хотелось. Спасательный рефлекс собаки оставлял потом на руках и спине царапины. Кара вылезла, отряхнулась, обрызгав их, и улеглась, вытянувшись.
– Сережа, ты не мог бы отвернуться, мне нужно раздеться. Не купаться же опять в одежде.
Бухнулась в воду. И поплыла к середине озерца. Он тоже разделся и тоже бухнулся, и тоже поплыл. Подплывая к ней, лежащей на спине в темной воде, отчетливо увидел ее обнаженную грудь. Лена перевернулась, поняв, что он рядом. А Сергей начал тонуть: и в воде, и в ее глазах, даже в темноте отливающих зеленью. Ощущая ее тело так близко от себя, он отважился спросить: " Можно тебя поцеловать? " – И, не получив ответа, нежно прижался к её губам, на полсекунды, боясь задеть эту обнажённую грудь.
Все тело Елены подалось к нему.
«Что он делает, маньяк какой-то?» Но вслух произнес :
– Как вкусно, я мечтал об этом весь вечер. Даже корицей пахнет. – Он старался не прикасаться к ней своим торсом, и понял, что она дрожит, явно не от холода.
– Замёрзла? Пошли-ка на выход.
Зелёные глаза чуть не плакали…
– Я выйду первый, отвернусь. Ты следом, оденешься.
Сергей понимал, почему она молчит, и ждал этого вопроса. И уже, поднимаясь по лестнице, она не выдержала.
– Почему ты со мной так, Сережа?
– Потому что, влюбился в тебя, как мальчишка. Потому что ты еще маленькая девочка, тебя беречь надо. И я буду оберегать тебя. А там видно будет.
– Что, и поцеловать меня нельзя? – полыхнула глазами Лена, стоя на ступеньку выше .
Он притянул её как можно ближе к себе, крепко обняв за талию. И поцеловал, так нежно и чувственно, что у Елены земля ушла из-под ног. Первый поцелуй, такой настоящий.
Они стали встречаться в городе, особенно не афишируя свои отношения. Много гуляли, катались на пароходике, ели мороженое, и говорили-говорили. Обо всем. Им было очень интересно вдвоем. Лена в свои неполные 18 лет оказалась интересным собеседником и умела слушать. Сергей даже лекцию о женской физиологии прослушал, не перебивая. А Елена вникала в секреты околомашинных дел. Но ни в кино с его последними рядами, ни к себе в общежитие, где у него была комната, ни даже просто в укромное место, он её не водил. Они все время находились среди людей. И вообще, обращался он с ней, как с хрустальной вазой, в прямом смысле этого слова: из автобуса вытаскивал, засунув руки ей под мышки, и аккуратно ставил на землю. На пароходик вообще заносил. А когда просто шел рядом, то в моменты "опасности", притягивал к себе, или брал за руку, как маленькую девочку.
– Сережа, я, если и есть хрустальная ваза, то армированная, – не выдержала Лена очередной защиты от маленького мальчика, проехавшего ну уж очень
