Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
– Пять, – быстро сосчитала Шели.
Пять. Эта цифра заставила всех задумчиво переглянуться. Да, уже без малого пять лет члены шестерки считали друг друга своими самыми близкими и преданными друзьями. Их жизнь протекала в совместных развлечениях, и, даже если выпадали загруженные учебой дни, они находили способы делать их такими, чтоб в конечном счете получать от них удовольствие. Например, если Шели и Галь штудировали какой-нибудь нудный предмет на пару, то они заодно не могли не пройтись по училке этого предмета и по всем связанным с ней школьным сплетням.
– Пять, – как эхо, повторила Лиат. – Но мы с тобой, Галь, всех опережаем.
– С нами не потягаешься, – подтвердила та кивком головы. – Мы с тобой, так сказать, с горшка.
– У меня есть предложение, – заговорил Шахар. – Давайте все сфотографируемся. У меня остался лишний кадр на пленке.
– Шахар, ты взял с собой фотоаппарат? – поразился Хен.
– Нет, я просто оставил его в ранце со вчерашнего дня. Я с этим ранцем на спине объездил всю Европу.
– Тогда давайте поищем того, кто бы нас сфоткал, – загорелась Шели. – Вот, кто нам нужен!
И она указала на случайного прохожего, не спеша шедшего мимо сквера, и звонко, но вежливо его позвала. Человек с радостью откликнулся на просьбу ребят, и даже рекомендовал, как им лучше расположиться, чтоб красиво вместиться в кадр. При расстановке Галь небрежно бросила пакет со своими фотографиями в свою раскрытую, валяющуюся на земле сумку…
В конце учебного дня, уже садясь позади Шахара на мотоцикл, на котором они уезжали к ней домой, она их спохватилась и наскоро пересчитала все копии. Одна исчезла.
Глава 2. Влюбленные
Стоял непередаваемо знойный послеполуденный час. Душный свет проникал мириадами иголок через спущенные жалюзи в скромную трехкомнатную квартиру, тишину в которой нарушало лишь тиканье настенных часов. Давно остыл остаток кофе с молоком в стеклянной чашке на кухонном столе. Раковина в ванной хранила следы утреннего умывания торопившейся в школу девушки. До возвращения с работы матери, которая, несомненно, простит ей этот беспорядок, оставалось еще несколько часов.
В полутемной комнате Галь, усиленно обдуваемой вентилятором, спелись на разбросанной кровати в жарком объятии два нагих тела. Пара возлюбленных пребывала в полном слиянии друг с другом, упивалась близостью после временного перерыва. Лучше всего это выражали тихие вздохи и стоны, напряжение мышц, глубокие поцелуи. Они двигались медленно, плавно, словно прикасаясь к стеклянным изделиям. Слов не произносилось. Пылкой страстности тоже не было. Зато был пенящийся и переливающийся поток наслаждения, при котором физическое ощущение времени перестало существовать.
Их разрядка затянулась. Оба были немного утомлены и разморены, и лениво растянулись на постели. Головка Галь прильнула к груди Шахара, и тот ласково перебирал ее пышные волосы. Галь прижималась губами к кисти его руки. Томное молчание длилось. Потом Шахар произнес:
– Мне сегодня было лучше, чем вчера.
– Да, вчера получилось быстро, – согласилась с ним девушка.
– Тебе понравилось, родная? – нежно спросил он, проведя рукой по лицу девушки.
– Он еще спрашивает, – улыбнулась она и поплотней прижалась к его телу. – Обожаю тебя!
Опять наступила тишина, во время которой Шахар пожалел, что он не курит. Сигаретка после спокойного секса была бы ему сейчас более чем кстати.
– Ты – удивительный человечек, – снова заговорил парень, обращаясь к подруге. – Никогда не перестану поражаться тебе. Дать мне при всех столь откровенную фотографию!
– Разве она тебе не нравится? – возразила девушка.
– Это совсем не тот вопрос. Конечно, нравится! Но можно было б подарить ее мне сейчас, когда мы только вдвоем.
– Лучше бы ты перестал читать мне нотации, а хоть немного польстил, – осадила его Галь, кокетливо щелкая его по носу.
– Я польщен, – покорно протянул молодой человек.
– Кстати, Шахар, не видел ли ты еще одной копии? – вспомнила она, заглянув ему в глаза. – Я точно помню, сколько всего их было. Одну я отдала тебе. Вторая – здесь, – указала она на этажерку в своей комнате, где уже красовался ее гордый снимок в богатой рамке. – Третью мама собирается отправить бабушке и дедушке. Но четвертой нет. Странно, куда она могла подеваться?
– Действительно странно, – откликнулся ее друг, выслушав ее в недоумении. – Но я честно не знаю. Тебе так важна эта недостающая копия?
– Не то, что бы. Просто обидно, что я потеряла ее.
– Не стоит обижаться. Всякое случается. Может, у нее выросли ноги и она сама отправилась искать для тебя хорошего спонсора, – разрядил обстановку Шахар.
Девушка засмеялась и прильнула губами к его губам. Он страстно ответил на ее поцелуй, и ему снова захотелось секса. Галь отдалась ему с готовностью, на которую ее толкала горячая и верная любовь.
Их многолетние отношения словно служили подтверждением того, что противоположности притягиваются.
Шахар происходил из благополучной, состоятельной семьи потомственных юристов, и был, как и его девушка, единственным ребенком. С первого класса он учился в привилегированных школах и твердо знал себе цену. Эрудированный и развитый не по годам, готовящийся пойти по стопам родителей, он всегда немного свысока взирал на ребячливых соучеников, чем заработал себе прозвище «заумник». Другим его прозвищем было «супермен», может, в силу того, что Шахар являлся еще и обладателем коричневого пояса по каратэ, к приемам которого, правда, никогда не прибегал в личных конфликтах с соучениками, считая, что они все не стоят того, чтоб применять против них те приемы, которыми он владел. Его уважали, даже боялись, но не любили. Сплоченная шестерка, в которую он входил, сформировалась не так скоро, и поэтому какое-то время парень был одинок.
И тут в его жизнь ворвалась Галь. Заметил он ее не сразу, хотя она часто говорила, что влюбилась в него в тот же миг как увидела, что это была судьба. Поначалу он знал о ней только то, что она занимала соседнюю парту с другой, очень некрасивой девочкой по имени Лиат, и всюду ходила с ней вдвоем.
Со временем, Шахар обратил внимание, с каким восхищением Галь его слушала на уроках, как уважительно о нем отзывалась. Живое участие соученицы ласкало самолюбие Шахара, придавало уверенности в себе и откликалось в нем признательностью. Он присмотрелся к ней получше и увидел, что эта девочка была писаной красавицей, и, к тому же, неглупой и способной. Так, на заре своего отрочества, он впервые заинтересовался противоположным полом. Его интерес был еще неопределенным, однако он прикипел к Галь всей душой.
Многие месяцы оба проводили время вдвоем просто как близкие приятели, не выходя ни за какие рамки, пока однажды не случился один очень странный инцидент. На прогулке по центру города, Галь, увлеченная своей болтовней, не заметила под ногами металлической проволоки, брошенной какими-то рабочими, и чуть не упала плашмя на асфальт. Шахар, шедший рядом, подхватил
