Бессмертная душа. Часть 2 - Светлана Богославская
Виктор Петрович продолжал вглядываться в лицо сына, не понимая ничего. Он дотронулся до его лба, желая проверить горячий ли у парня лоб. И мужчина сразу почувствовал, что сын был весь мокрый. Вся его голова от этого страшного и жуткого сна вспотела и была мокрой.
— Ну, ты чего, сынок? — удивлялся отец. — Сейчас. Потерпи немного, — глава семейства взял полотенце и начал заботливо протирать лицо сына. — Всё хорошо. Что ты так разнервничался? Всё в порядке.
Стас какое-то время вглядывался в лицо склонившегося над ним отца. Когда тот полностью протёр его лицо и немного шею и довольный отстранился, парень позволил себе вновь закрыть глаза. Несмотря на этот кошмар, что ему приснился, молодого человека клонило в сон. И он мгновенно уснул, оставив удивлённого отца без ответа, что же с ним такое случилось во сне, что он так перепугался. Отцу оставалось лишь гадать, что это было. А парень на этот раз спокойно уснулся и погрузился в другой более приятный сон.
— Давай ещё пару ложек, — кормил сына Виктор Петрович лёгким бульоном. — Вот. И ещё….
— Нет, всё хватит, — отрезал Стас, слегка отвернув голову в сторону. — Я больше не хочу.
— Ладно, как скажешь, — не стал настаивать отец. — Ну, ты хотя бы немного съел. Это уже хорошо. Врач предупреждал, что пока такой сильный аппетит у тебя не будет и тебе достаточно немного есть. Хотя бы ты нормально стал питаться, а то тебя всё через зонд кормили. Это было уже не слишком хорошо.
— Ага, — безразлично проговорил молодой человек.
Виктор Петрович отставил в сторону тарелку с бульоном, надеясь, что потом сын ещё захочет поесть. Станислав уже начал немного кушать, но лёгкую и простую еду, вроде бульона, йогурта, всяких каш…. Какую-то еду, чтобы надо было долго жевать, парню пока не давали. Но это уже был большой прорыв, ведь недавно Стас вообще ничего не ел, и его кормили через назогастральный зонд. И вот он начал немного кушать, чему родители были очень рады.
— Как ты вообще, сынок? — спросил мужчина, положив ладонь на плечо сыну.
— Спроси это у меня, когда я хотя бы двигаться смогу, — пробубнил Стас.
— Ну, ты уже можешь немного поворачивать голову и кивать или качать головой, а это уже замечательно, — не терял оптимистичный настрой отец. — Совсем недавно ты даже это сделать не мог, а уже получается. Совсем скоро ещё больше двигаться сможешь. Так что думай только о хорошем.
— Ага. Прямо вообще круто. Повернуть голову могу, — продолжал хмуриться парень. — Здорово!
— Ну, не хмурься, сынок, — потрепал сына по волосам Виктор Петрович и улыбнулся ему. — Всё будет хорошо! Не надо думать о плохом и расстраиваться. С таким настроем ты быстрее поправиться не сможешь.
— Ничего. Твоего настроя хватит на нас двоих! — усмехнулся молодой человек, окинув взглядом отца.
— Могу поделиться, — засмеялся глава семейства. — Мне не жалко.
Стас на это отвечать ничего не стал, лишь слегка улыбнувшись. Парня радовало, что он может уже говорить, но эта беспомощность и невозможность самостоятельно сесть или пошевелить рукой, ногой — очень сильно били по молодому человеку. Он сесть мог только с помощью родителей, а из-за наставления врача они стали чаще заставлять его сидеть и бережно придерживали его, пока он сидел. Сам Стас не мог даже спину держать. Да что там спину…. Он даже шею самостоятельно не мог держать. У парня просто не получалось приподнимать голову, сколько бы он не пытался.
Родители всё также поили его, приподнимая ему голову, но уже начинали давать ему воду через соломинку. Правда, для этого сыну тоже немного надо было приподнимать голову, что также ему помогали сделать родители. А, когда кормили парня, они по-другому усаживали его, чтобы он был в приподнятом состоянии. Так молодому человеку было немного удобнее, и он мог дольше сидеть в такой позе, но невозможность самостоятельно кушать тревожила Стаса. Ему не очень нравилось, что родители постоянно его кормили. Это напрягало парня. Конечно, их забота была ему приятна, но когда они его кормили, он ощущал себя ещё беспомощнее. А чувствовать себя таким беспомощным рядом с родителями ему не нравилось.
И вот сейчас отец опять его кормил, и Стас почувствовал себя каким-то беспомощным рядом с ним. И это заставило парня немного напрячься, из-за чего он не мог расслабиться и спокойно общаться с отцом.
— Сынок, может, ты что-то спросить хочешь? — заговорил отец, желая продолжить разговор и видя, что сам сын молчит. — Мы так долго не могли поговорить, и ты сам не мог ничего сказать. И вот ты сегодня, наконец, спокойно можешь говорить…. Может у тебя есть какие-то вопросы или ты что-то хочешь сказать? Мне самому было очень сложно от того, что я не мог с тобой пообщаться. Я очень рад общению с тобой. Хочешь что-то узнать или может тебе что-то рассказать? Или тебе вдруг что-то нужно…. Ты только скажи.
— Да, на самом деле я хочу кое-что спросить, — кивнул молодой человек.
— О! Замечательно! — обрадовался Виктор Петрович. — Спрашивай.
— Три месяца назад, когда я впал в кому… — Стас запнулся. Отец не перебивал и внимательно смотрел на сына, заинтересовавшись, что он хочет спросить. — Что тогда случилось? Что со мной случилось? Последнее что я помню это, что мы ссорились, потом темнота и… — парень опять запнулся.
Перед его глазами возник ад, но про него сын рассказать отцу просто не мог. Ведь он помнил свои слова об аде, что он тогда сказал отцу и что тот ему говорил. Молодой человек очень боялся, что отец начнёт его ругать и упрекать в том, что он его тогда не слушал и чуть не попал в ад на страшные и вечные мучения. Да, Стас понимал, что заслуживает это, но выслушивать от отца такое был не готов. Ему от одной мысли об аде было страшно, и вспоминать его было не по себе, а рассказывать такое и слышать от отца, что он был не прав и терпеть, как тот его ругает…. Парень был не в силах. Он знал, что
