Эпилог - Марта Молина
– Прокомментировать что, количество акций? – Костомарова слегка усмехается. – Не очень понимаю, что здесь стоит комментировать. Наш первый выход показали по ТВ, после чего всего за сутки видеозапись нашей акции набрала полмиллиона просмотров, что является заоблачным показателем для роликов, не содержащих эротики, скандала, политики. В нашу группу добавилось несколько тысяч женщин, и меня просто забросали вопросами, как можно поучаствовать в следующей акции, когда и где мы планируем ее провести. Такой ажиотаж показал мне, насколько востребована сегодня поддержка женщинам, потерявшим своих младенцев – в сети их сейчас называют «неродившими матерями».
– Вы не ожидали такого горячего приема?
– Конечно, нет. Я вообще не ждала развития проекта. Я просто делала то, что в один прекрасный момент посчитала нужным сделать. И вот результат: люди стали откликаться. Женщинам это нужно. Разумеется, нельзя было игнорировать многочисленные просьбы, и мы стали организовывать акции прощания все чаще.
– Подскажите, отличаются ли акции сегодня от той самой первой?
– Сильно отличаются. Первый выход был довольно спонтанным. Мы просто расставили несколько столов на траве в парке, объявили о дате мероприятия в соцсетях, купили сорок шариков и фломастеры. Даже не озаботились съемкой. Делали это больше для себя – я имею в виду, для участниц. Это была просто встреча друзей. Но нас показали по телевизору, и проект мгновенно вырос. Теперь на встречу нельзя прийти просто так, нужно записываться. Мы составили график, и запись есть уже на пять встреч вперед!
– А еще у вас появились спонсоры, – вкрадчиво добавляет ведущий.
– Да, – немного с вызовом, будто оправдываясь, отвечает Костомарова. – Во-первых, желающие принять участие живут не только в столице. Нам приходится выезжать в подмосковные города. На организацию и дорогу требуются средства. Я бы и сама справилась: билеты и расходные материалы не так много стоят, но отказываться от предложений спонсоров было бы глупо. На спонсорские средства мы можем организовывать наши акции более… м-м-м… красиво, если это слово уместно. Согласитесь, первая акция представляла собой несколько удручающее зрелище.
– Согласен, – кивает ведущий. – Эти обшарпанные парты, мало организованности.
– Теперь есть возможность обставить все более достойным образом. Как минимум, украсить место проведения акции. Мы угощаем участниц чаем и кофе, есть зоны отдыха и общения. Приглашаем психологов и представителей различных организаций, оказывающих разноплановую поддержку женщинам. Теперь к нам можно прийти не только для того, чтобы просто запустить шарик в небо. Можно познакомиться со специалистом, узнать, где оказывают помощь, да и просто выговориться. После первой акции несколько участниц жаловались мне в личном чате, что чувствуют опустошение, грусть, одиночество.
– То есть ваше мероприятие дало обратный эффект? – оживляется ведущий.
– Я бы так не сказала. Может, первые чувства после прощания действительно несколько упаднические, как бывает после любого расставания, похорон. Но в последствии участницы признавались, что им действительно стало легче. Они почувствовали освобождение. То есть наши акции приводят к своей цели: дают женщинам возможность полно пережить утрату и вернуться к жизни.
– И вы гарантируете, что запуск разрисованного шарика в небо станет панацеей для любой матери, потерявшей своего ребенка?
– Я не могу ничего гарантировать. Никто не может. Все строго индивидуально. Но эффект есть, и он массовый: большинству участниц это помогает. У нас нельзя участвовать больше двух раз. Если женщина записывается в третий раз, мы понимаем: эффекта от наших акций для нее нет, и мы предлагаем помощь профессионала, даем контакты психотерапевта. Кстати, первые сеансы такой психотерапии для наших участниц бесплатны. Все это тоже обеспечивают спонсоры.
– Ого, это уже ощутимая финансовая поддержка. Психотерапия нынче недешевое удовольствие. А можно поподробнее: сколько именно сеансов оплачивают спонсоры?
– Мы сотрудничаем с центром психологической поддержки «Крылья любви», и эта организация предоставляет нашим участницам собственных специалистов за свой счет. Мы просто передаем женщину в их надежные руки и знаем, что первые два сеанса для нашей подопечной абсолютно бесплатны. Дальше центр выстраивает работу с клиенткой самостоятельно. А другой наш спонсор, молокозавод «Коровино», оказывает исключительно финансовую поддержку. Организация выделяет деньги, и мы подбираем специалистов для наших участниц своими силами. Не всегда нужен именно психотерапевт, иногда приходится прибегать к помощи других врачей. Все это происходит на деньги спонсора.
– Ты смотри, какая она стала, Анька, – Эмма зачарованно смотрит на экран, прихлебывая вино прямо из бутылки. – А была такая мышка, такая скромняжка! Лесь, помнишь ее?
– Конечно, помню! Мы с ней даже почти дружили.
– Ага, пока эта скромняжка у тебя того баскетболиста не отбила! – встревает Катя.
– Ой, да какой там баскетболист, просто он был длинный.
– «Просто у него был длинный», – передразнивает Эмма и получает диванной подушкой по голове.
– А еще он меня на год младше был и называл знаете как?
– Как?!
– Дамочкой! Представляете? В шестнадцать лет – дамочка! Это ж почти как старухой обозвать! Вот обидно было.
Эмма прыскает и утыкается лицом в коленки. Катя утешительно похлопывает по плечу:
– Он наверняка не со зла. Может, он предсказателем был, провидцем? Чувствовал, что спустя двадцать пять лет ты ей и станешь!
– Ой, замолчи, а то тоже подушкой получишь!
– Как скажете, дамочка!..
И вот от закусок остались лишь крошки, открыта последняя бутылка, и три женщины сидят рядком перед огнем, тихо размышляя каждая о своем. Но к одной теме мысли возвращаются чаще других.
– Кто-нибудь общается с Анькой сейчас?
Все отрицательно качают головами. Столько лет прошло – сколько подруг уходит в прошлое, сколько дорожек расходится, сколько знакомых лиц и имен начисто стирается из памяти! Но Аня Костомарова бесцеремонно вернулась в их жизнь: вот она гордо и уверенно смотрит с экрана на трех былых подруг, уже сонных и пьяных, но еще не желающих заканчивать свой спонтанный девичник.
– Вообще, Анька молодец, я считаю, – решительно комментирует Эмма. – Такую тему замутила. Нужную!
Катя делает страшные глаза и толкает Эмму в бок.
– А что ты меня толкаешь? Это ж не я замутила, а Анька. Вон скольким людям она помогает! Леське, может, тоже бы помогла.
Становится душно, мерзко. Жалкая фраза вылетает сама собой:
– А мне помощь не нужна!
Быстрей на воздух. К лунной дорожке на озерной ряби. К качелям, подвешенным тут специально для того, чтобы маленьким белокурым девочкам было не скучно, пока три взрослые тети пьют вино и бездумно бьют словами под самый дых.
– Лесь, ну ты куда! Лесь, ну ты чего! – наперебой кричат подруги и, путаясь в пледах и тапках, бросаются вслед.
Присаживаются на
