Валентин Катаев - Почти дневник (Статьи, очерки)
Москва моя!..
На наших глазах она изменялась, росла, хорошела.
Медленно, в течение восьми веков, складывался ее облик. За тридцать пять лет Советская власть изменила его до неузнаваемости. Идешь по Москве и уже с трудом припоминаешь, где что было.
Человек очень скоро привыкает к новому. Мы очень быстро привыкли к новой Москве. Привыкли к улице Горького, к мостам, к метро, к стадиону "Динамо", к гранитным набережным, к электрическим поездам, к асфальту, к газосветным вывескам.
И уже привыкли к высотным зданиям.
Иногда кажется, что все это так всегда и было.
Вместе со всем Советским Союзом Москва все выше и выше поднимается по ступеням народных пятилеток.
Стремительный рост Москвы отражает не только бурное, неслыханное в истории развитие всех производительных сил освобожденных народов Советского Союза. Он отражает рост духовных сил всего трудящегося человечества, с любовью и надеждой взирающего на рубиновые звезды Московского Кремля.
Москва - это не только столица Советского государства. Москва - это столица мира. Москва не только город. Москва - это идея всемирного братства трудящихся.
Москва - это родина всех, кого мировой капитализм лишил родины и превратил в рабов.
Как же нам не любить Москву, не гордиться ею?
Москва моя!..
В светлые дни радости и в черные дни горя ты для нас, советских людей, одинаково дорога и прекрасна.
Москва стала символом для всех простых людей земного шара, символом объединения всего прогрессивного человечества под знаменем мира, демократии и социализма.
Вот почему Москва вызывает к себе такую яростную ненависть со стороны всех черных сил мировой реакции.
Вот почему фашистские полчища Гитлера исступленно рвались к Москве осенью 1941 года. Им уже казалось, что они видят в бинокль башни Кремля. Они были уверены, что не сегодня-завтра Москва падет, а вместе с Москвой будет навеки покончено с коммунизмом.
Но они жестоко просчитались.
В тот день, когда гитлеровцы уже готовы были торжествовать победу, на Красной площади состоялся парад войск, идущих через Москву на фронт.
Москва моя!..
Ты видела тысячи знамен разбитых и уничтоженных немецко-фашистских армий и дивизий, которые принесла Советская Армия на великий парад Победы. Ты видела, как эти презренные знамена были брошены к ногам победившего советского народа, к подножию Ленинского Мавзолея.
Можно ли забыть тебя, Москва моя, в эти дни, можно ли забыть твое небо, озаренное вспышками торжественных залпов, сверкающие разноцветные букеты салюта, дымно-стеклянные столбы прожекторов, улицы, полные ликующего народа!
Как же можем мы не любить Москву!
С каждым днем растет и хорошеет Москва. Теперь на ее улицах и площадях можно увидеть представителей нового, освобожденного Китая, стран народной демократии. Советский Союз уже не одинок. У него сотни миллионов друзей и союзников, сбросивших навсегда цепи капитализма и начавших новую жизнь по светлым законам Ленина.
Мы сильны, как никогда. Но мы не кичимся своей силой. Мы и все наши друзья и сторонники, все наши братья по классу хотим мира.
Знамя мира развевается над седыми башнями Кремля.
Жить можно только по законам коммунизма, по законам высшей справедливости, по тем законам, которые тридцать лет назад были провозглашены в день образования Советского Союза - первого свободного Союза свободных государств свободных народов.
Будь же и впредь путеводным маяком на пути к объединению трудящихся всего мира, наша любимая, родная Москва!
1952
ПРЕСТУПНЫЙ ЗАГОВОР
ПРОТИВ ПРОГРЕССИВНЫХ СИЛ ГЕРМАНИИ
Двадцать третьего ноября 1954 года в западногерманском городе Карлсруэ начался судебный процесс над Коммунистической партией Германии. По заданию федерального правительства суд должен был изыскать предлог для запрещения Коммунистической партии. Задача оказалась не из легких. Процесс растянулся на много месяцев. Первое судебное разбирательство не дало доказательств антиконституционности Компартии. Тогда боннские власти пошли напролом.
Тринадцатого июля 1956 года по приговору судей в Карлсруэ были брошены за решетки выдающиеся деятеля КПГ Фриц Рише, Иозеф Ледвон и другие. Их справедливую борьбу за мир и демократию суд, глумясь над здравым смыслом, представил как "государственную измену".
После судебной расправы с руководителями КПГ западногерманские власти принялись торопливо разыгрывать последний акт судебного фарса - готовить приговор о запрещении Компартии как "антиконституционной" организации. Западногерманское правительство оказывает на суд неприкрытый нажим, добиваясь вынесения приговора до конца августа.
В борьбу против мрачного замысла боннских реакционеров включаются все более широкие круги западногерманской общественности. Среди них и беспартийные, и рабочие, голосовавшие за христианских демократов, и социал-демократы.
"Запрещение КПГ было бы направлено против прокладывающего себе путь ослабления международной напряженности", - заявил президент сената Бремена, социал-демократ Кайзен.
Факельные шествия состоялись в Фюрте, промышленном центре Баварии, и в Гамбурге. Под звуки боевых песен демонстранты пронесли плакаты, на которых были начертаны слова протеста против готовящегося запрещения КПГ.
Трудящиеся Германии отлично помнят, что преследование Гитлером КПГ в 1933 году было началом трагических для германского народа и всей Европы событий. Они не хотят повторения пройденного.
Готовится новое преступление против мира и человечества.
Правители Федеративной Республики Германии во что бы то ни стало намерены в самое ближайшее время добиться запрещения Коммунистической партии Германии.
Западногерманский федеральный конституционный суд в Карлсруэ назначил на 17 августа вынесение приговора по процессу Коммунистической партии Германии. Если КПГ запретят, то, значит, в течение ближайших дней мир будет поставлен перед новым чудовищным фактом грубейшего нарушения священных прав человека и гражданина иметь свои собственные политические и философские убеждения и отстаивать их как устно, так и в печати.
Но по-видимому, боннским властям в высокой степени безразличны все демократические принципы. У них есть только один принцип: заслужить благосклонность своих американских патронов, которые в первую очередь требуют как можно скорее разделаться с Компартией.
Впрочем, здесь цели Бонна и разжигателей "холодной войны" за океаном полностью совпадают.
Компартия стоит у них поперек горла. Почему? По самой простой причине: Коммунистическая партия прежде всего борется за мир. Набатным словом призывает она немецкий народ выступить против создания нового вермахта, положить конец американским военным приготовлениям на немецкой земле. Во-вторых, Коммунистическая партия одной из главных своих задач считает всеми силами добиваться мирного воссоединения Германии и взаимопонимания между всеми немцами, независимо от того, в какой части Германии они находятся, - а именно этого боннское правительство и его опекуны боятся больше всего. И наконец, Коммунистическая партия честно, открыто, горячо и неутомимо выступает перед лицом всего человечества за мирное сосуществование стран с различными общественными системами, - а именно это и приводит в ярость боннскую и заокеанскую реакцию, так как ей во что бы то ни стало необходимо разделять народы и, разделяя, властвовать над ними.
Для достижения своих грубо корыстных целей западногерманские милитаристы-реваншисты готовы идти на любое нарушение самой элементарной справедливости.
Впрочем, это не ново. Принципиально нынешний Карлсруэ ничем не отличается от гитлеровского Лейпцига. Лейпцигский процесс 1933 года показал путь боннским реакционерам. Они оказались способными учениками. Но эта "академия" была не единственной. Свой повторный курс боннские деятели прошли, по-видимому, у лучших "профессоров" американского Федерального бюро расследований и у таких столпов "охоты за ведьмами", как Маккарти, Дженнер и Истленд. Во всяком случае, процесс в Карлсруэ свидетельствует, что Бонн старается применить гитлеровскую тактику уничтожения своих политических противников, модернизованную по последнему слову американской техники.
Но суть дела, однако, старая: сначала уничтожить Компартию, потом с божьей помощью отрубить голову социал-демократии, расправиться с профсоюзами, разогнать массовые организации...
Смысл зловещей игры Бонна становится все более ясным для многих в Западной Германии. В этом можно убедиться, перелистав немецкие газеты за последние недели. Западногерманские политические деятели, деятели науки и культуры понимают, что Бонн не остановится на запрещении Коммунистической партии. Многие из них согласятся со словами писательницы Имгарт Кейн, заявившей недавно: "После 1933 года я, как человек и художник, считала, что должна ненавидеть тоталитарный режим и бороться с ним. И сегодня, как и тогда, я с ненавистью отношусь к тоталитарным мерам. Запрещение КПГ я стала бы рассматривать как "коварство под маской демократии". Там, где над правом так издеваются, ни один гражданин не может быть уверен в своих правах. То, что угрожает сегодня коммунистам, завтра, возможно, будет угрожать противникам коммунистов - священникам и неверующим, а также политически нейтральным людям".
