Григорий Рейнгольд - Школа выживания или Еще не все потеряно
25. Не хлебом единым
(непростые размышления учителя)
Вы спрашиваете, при какой власти жить лучше, при власти КПСС или при нынешней, демократической, хотя я бы это слово пока взял в кавычки?
Трудно ответить однозначно. Много хорошего было и тогда, и сейчас, как, впрочем, и плохого. Как пошутил один мой знакомый, тогда был культ личности, а сейчас - культ наличности. А если серьезно... При старой власти было сытнее, сейчас реальная оплата труда учителей раза в 2-3 меньше, чем была даже при Брежневе, когда учительский оклад был 120-140 рублей, что казалось очень мало. Для того чтобы хоть как-то прокормить семью, я вынужден работать на две с половиной ставки, хотя понимаю, что все, что свыше полутора ставок - почти неизбежная халтура. Лет 15-20 назад при такой, как сейчас, нагрузке, я получал бы рублей 400, хотя так работать мне бы просто не разрешили. Да что говорить!.. Хочу ли я возвращения тех времен? Как сказать... Пожалуй, нет. Почему? Несмотря на мою полную лояльность к существовавшему режиму, причем совершенно искреннюю, было у меня, уже в годы перестройки, два неприятных случая:
Случай первый.
Я был профоргом небольшого педагогического коллектива. Директор требовал беспрекословного выполнения всех своих указаний, хотя действовал не всегда умно и справедливо, по крайней мере, так многим казалось... Однажды я зашел в класс, откуда слышались громкие женские голоса. Говорили, перебивая друг друга, две преподавательницы. Они возмущались каким-то действием директора, я уже не помню, каким. Я попытался выяснить, в чем дело, но вместо связного ответа услышал в свой адрес нелестные выражения как о подручном администрации... Тем не менее, мне удалось перевести разговор в спокойное русло, я как профорг обещал в ближайшее время рассмотреть на профкоме их жалобы, на чем мы и расстались. На следующее утро я был срочно вызван к директору. Оказалось, что во время вчерашнего разговора за стеной сидел парторг и все слышал. Однако он повернул дело так, будто я по своей инициативе провел несанкционированное собрание с целью подрыва авторитета администрации и партийной организации. Я пробовал объяснить, как обстояло дело в действительности, но мои оправдания не принимались во внимание. Мне был предъявлен ультиматум: либо я срочно увольняюсь, либо директор с парторгом сейчас же пишут на меня заявление в органы госбезопасности... Я, правда, проявил твердость и не принял условия ультиматума, сказав, что увольняться не собираюсь, а заявление пусть пишут, в госбезопасности не дураки и разберутся, в чем дело...
Впрочем, директор, остыв, понял, что не прав, и тем дело и закончилось (я в этом коллективе проработал еще полгода, и все было нормально, да и сейчас у меня с ним хорошие отношения). А если бы он был поглупей? Пожалуй, ему, бывшему инструктору горкома партии, в "органах" поверили бы больше, чем мне.
Случай второй.
Мои ученики немного побузили на школьном комсомольском собрании. Обычно такие мероприятия проходили очень скучно, не вызывая никакого интереса у учащихся-комсомольцев. Все понимали, что это неизбежная процедура, и заранее запасались интересной литературой, чтобы с пользой провести два часа.
Однако на этот раз все пошло по-другому. Когда секретарь комсомольской организации школы спросил, какие предложения по кандидатуре председателя собрания, заранее зная, что предложат его самого, мой ученик Иван, неожиданно даже для себя самого, вдруг встал, и предложил себя. Все сразу оживились, и, предвидя что-то интересное, единогласно проголосовали за него, при полной растерянности секретаря. Надо было утвердить повестку собрания, и, по предложению председателя она была принята совершенно не такая, как планировалась. Она состояла из одного вопроса: как школьной комсомольской организации и самой школе жить дальше? Разумеется, никто к этому вопросу всерьез не готовился. Однако недостатка в желающих выступить не было, первый и последний раз за всю историю комсомольских собраний школы. Ребята выходили на трибуну, и без всяких бумажек говорили о том, что давно хотели сказать. Что они уже взрослые люди, а не дети, как считает большинство учителей, и относиться к ним надо с уважением. Что для решения всех вопросов нужно избрать совет школы, куда должны на равных войти учителя и ученики. Что на дворе 1988 год, а на уроках истории и обществоведения все одно и то же (хотя тут они были не совсем правы)... В общем, говорили много и сумбурно, порой, по молодости, сильно сгущая краски. Напрасно школьный парторг, учитель военного дела, пытался изменить ход собрания, переизбрать председателя. Его не стали слушать...
Я об этом узнал лишь на следующий день от Ивана и других ребят, и нехорошее предчувствие овладело мной. Как обычно, оно оказалось не напрасным. Я, как вы уже поняли, был вызван к директору, где были парторг-военрук и учительница истории-обществоведения. Мне было заявлено, что я подготовил антисоветское выступление своих учеников и должен за это понести наказание... В общем уже знакомая песня. Я попытался оправдаться, сказать, что ничего я не готовил, что узнал о собрании лишь сегодня, что, по моему мнению, ничего страшного не произошло, что ребята говорили не такие уж и глупости, что нужно спокойно разобраться...
- Вы что, диссидент, инакомыслящий? - огорошили меня вопросом, ожидая, что я либо разоблачу свою антисоветскую сущность, что совершенно не соответствовало действительности, либо покаюсь.
- Нет, я просто мыслящий, - не растерялся я.
Казалось, что этой шуткой удастся разрядить обстановку, но этим я лишь подлил масла в огонь. Тогда я вспылил, и сказал, что сейчас все-таки не 1937 год; что Перестройка это не поворот на 360 градусов, как, наверное, кажется моим оппонентам; что ребята не говорили ничего, чего не пишет "Комсомольская Правда", да и "Правда", чего не говорит Горбачев... Преподавательница истории-обществоведения, как главный идеолог, заявила, что все это (что пишут газеты) - чушь... Впрочем, все опять кончилось разговором.
* * *
Такие вот случаи были у меня, хоть я тогда и считал в душе себя коммунистом.
Поэтому, хоть новая власть и кормит нас, учителей, в два-три раза хуже, чем старая, возвращения старой не хочу. Как говорится, не хлебом единым жив человек!
26. Возражение
Да по большому счету правы были эти директора! Твои демократы до чего страну довели? Великую державу разрушили, на откуп американцам отдали. Ты посмотри, до чего народ довели, хорошо живут только чиновники коррумпированные и бандиты.
Россия вырождается в прямом смысле, сейчас первоклассников набираем вдвое меньше, чем пять лет назад. А здоровье у детей, какое, здоровых детей почти нет.
А наркомания? Да у нас в школе уже среди четвероклассников наркоманы есть! Этих наркоторговцев все знают, да они никого не боятся, у них "крыша" надежная... Вот она, твоя демократия! А комсомол школе очень нужен был, его место криминалитет занял, там дисциплина, знаешь какая!.. А директора того я хорошо знаю, крутой мужик, но справедливый, действовал, как ему совесть велела. Он себе ничего не наворовал...
27. А все-таки комсомол нужен!
Простите, что я в разговор вмешиваюсь, но тоже хочу сказать, что раньше вовсе не все так плохо было, как сейчас говорят. Да, в комсомоле, особенно в последние его годы, много бюрократизма было, но ведь были и живые комсомольские, пионерские дела, еще как были! Сейчас комсомола нет, так его место преступные группировки заняли, вместо комсомольских вожаков воровские авторитеты. А криминальная организация более тоталитарная, чем комсомольская, она юному человеку никакой свободы не оставляет...
Я помню, как мы в пионеры вступали, в пятидесятых годах. К нам в школу фронтовики пришли. Еще не старые мужчины, лет по 30-40. Рассказывали нам, как Родину защищали. Как мы их слушали, как смотрели на них, как завидовали им!.. Не кому-нибудь, а им мы клятву давали. Они нам галстуки повязывали. Лично мне повязывал галстук инвалид с одной рукой. Он очень волновался, и у него ничего не выходило. Говорит:
- Помогай, дочка!
Как такое забыть можно?..
28. Выборы
Да вот еще, по поводу демократии. В прошлом году выборы проводились в губернскую Думу. В нашей школе избирательный участок устроили, и учителей многих задействовали, кого в участковой комиссии, кого агитатором, кого наблюдателем. У меня из-за этого воскресенье пропало. Мне повезло еще, работа нетрудная досталась, наблюдателем. По нашему округу, кажется, шесть кандидатов баллотировалось, кто от всяких партий, а кто сам по себе. Самым перспективным кандидатом считался Житов, директор крупной строительной фирмы. Он начальник еще советской закалки. Партхозактив. Перед началом предвыборной кампании он во всеуслышание пообещал нашу (и не только нашу) школу отремонтировать за свой счет, вернее за счет своей фирмы. Как государство нынче школы ремонтирует сейчас известно, а тут такой случай подвернулся! Наш директор не мог его упустить. За месяц до выборов пришли строители, и прямо посреди учебного года начали ремонт.
