Михаил Березин - Книга усовершенствования мертвых
- Але, племянник!
- Дядя? Вот те раз! Чему я обязан твоим визитом?
- Как будто я не могу просто так навестить своего любимого родственника.
- Просто так не можешь.
- Молодец!
Дядя засунул мизинец себе в ухо.
- Вот, дошли до меня слухи, что ты собираешься сделаться солдатом удачи.
- А тебе это интересно?
- Разумеется!
- Только не нужно делать вид, что тебя беспокоит моя судьба. Все равно не поверю.
- Молодец!
В этот момент я на мгновение проснулся на топчане в своем бункере и снова провалился во мрак.
- Твой отец рассказывал мне, что ты хочешь заняться сочинительством, и я подумал, что, коль скоро, мы с тобой родственники, я мог бы оказаться тебе полезен.
Айра все хмурился. Дядя сидел напротив в своем дорогом костюме, положив ногу на ногу, и разглядывал непритязательную обстановку гостиничного номера во Фриско, в котором Айра остановился.
- Ерунда все это. Просто я брякнул тогда отцу первое, что пришло в голову.
В действительности все обстояло по иному. Айра Гамильтон вычитал у Хемингуэя, что литератор ни за что не добьется успеха, если хотя бы раз в жизни не побывает на войне. Вот и решил на какое-то время определиться в наемники.
- Что ж. - Дядя развел руками. - А я было хотел заключить с тобой договор. Неплохая была бы тема для фильма "Дикие гуси"...
- Это можно обсудить, - воодушевился Айра. - Однако должен признаться: единственное, в чем можно быть уверенным на сто процентов, это то, что я умею стрелять. Могу баллотироваться на место телохранителя...
- Телохранители у меня есть, - отмахнулся дядя. - Отправляйся-ка ты, голубь, лучше в какой-нибудь Занзибар и постреляй там немного в туземцев. А в промежутках добросовестно записывай впечатления. По рукам? Если хочешь, можем прямо сейчас подписать контракт...
- А сумма?
- Сто тысяч долларов. Для начинающего недурно, не так ли?
И вот он в джунглях.
- Айра, стреляй! - орет Бругш. - Пора уходить в отрыв!
Они сидят в полузасыпанной яме, вырытой бульдозером. Некоторое время назад одна из организаций, входящих в ООН, собиралась строить здесь водопроводную линию, но гражданская война помешала завершению проекта. Айра судорожно сжимает в руках автомат. Бругш, поминутно высовываясь из ямы, поливает противника свинцом, Айра же словно находится в состоянии ступора.
- Айра, проснись, черт бы тебя побрал!
Бругш бьет его кулаком в лицо. Айра трясет головой, наваливается на бруствер и нацеливает свой автомат на приближающуюся фигурку. Палец застывает на спусковом крючке.
- Ну же! Ну!
- Не могу, он шевелится!
- Вот сволочь!
Бругш уже расстрелял все патроны из своего автомата, вырывает из рук Айры оружие и продолжает стрельбу. Им на выручку подползает танк...
- Ну, как новичок? - интересуется лейтенант у Бругша, когда они прибывают в лагерь.
- Хороший парень. Прыгает здорово, бегает... и стреляет метко... по мишеням. Ему бы... - Бругш замялся. - Тех двоих, которых мы вчера захватили... они еще живы? Прикажите ему пустить их в расход.
Пленных выводят из сарая со скрученными за спиной руками, напяливают на головы мешки и ставят у стены.
- Ну, давай, - командует лейтенант.- Пли!
Айра поднимает автомат. Палец замирает на спусковом крючке. Вокруг собирается толпа любопытных.
- Не могу, - говорит Айра, - они шевелятся.
Лейтенант и остальные смеются.
- Да не шевелятся они, смотри, как смирно стоят.
- Не дрейфь, не промахнешься.
- Они же живые.
Присутствующие катаются от хохота.
- Если бы они были мертвыми, пули им уже не нужны.
Один из стоящих у стены падает на колени.
- Не могу, - упрямо твердит Айра Гамильтон.
- Впервые вижу наемника, который не в состоянии убить человека. Запомни, парень, весь мир - это гигантский тир. Ну-ка, дай сюда автомат.
И лейтенант без промедления пускает в пленных струю огня.
Тут же вокруг начинают рваться мины. Падают лейтенант и Бругш. Потом и самого Айру ослепляет боль...
- Что это такое? - с возмущением рычит дядя Айры Гамильтона, разбрасывая по палате прочитанные листы. Сам Айра - уже почти оклемавшийся застыл у больничной койки. - Отрубленные руки, содранная с тел кожа... Кровожадности твоей, голубь, нет предела! Меня в данном случае интересует одно: ты действительно все это видел? Если ты и впрямь видел все это, если подобными зверствами занимаются цивилизованные наемники, эти пресловутые "дикие гуси", то требуется снимать фильм не художественный, а документальный. И он без сомнения станет бестселлером века. Если же у тебя такое изощренное воображение... один главный герой, я подсчитал, на протяжении фильма убивает шестьсот девяносто шесть человек... если у тебя такое воображение, то тебе срочно требуется посетить психиатра. Итак, видел ты все это собственными глазами?
Айра хмурится.
- Разумеется, нет. Если бы в действительности каждому удавалось убить столько, достаточно было бы одного взвода, чтобы расправиться с целой армией повстанцев.
- Ну а, к примеру, ты... сколько лично ты убил человек?
- Причем здесь я? - рычит Айра.
- Должен же я хоть как-то сориентироваться.
- Лично я не убил никого.
Дядя с удивлением замирает.
- Не успел? - уточняет он.
- Не в этом дело. Просто выяснилось, что я не в состоянии стрелять в живых людей. Органически не в состоянии.
- Ха! - кричит дядя. - Вот же тебе и замечательный сюжет! Главный герой в совершенстве владеет каратэ и джиу-джитсу, умеет прыгать с большой высоты и выживать в диких джунглях, стреляет лучше Соколиного Глаза, мечет ножи, лассо и прочую гадость, одним словом, обладает всеми качествами, необходимыми для супермена; в частях наемников ему прочат большое будущее, однако выясняется, что он органически не в состоянии убивать людей.
- И кого подобное сможет заинтересовать?
Дядя смотрит на Айру, словно на кретина.
- Меня это интересует, - рявкает он, делая двойное ударение на слове "меня". - Меня это интересует, к тому же здесь именно я диктую правила игры. Напишешь такой сценарий, или нет?
- Нет, - отрицательно качает головой Айра.
- Ну и болван. У тебя был шанс, теперь его не стало. И что же ты собираешься делать дальше?
- Наверное, поступлю в университет.
- На какой факультет?
- А мне все равно. Пока не знаю.
- Ладно, - говорит дядя, - попутного ветра.
И направляется к выходу.
- Дядя, - бросает ему в спину Айра.
- Что?
- У меня есть еще одна хорошая идея.
- Для фильма?
- Ну да.
Дядя застывает.
- В Голливуде появляется молодой, подающий надежды продюсер. Однако выясняется, что он органически не в состоянии вгонять в депрессию молоденьких киноактрис...
...Шамполион высказал неожиданную мысль в подтверждение о необходимости эсперанто. Доказательство он экстраполировал на проблемы языка и общения, основываясь на достижениях математики. Вообще-то, основным занятием Шамполиона - который, как и Баудиссен, являлся математиком по образованию и было эсперанто. Точнее, он возглавлял группу, занимавшуюся переводом основных компьютерных программ на этот язык, а один из американских университетов оплачивал работу. Так вот, Шамполион позволил себе сделать предположение, что все народы мира не только говорят на разных языках, но и цифры на этих языках записываются по-разному. Мало того, в различных странах существуют различные системы исчисления: где двоичная, где троичная, где семеричная и т.д. С какими же неисчислимыми бедами было бы связано подобное положение! Буксовало бы развитие точных наук, и, как следствие, развитие экономики. Не возникло бы необходимой базы для создания эффективных средств коммуникаций. Ученые разных стран двигались бы вслепую, разрозненными рядами, неоправданно ударяясь то в одну крайность, то в другую, а за ними бы металось, повторяя все эти действия, обескураженное общество. Да, в современных условиях, располагая ассемблерами, дизассемблерами, кодерами, декодерами и прочими хитроумными штучками еще можно было бы как-то наладить обмен информацией, но вся беда-то как раз и заключается в том, что этих современных условий бы не возникло. Вернее, процесс их создания мог затянуться на лишнее тысячелетие.
И вот в один прекрасный момент появляется математический эсперанто, т.е. - нынешняя арабская система записи чисел и два унифицированных стандарта исчисления: универсальный десятичный и компьютерный двоичный, и наука решительно устремляется вперед. А вслед за нею невиданными темпами развиваются и все остальные сферы жизни.
Так и с языком. Можно себе представить, какой гигантский скачок совершит человечество, когда достигнет единоязычия. Как продвинется вперед наука, а за нею и экономика. Возрастет взаимопонимание, подскочит жизненный уровень, исчезнут войны...
Я решил, что следующим из членов ИСЛЭ отправлю на тот свет именно Шамполиона.
Впрочем, его размышления натолкнули меня на идею пополнить "Точный словарь Масперо" расшифровкой понятия "усовершенствование". Завершив работу, я разослал текст всем членам Совета, как это и было между нами заведено.
