Сергей Семенов - Страшное дело

В тот вечер, как приехала из Москвы, Ольга не стала и ужинать. Филипп тоже ел плохо и все поглядывал на сноху. Настасья заметила это и решилась сторожить их: для этого она притворилась больной, легла спать на печке и вскоре сделала вид, что уснула. Филипп заметил это, потихоньку встал с лавки, где он спал, и юркнул из избы. Настасья подняла голову и стала думать, что ей делать теперь.

Подумавши немного, Настасья быстро соскочила с печки, взяла спичек и, подбежав к двери, приложила ухо к скважине и стала слушать. Ей ясно послышался шепот, возня около постели снохи, тогда она не вытерпела, отворила дверь и притворно испуганным голосом стала звать мужа:

– - Филипп, а Филипп, где ты? Вот тут кто-то возится, не залез ли кто?

Филипп не отзывался. Тогда Настасья зажгла спичку, подошла прямо к снохиной постели и откинула полог. Она увидела Филиппа, державшего за горло Ольгу; хриплый стон вырвался из груди бабы. Увидя жену, освирепевший старик соскочил с кровати и встал перед ней.

– - Ты что тут делаешь, злодей? Ах ты бесстыдник! Что ты затеял-то! -- кричала Настасья, наступая на мужа.

– - Молчать! Не твое дело, пошла на свое место! -- крикнул Филипп и кулаком отшвырнул жену прочь.

Настасья взмахнула руками и ударилась об стенку.

– - Ой, батюшки мои! да что же это такое? -- заголосила Настасья. -- Я народ созову, разбойник этакий! Филипп схватил ее за плечи, впихнул в избу и шипя проговорил:

– - Убью, если пикнешь!

Но Настасья не унималась.

– - Не боюсь я тебя, разбойник, снохач проклятый! Жаловаться на тебя буду, в волость пойду, перед всеми осрамлю!..

Филипп опять было подошел к кровати, на которой лежала Ольга с посиневшим лицом и почти без сознания, но в это время он услыхал, как растворилось окно на улицу и Настасья закричала в него: "Караул!" Он вскочил в избу, отдернул старуху от окна и так ударил ее, что она покатилась на пол без чувств.

Дрожа от гнева, Филипп вышел из избы, сел на завалинку под окном и из боязни, что старуха опять начнет кричать в окно, не решился сойти с места вплоть до утра.

Когда опамятовалась Настасья, начало уже светать. Кряхтя и охая, поднялась она с пола и села на лавку и вплоть до утра просидела в раздумье, что ей делать, как отомстить мужу, -- и решила твердо пойти жаловаться.

Потихоньку вышла она из избы на задворки и пошла огородами.

Не прошла она и половины огорода, вдруг слышит, бежит кто-то за ней, оглянулась она и остолбенела от страха: за ней гнался Филипп.

– - Ты куда это собралась?

– - А тебе что за дело?

– - Пошла домой!

– - Не пойду, отстань от меня, беззаконник этакий!

Филипп схватил ее за шиворот и ударил в спину кулаком.

– - Пошла, коль говорят!

– - Ой, ой! -- завыла Настасья. -- Да что же ты делаешь-то? Или думаешь, на тебя расправы не найдется? В волостную пойду, все расскажу. -- И она, собрав все свои силы, кинулась было бежать через огород.

– - А, а! в волостную! Жаловаться? -- хриплым голосом кричал Филипп, хватая ее сзади. Обеими руками он вцепился ей в косы и повалил на землю.

– - Жаловаться? Я тебе покажу, как жаловаться, вот тебе… вот… -- И он стал бить ее куда ни попало.

Настасья кричала отчаянно, он свирепел все больше и больше и наконец стал бить ее сапогами. На крик Настасьи стал сбегаться народ. Бросились было отнимать ее, но Филипп так разошелся, что долго никто не мог подойти к нему. Когда наконец оттащили Настасью от Филиппа, она уже не подавала голоса. Лицо ее все было в крови, мокрые пряди волос разметались вокруг шеи. Не было слышно ни вздоха. Люди, собравшиеся вокруг нее, переговаривались вполголоса и покачивали головами.

– - Вишь что наделал, душегуб, как изувечил бабу, теперь едва ли отойдет.

– - Отойдет ли, нет ли, а глядеть зря нечего, -- сказал один мужик. -- Беритесь за нее да давайте понесем в избу ее.

Настасью подняли на руки и понесли в избу, уложили ее на долгой лавке и стали ждать, что будет.

Понемногу пришла в себя Настасья, стали у нее расспрашивать, за что ее так избил Филипп. Вздохнула Настасья и тихо проговорила:

– - Ох! грехи тяжкие… поминать тошнехонько!.. -- и закашлялась Настасья, застонала, из глаз слезы брызнули.

– - Ох! уходил он меня… Не переживу… Смерть моя!

Люди молча глядели не нее, бабы всхлипывали. Заметила Настасья среди мужиков кума своего и подозвала его к себе.

– - Куманек, батюшка! -- заговорила она. -- Будь друг, напиши ты Андрюше письмецо. Пропиши ему, что умираю я. Хотелось бы перед смертью взглянуть на него. Не приедет ли домой?

– - Ладно, напишу, -- сказал кум.

– - Ты поскорее, голубчик мой.

– - Сейчас пойду, напишу и сам в контору снесу, будь спокойна.

– - Ну ладно… потрудись… Ох, кабы увидать мне его!.. К вечеру ей стало хуже. "Словно у меня там внутри оторвано все", -- говорила она и к ночи совсем в забытье впала. Она стала бредить, метаться. И только к утру пришла в себя. Очнулась она, обвела глазами кругом и, заметив около себя одну старуху, подругу свою прежнюю, проговорила:

– - Помираю, родная… Хотелось бы проститься… с нашими… позови их сюда.

Старуха кинулась из избы, нашла Ольгу и почти насильно впихнула ее в избу.

Ольга, рыдая и дрожа от страха, бросилась на пол перед постелью Настасьи, ударилась головой об пол и начала причитать, захлебываясь слезами. Настасья прежде молчала, а потом заговорила, тяжело переводя дух:

– - Ну, бог с тобой, не мне судить, все мы грешные… смерть моя близка, не держу я больше зла ни на кого… Смотри, поладь с Андреем… покайся во всем…

Ольга припала к ней головою, вся вздрагивая от рыданий. Настасья перекрестила ее дрожащей рукой, и спросила:

– - А где ж старик-то?

Старуха пошла искать Филиппа, но нигде найти его не могла…

Так и умерла Настасья, не увидав его.

Филипп пришел домой только к вечеру и пьяный. Узнав, что Настасья умерла, он и в избу не вошел, а пошел в сарай и лег там спать. А наутро опять в кабак ушел.

С этих пор он стал пить без передышки, домой являлся он только затем, чтобы взять, на что пить. Когда хоронили Настасью, он и дома не был. Хлопотали обо всем Ольга да добрые люди. А он словно избегал и встречаться с людьми. И люди мало-помалу стали бояться встречать его. Очень переменился он за это время, лицом страшный стал, глаза как у безумного. Пуще всех боялась Ольга: завидя его, она пряталась куда ни попало или совсем убегала из дома…

Не с одним свекром боялась встречаться Ольга. Избегала она и людей. Она видела, что на нее глядят насмешливо, говорят шепотом, как увидят ее, -- одно слово, считают, что она заодно со стариком была, и ей страшно тяжело делалось. "Господи, зачем я такая несчастная зародилась? -- думала она. -- За чьи грехи так мучаюсь? Скоро ли кончатся мои муки?"

И она с нетерпением ждала мужа. Она знала, что он, как получит письмо от крестного, не вытерпит, приедет домой. И со страхом и трепетом она ждала того дня, когда он приедет.

Прошло с неделю после похорон Настасьи. Встала Ольга рано поутру и подошла к окну; погода была пасмурная, мелкий дождь сыпался на землю. Как-то тяжело чувствовала себя баба, сердце ее больно ныло, грудь давило тоской. Стала она глядеть в окно. Вдруг вздрогнула она всем телом и отшатнулась от окна, сердце в ней часто-часто застучало.

С огорода шел прямо к избе тот, кого она с нетерпением ждала и боялась. Шел он медленно и слегка пошатываясь. Несмотря на холодное утро, одет был Андрей в один пиджачок, руки его были засунуты в карманы, картуз на затылок съехал. Взгляд у него был нехороший, рот как-то перекосившись. Не успела Ольга очнуться, как Андрей широко отворил дверь и вошел в избу. Скинув картуз и бросив его на лавку, он обвел избу помутившимися глазами и, не глядя на Ольгу и не здороваясь с ней, сурово спросил:

– - Где же отец?

– - Не знаю, -- чуть слышно ответила Ольга, дрожа вся как в лихорадке.

– - А мать?

– - Умерла матушка, -- сказала Ольга и всхлипнула.

– - Умерла?! -- вскрикнул Андрей и подскочил к Ольге. -- Через вас, проклятые! -- зарычал он. -- В гроб вогнали, беззаконники окаянные. -- И Андрей кинулся на Ольгу и вцепился ей в волосы…

– - Андрей, голубчик, прости, Христа ради… -- взмолилась Ольга и бросилась ему в ноги.

– - А, теперь прощенья просишь?! А в Москве что говорила? Тогда знать не знаю, ведать не ведаю, а теперь прости! Нет, врешь… Крестись!

Андрей размахнулся и со всей мочи ударил жену в висок. Ольга пронзительно вскрикнула и вскочила на ноги и бросилась было к двери. Словно сотнями игл кольнул Андрея крик Ольги, в голове его помутилось, и, не помня себя, схватил он лежавший на приступке топор, и не успела Ольга отворить двери, как он взмахнул топором над головой ее и опустил его. Раздался крик резкий, отрывистый… Что-то страшно хрястнуло. Что-то густое и горячее брызнуло в лицо и глаза Андрею. Ольга покачнулась, грузно рухнула на пол. Все затихло. Только и слышно было, как тяжко дышал Андрей. Постоял он над телом, будто не понимая, что случилось, потом подошел к лавке, сел и бессмысленно вперил глаза в то место, где лежало тело.