К Енко - Частная жизнь вождей - Ленин, Сталин, Троцкий
- Какой сюрприз! Здесь иногда стреляют. - Он остановился. Что-то он не помнил, чтобы кто-нибудь ему в чем-то мешал. - Подожди. - Он повернул Клэр к себе лицом и принялся её разглядывать. - А почему бы не продолжить наши отношения сейчас? Так ты действительно меня любишь?
- А ты возьми меня как бы силой, Лев, тогда увидишь!
- Сколько ты хочешь встречаться?
- Ну, уж это, твое дело, сколько захочешь...
- Сначала посмотрим, что ты умеешь делать. У нас сегодня много времени, может быть вся ночь.
- Для меня, все, как ты хочешь, так и хорошо.
- Тогда раздевайся, вся!
Клэр снова засмеялась, показав блестящие белые зубы. Троцкого била мелкая дрожь от нетерпения. Он желал страстно эту женщину из Англии: и вот он с ней. Но теперь думать поздно, надо "делать любовь", как это говорят по-английски.
Она повернулась к нему уже раздетая, свое платье она сложила на стуле, её высокие лакированные ботинки стояли под ним.
Лев медленно двинулся к ней, она следуя его движениям, отступала от него, пока не уперлась тыльной стороной ног в край дивана.
- Кто же ты такая!
- Клэр, к твоим услугам, сэр!
- Если тебе, девочка, что-нибудь понадобиться, скажи мне. Люди ведь для того и существуют, чтобы помогать друг другу. Не так ли? Сегодня ты будешь вся моя, - говоря это Троцкий торопливо раздевался, поглаживая ладонями стоявшую перед ним обнаженную Клэр.
- Ты прекрасна! Больше не хочу старух!
Клэр понимающе засмеялась. Она вспомнила один из его рассказов о том, что первая жена была намного старше.
- Никого другого не удалось найти.., кроме меня?
Лев торопился и ничего не ответил. Клэр широко открытыми глазами смотрела на него, ожидая от него какого-то чуда в любви.
Троцкий сказал ей, перед тем, как они легли на диван:
- И вымойся потом, тебе надо будет привести себя в порядок, здесь для этого все есть.
- Боже мой! - Клэр замерла в объятиях любимого. - Не верю сама себе. Наконец ты со мной!
Он разглядывал её в безмерном изумлении - неужели эта красота скрывалась под простым платье?
...Заснувшая на короткое время Клэр, её жаркое тело, упавшая с дивана тонкая рука, красивое лицо, улыбавшееся во сне, просились снова в объятия. Интересно, сколько ей лет? Тело - как у молодой женщины, лицо - как у девочки.
- Вот это прелесть! - прошептал Лев почти благоговейно. При звуке его голоса Клэр испуганно открыла глаза, но тут же улыбнулась, и штабная комната будто тоже улыбнулась вместе с ней. Она встала и потянулась перед ним, приводя в порядок волосы, желанная и ясная, как луч лунного света.
- Почему ты не ложишься? Ты ничего мне не сказал...
- О чем?
- О любви... Я сделала все по твоему желанию. Потом ждала слов любви и задремала, - проговорила она певуче, сладко потягиваясь.
От неё исходил запах чистого тела - может от волос, а может, от затылка.
- Так ты действительно ждешь слов любви?
Высокая луна посылала свои лучи сквозь щели в шторах на окнах.
Блики света лежали на её волосах, глаза были о пущены, правая нога скользила по полу, будто она собиралась танцевать. Она улыбнулась, и все заулыбалось вместе с нею, даже Лев, сидевший на диване.
- Мне тоже нужны слова любви!
- Сколько ещё я буду их говорить?
Клэр стояла, ожидая чего-то, с улыбкой на губах. Луч лунного света ласкал её волосы.
- Теперь иди сюда, время идет!
Слегка покачивая бедрами, она пошла к нему, он смотрел на её ноги, на цвета корицы волосы на лобке.
Она засмеялась:
- Ты неутомим...
Она скользнула в его объятия, Льву показалось, что он услышал, как она тихо добавила: "Любимый"...
Потом они лежали, обнявшись. Он провел рукой по её бедрам и ногам. Какое удовольствие чувствовать горячее тело. Клэр слегка пошевелила пальцами и задремала.
Льва мучила жажда, и он отправился к столу напиться воды. Там он увидел принесенный кем-то из штабных большой графин с клюквенным морсом. Он улыбнулся графину от переполнявших его чувств и жадно, большими глотками, выпил стакан прохладной жидкости.
Клэр зашевелилась во сне. Лев подошел к дивану. Он остался стоять с протянутой рукой, которой хотел коснуться своей подруги, но не смея дотронутся до нее, чтобы не разбудить. К чему теперь торопиться? Часть пути уже пройдена. Завтра она снова будет принадлежать ему целиком.
Его рука дрогнула, Клэр открыла глаза, хотела что-то сказать, но увидела перед собой Льва, который пристально смотрел на нее. Инстинктивно она поискала рукой одеяло, но оно соскользнуло с дивана. Приподнялась и села, застенчиво улыбаясь. Она не старалась прикрыть грудь, которая теперь была отчетливо видна в бликах лунного света. Клэр улыбнулась: может хотела показать, что любит его, а может старалась подбодрить Льва на новые жаркие объятия. Все возможно. Она вела себя как ребенок, бедра и грудь её были обнажены, она не видела в этом ничего плохого, а снова желала его.
- Да хранит нас Бог!
Она взяла его руки в свои и приложив их к своей груди, стала их поглаживать.
- Приятно...
Лев взглянул на нее. У него опять появилось желание.
- Невероятно хорошо с тобой... Сначала я ждала, как у нас все получиться, потом поняла - все будет хорошо!
- У меня днем было столько работы.
Он с трудом сдерживал себя, ему очень хотелось её.
- Бедненький... Ты устал?
Он дотронулся до её груди, Клэр рассмеялась.
- Какая нежная рука!
Лев не мог больше сдерживаться, схватил её за руку и привлек её к себе.
- Любимый...
Жар исходил от тела Клэр, охватывал Льва, жег ему кожу, лунный свет умирал на постели. Ее голос в перерывах между поцелуями шептал едва слышно:
- Любимый...
* * *
Клэр Шеридан о Троцком:
"С Львом мы расстались и как-то очень резко и быстро, просто перестали встречаться. Его жена Седова узнала о наших встречах и, как мне передавали, закатила ему не одну сцену ревности. Со своей стороны, меня не устраивал такой мужчина, который быстро воспламеняется, бурно горит, до синего пламени, но также быстро и остывает, совсем не учитывая желания женщины и её пыл. Хотя должна признаться, что встречи с Троцким оставили у меня вспоминания на всю жизнь, как встречи с интересным человеком, он подолгу говорил во время свиданий и много мне рассказывал".
ССЫЛКА В АЛМА-АТУ
Два человека видели Троцкого 15 января 1928 г. накануне его отправки в Алма-Ату. Первый из них Пауль Шаффер, корреспондент газеты "Берлинер Тагенблатт", в тот день взял у Троцкого интервью. Троцкий показался ему человеком ниже среднего роста, с желтоватым цветом лица, небольшими глазами. Говорили о пустяках, вроде того, что своей высылкой Троцкий напомнил журналисту о "наполеоновской карьере".
Другой свидетель - В. Серж. Как и подобает стороннику Троцкого, он увидел Старика (так между собой, как молодого Ленина, называли Троцкого наиболее близкие к нему лица) в старом свитере, энергичным и величественным, с буйной седой шевелюрой, чрезвычайно активным. По квартире сновали прибывавшие отовсюду люди, выполняя бесчисленные поручения Троцкого. К суете прибавлялись многочисленные разговоры и распоряжения Троцкого по беспрерывно звонившему телефону.
Развернутая в первой половине 1928 г. в партии работа по выполнению резолюции XV съезда "Об оппозиции" увенчалась полным успехом. Почти весь рядовой состав оппозиции отошел от неё и признал платформу большинства.
Решили высылку лидеров оппозиции из Москвы представить как мероприятие по укреплению опытными кадрами хозяйственные и плановые органы национальных республик. Чтобы придать этой комедии серьезный вид, оппозиционерам дали возможность выбора "городов и весей" и выполнили ряд условии их высылки и работы на местах.
Пока велись споры, 3 января 1928 г. ОГПУ вызвало Троцкого. Тот, естественно, не явился. Тогда 12-го ему прислали уведомление о том, что он высылается в Алма-Ату. Отъезд назначили на 16 января. Троцкий и его близкие попросту струсили, потому и повели себя неразумно. Троцкий спрятался в своей комнате, отказавшись открыть дверь. Ее взломали. Началось театральное переодевание трясшегося в истерике Троцкого. Кончилось тем, что сотрудники ОГПУ силой вынесли его из квартиры.
В январе 1928 г. из Москвы Троцкого и его семью отправили в алма-атинскую политическую ссылку. Его вынесли на руках из кремлевской квартиры, посадили в автомобиль, а из автомобиля понесли в вагон спецпоезда. Один из его сыновей - Сергей, попытался заступиться за отца, попросив его разрешения пойти в рукопашную на сотрудников ОГПУ, но Троцкий и Седова запретили ему ввязываться в драку. Старший сын будет бежал рядом и кричал: "Смотрите, несут Льва Троцкого!". Но никто из железнодорожных рабочих не крикнул: "Позор!". И никто не сделал попытки вместе с Сергеем помешать отправке Троцкого в Казахстан...
Вслед за Троцким стали отбывать по своим адресам и другие лидеры оппозиции. Каких-нибудь пятнадцать - двадцать лет назад, живя в царской "тюрьме народов", многие из них проделывали подобные рейсы. Теперь ехали по "свободной Стране Советов". Зиновьев - в Тамбов, Каменев - в Пензу, Радек на Урал, Раковский - в Астрахань, И. Смирнов - в Новобаязет (Армения), Сосновский - в Барнаул, Тер-Оганесян - в Актюбинск. Всего отправили "на работу" до сорока четырех человек .
