Дмитрий Сорокин - Таки, братья, там и правда, хорошо
Отъехав километров на шесть, я нарвался на патруль, от которого откупился гидравлическим прессом. Потом меня тормознули местные геологи, у которых сломалась машина и они жаждали продолжить путь на моей. Машину я им не дал, пригрозив пулеметом, зато подарил " Абу-Дабийского нефтянника", чему они крайне обрадовались. В половине седьмого вечера я ворвался в Иерусалим, засел в мотеле и стал обмозговывать план выхода из критической ситуации.
Глава 7. Возвращение, или как стать спасителем Отечества.
Это конец.
Штирлиц.
Послушайте, батенька, способ собирания желудей
резко и выгодно отличается от вашей техники сбора
чертополоха, прежде всего, своей
безболезненностью.
Пятачок. " Из аграрных дискуссий с Иа."
Я не стал торопиться и лезть, очертя голову, в пекло. Я стал быстро, но разумно тратить деньги. Прежде всего, я всем купил авто. Вот так:
себе - белый " Ягуар",
Вере - красный "Понтиак",
Жене - зеленый " Плимут",
Кате - малиновый " Шевроле",
Паше - красный " Феррари",
Марине - белый " Порш",
Вервольфу - два мотоцикла " Харлей Дэвидсон".
Всего на 1 265 534.88$.
Мотоциклы я погрузил в автобус, машины поставил рядом. Сдал джип, угнал раздолбанный микроавтобус "Тойота". Расплатился за мотель. Купил книжку "Как управлять современным авиалайнером" (Издана в 1991 году в Белфасте, Северная Ирландия), килограмм пластиковой взрывчатки, детонатор с радиоуправлением, револьвер типа " слонобой". Только после этого я был готов ехать в тюрьму.
Я туда, таки, приехал. Нашел здание повнушительнее. Это оказался Центральный Каземат, где содержались самые злостные преступники и много лет уже была готова камера для мистера Арафата. Я это здание, ясен перец, заминировал. После чего пошел к начальнику тюрьмы. Им оказался щупленький Семен Абрамович Тенненбаум, сущий городовой мира сего.
- Здг'авствуйте,- сказал он,- что бы вы хотели?
- Здравствуйте, меня зовут Шон Миллер, я руководитель этого...сине-корейского...вьетнамо-лаосского...тьфу, твою мать... " Гринписа", в общем.
Семен Абрамович, печально слушавший мои попытки выговорить название профсоюза, при звуке грозного его имени воспрял духом.
- Значит, вы хотите пг'исоединиться к своим дг'узям?
- Значит, я хочу, чтобы они ко мне присоединились. Тюрьма заминирована. Нажатием вот этой кнопки - я показал пульт - я отправлю весь Центральный Каземат на рандеву с пророком Моисеем. Это не блеф - тут я вытащил револьвер, - револьвер тоже настоящий. Поэтому, чтобы не случилось неприятностей, не поднимайте паники, а приведите-ка сюда моих друзей. И побыстрее.
Семен Абрамович, без сомнения, был умным человеком. Он все понял и все сделал совершенно правильно. Через пять минут наша " Тойота" уже мчалась к мотелю. Все прошло гладко и чисто, если не считать того, что, отъезжая, я нечаянно нажал на кнопку, и тюрьма, таки, взорвалась.
- А какого черта вы на рожон полезли ?! - спросил я.
- А скучно было.- просто ответил Вервольф.
Теперь нам надо было быстро сматываться. Колонна из автобуса и шести машин вырвалась из города. Полиции на хвосте, как это ни странно, не было. До базы, на которой стоял самолет, было двести километров. Мы их преодолели за два с небольшим часа.
База почти не охранялась. Нас пропустили всего за две бутылки водки. И тут нас постиг облом: никакого "Геркулеса" на базе не было и вообще никогда не значилось.Зато там был транспортный "Боинг-747"( а он куда больше!). Мы не замедлили его захватить, погрузили в него всю нашу технику. Я, сев в пилотское кресло, погрузился в чтение учебника. И тут появились палестинские танки. Я запустил двигатели. Головной танк вывесил транспарант на русском языке :
"ЗДАВАЙСА ШИДОФСГИЙ МОРДА БУДЕШ УМИРАТ". Вервольф в ответ мрачно пошутил, что шидофсгий морда никада не здаеца. Кстати, Вервольфа я произвел в ранг второго пилота - во-первых, как человека, причастного к вождению транспортных средств. Во- вторых, без него мне было бы просто скучно и страшно, а у него еще оставалось то, что он купил у Сулеймана.
Самолет медленно тронулся в направлении взлетной полосы. Танки оживились. Самолет выехал на полосу. Вервольф вслух читал мне учебник, а я лихорадочно выполнял все, что там советовали. Танки робко начали постреливать куда попало. Попало в казарму. Оттуда посыпались пьяные солдаты в чем мать родила, но при оружии. Самолет начал разбег. Танки открыли ураганный огонь. Полоса выглядела особенно эффектно в свете трассирующих снарядов. Самолет разогнался до максимума. Остальной экипаж - штурман Паша, бортинженер Женя и три очаровательные стюардессы - хранили напряженное молчание. Тут я вспомнил, что самолет-то военный, и, стало быть, чем-нибудь, да вооружен, и послал весь остальной экипаж, кроме Веры, на поиски вооружения. До конца полета мы не встречались.Я сильно подозреваю, что там происходили многочисленные эротические сцены. Правда, они все же нашли спаренную пушку и даже подбили кое-что. Полоса, тем временем, явственно близилась к концу. Я мысленно воздел руки, сказал: "Да хранит нас всех Святой Патрик!", резко взял штурвал на себя. Земля пошла куда-то вниз, а мы, соответственно, вверх. Мы взлетели!!! После чего мы крепко поспорили с Вервольфом вот по какому поводу:
- Может, уберешь шасси?- иронично предложил он, когда высота была метров сто пятьдесят.
- Что-то не хочется.
- А что так? Мешаются ведь.
- Мешаться-то они, конечно, мешаются, но, видишь ли, шасси - очень хитрая штука. Убрать-то их всегда получается, а вот выпустить - нет.
Тут он заговорил с позиций аэродинамики, как будто всю жизнь водил авиалайнер, а не автобус. Мы даже чуть не подрались. Но шасси я все-таки убрал.Мы набрали высоту девять тысяч метров и взяли курс на Россию, затем я переключил управление на автопилот и напряг всех: Веру - готовить кофе, Вервольфа - готовить то, что он купил у Сулеймана, к употреблению. Когда кофе был выпит, Вера подошла ко мне, расстегнула пуговку на блузке и промурлыкала:
- А не расскажешь ли ты сказочку напоследок?
Я не устоял.
Сказка № последняя. Валерий Чкалов и чукчи.( на чукотском наречии).
За морями, за горами, за зелеными лесами,
Без порядочных дорог был большой земля Совок.
Всякий разный человек
Средь озеров жил и рек.
Всякий, чья была не лень,
Часто ездил на олень.
Нам шаманы рассказали:
Наша мама- дядя Сталин.
Где большой-большой часы,
Он живет, смеет усы.
Чукча умный ловит нерпу,
Все для молота и серпа.
Дядя Берий, весь очкатый,
Шлет сюда мужик с лопатой.
Нам шаман, однако, скажет,
Кто зачем кует и пашет.
А совковый весь народ
Захотел большой рекорд.
Птиц огромный был построен,
Весь красив, как морж весною.
Наша дома оставалась,
Сильно нерпой объедалась.
Престарелая шамана
Бил тюленю из нагана.
И шамана дал для нас
Истерический сиянс.
Вызвал дух от лысый дядька,
И при нем жена был, Надька,
И сказала нам тот дух,
Что шаман - вообще лопух...
И еще она сказала,
Чтобы чукча побежала
Звать мужика и солдату,
И чтоб все несла лопату.
Чукча умнай был, однако.
Он поехал на собаках.
И привел большой толпа
Делать взлетный полоса.
Как все сделал, что хотел,
Птиц железный прилетел.
Плохо видела дорогу,
И сломала, бедный, ногу.
Из кабины ( вся ругалась)
Дядя Чкалов выбиралась.
Очень много говорила
И с шаманом водку пила.
А как вечер-то настала,
Чкалов нас к себе позвала.
Говорит:" Проклятый янки
Спер у нас все-все киянки.
И внеплановый расход
Удручает наш народ.
И наш мама - дядя Сталин
По все дни в большой печали.
И хотела, чтобы чукча
Бил моржа сильней и лучше,
Потому моржовый клык
Для винтовки лучший штык.
Мы с винтовкой влезем к янки,
Чтоб отдала нам киянки.
А железный самолет
Для того и взял рекорд,
Чтоб по нашему проливу
Янки бить и в хвост, и в гриву.
Видел он пролив прилично.
Чукча стала пограничник.
Если янки вдруг придет,
Он получит пулю в рот.".
Чкалов долго выступала,
Чукчу сильно волновала.
Ногу птице залатала,
Чкалов утром улетала.
И живет, однако, чукча
Без него легчей и лучше.
Самолет уже летел над Европой. Я удивлялся, что всем по фигу наше появление в мирном воздушном пространстве - как будто израильские военно-транспортные "Боинги" летают тут каждый день. Мой экипаж живо обсуждал произведение чукотского устного народного творчества, тема развивалась до бесконечного абсурда. Я же по учебнику зубрил снижение и посадку. Мы подлетали к границе России. Признаться, я испытал гордость за отечественную службу ПВО, когда услышал в наушниках предельно вежливое обращение по-английски. Нам предлагалось сообщить кто мы такие, откуда, куда и с какой целью летим, а также бортовой номер и список экипажа. Я состроил идиотскую гримасу и по-английски же сказал, что ничего не понимаю. Вежливость сразу исчезла:
