Ангел, потерявший крылья - Лилия Фандеева
– Общая.
– Ты могла написать диссертацию. Почему?
– Дед, мы думал, ты оценишь наши труды.
– Я, Витюша, и ценю. Мне лестно, что это будут читать, кому-то это пригодится. Мне не хватило духу закончить всё самому.
– Виктор привезёт тебе весь тираж, и ты оставишь свой автограф минимум на сотне экземплярах – это для университета, есть целый список желающих на приобретение.
– Спасибо, ребята, – смахивая слезу, он обнял внуков. – Виктория Сергеевна у нас не только «рукастая», но и умная. У неё медицина в крови, а значит и будущее медицины за ней. И для меня есть смена.
– Вика не только хороший акушер, она и тонкий психолог, – Светлана Андреевна улыбнулась. – Многие хотят рожать только у неё.
– Вам не кажется, что сегодня день рождения не у меня. Будете петь мне дифирамбы в августе.
Теперь разговор вертелся вокруг акушерства и гинекологии. А как могло быть по-другому? Из двенадцати присутствующих – семь женских докторов, один хирург и два неонатолога. В конце споров, ученик Зиновьева, профессор медицинского университета, взял под свою «опеку» Викторию. «Сами выберете тему или помочь?» – он улыбнулся. «Я справлюсь», – ответила Вика. Дальше разговоры пошли о внуках и правнуках. Зиновьев поинтересовался, как устроились семья Петровских, и не снится ли им Питер.
– Виктория, ты на работу не собираешься? Серёжа в саду, Соня под присмотром, – поинтересовалась Светлана Андреевна.
– Есть проблемы?
– Сосватали нам доктора на твоё место. Как специалист она хорошая, но очень высокомерная и скандальная. Муниципальное здравоохранение наложило свой отпечаток, а может и характер такой. Ещё одна жалоба и я её уволю, не смотря на протекцию.
– Позвоните, когда уволите.
– А чего ждать? Ты можешь писать заявление и выходить на работу, а при неполном рабочем дне получать и пособие и зарплату, – сказал Климов, поглядывая на жену.
– Будет проще, если вы уволите сразу сотрудника, а потом пригласите Вику. Так у коллектива не будет повода обсуждать ваше особое отношение к ней, – предложил Илья.
Уже три недели утренний разговор Вики с матерью начинался с вопроса Татьяны Ивановны:
– Как у вас дела?
– За прошедшие сутки на нашем фронте всё без перемен, – улыбалась дочь, – ни диверсии, ни натиска, ни обороны.
– Вика, я не об этом. Что ты мать в краску вгоняешь? Я всё поняла бы и без вопроса. Меня больше тыл беспокоит, чем передовая.
– Мам, я решила сесть за диссертацию. Время у меня есть, а пока Соня не ходит, ей «пастух» не нужен. Ты заметила, что наша принцесса ползает только по напольному покрытию. Маленькая, а соображает, что по ковру ползти проще, чем по ламинату.
– Будешь звонить Андрею Степановичу?
– Позвоню, справлюсь о здоровье, приглашу в гости. Попрошу Виктора, чтобы он привёз его. Думаю, дед совет даст, и правнуков увидит.
Глава 11
– Сергей Павлович, мне нужно поговорить с вами.
– Пойдём, прогуляемся, я покажу тебе квартиру, посмотришь, как мы устроились и поговорим.
– Я не знаю, что мне делать, – начал Илья, рассеяно оглядывая квартиру Петровских. – Вам здесь удобно?
– Нам здесь комфортно, – улыбнулся отец Виктории. – Ладно, тебе я вижу не до экскурсий. Присаживайся и рассказывай, что не так.
– Вика не может меня простить, а я не могу больше ходить с видом побитой собаки. Мы общаемся, но это общение не даёт даже намёка на прощение. Что мне сделать, чтобы она стала мне хотя бы доверять? Я и уйти не могу, и оставаться нет сил. Прошли три недели, а ничего не изменилось. Тот же тон, тот же взгляд. Мы не приблизились ни на шаг. Она не позволяет сделать это ни себе ни мне.
– А чего ты ждал, Илья? Вы больше года по твоей милости в разводе. Ты попросил у неё шанс, она тебе его дала – пользуйся. Ты представь на мгновенье, что Соня дочь другого мужчины. Ты смог бы простить жене такой «подарок»? Сомневаюсь. Как же тебя угораздило вляпаться в историю? Не мальчик, пятый десяток разменял, – вздохнул Петровский. – Хотя, о чём я говорю? Мне самому пятьдесят стукнуло, когда крышу сорвало.
– Этой истории больше двадцати лет. Жанна Спиридонова пришла в наш класс, когда мне исполнилось пятнадцать. Тихая, скромная и очень красивая девочка. Звёзд не хватала, но училась хорошо. Девчонки завидовали, а парни потеряли голову не только в нашем классе. Мы даже подружились, но не надолго. За год Жанна освоилась, повзрослела, кардинально изменилась и начала своими природными данными пользоваться. Меня, худого и длинного ботаника теперь даже не замечала. Как же я её любил и ненавидел одновременно. После школьного выпускного, я потерял её из виду. Я стал студентом университета. Слышал, что она поступила в педагогический институт. Встретились мы три года спустя. За три года я очень изменился, посещая качалку, да и гардероб мой стал соответствовать возрасту и моде. Одним словом, начали мы встречаться. Мне казалось, это то, чего мне не хватало в жизни. Я познакомил её с родителями, братом и сестрой. Она представила меня своей семье. Прошли полгода, и она стала говорить о свадьбе. Я не возражал и собирался сделать ей романтическое предложение в день Святого Валентина. С утра купив цветы, я отправился к ней на квартиру. Кто же знал, что меня там не ждали. Она открыла дверь и растерялась. Меня там не просто не ждали, обо мне там не думали. Всё, что мне нужно было, я увидел, бросил цветы на кровать и залепил ей пощёчину. Скандалить не имело смысла, ведь я не собирался продолжать никаких отношений. Дня через два меня подкараулили у дома деда и провели «воспитательную» работу. Били на совесть, дали сроку неделю, но я отказался вернуться к ней. «Воспитание» продолжили, и я оказался на больничной койке. Там, в больнице меня навестил её отец, авторитет в нашем городе. Но пришёл тогда, когда у моей постели сидел мой отец. Наверное, это меня и спасло. Отец был в городе не последним человеком. Больше угроз не было, как и мордобоя. Мало того, мне выплатили хороший моральный ущерб. С тех пор я Жанну не видел, да и слышать о ней не хотел, – Илья усмехнулся, вспоминая прошлое. – Когда Вика с Серёжей улетели в Питер, меня пригласили на вечер встречи выпускников. Я решил принять приглашение. Прошли двадцать пять лет со дня окончания школы. Было интересно узнать, как сложилась жизнь нашего класса. Из двадцати девяти человек, в ресторан пришли всего девятнадцать. Знаете, мне не пришлось ни завидовать, ни огорчаться. Я оказался не в первой
