Не убегайте от любви - Лилия Фандеева
– Извини. Я покупаю то, что ем, а ем то, что принимает желудок.
– Это не желудок виноват, а наш малыш. Ещё не родился, а уже начинает матерью манипулировать, капризы устраивать. Я с ним поговорю. И что мы будем делать с завтраком?
– Есть яйца, сыр, колбаса. Могу сварить овсянку, сэр. Делай, что хочешь, и мы посмотрим, как я это переживу. Возможно, твой приезд станет финишем моего токсикоза.
– Мы поедем к Василевским или позвоним и доложим о моём возвращении?
– Можем поехать к обеду. Я давно у них не была. Илюш, у меня бывают перепады настроения. Ты особо не сердись, если я вдруг всплакну без причины.
– Я буду дарить тебе только положительные эмоции. Хочешь, вывезу на природу. Весна, всё зеленеет, птички поют.
– Ты сам себя как чувствуешь?
– Всё нормально. Я признан: ограничено годным к военной службе, и морально не сломлен. Мне нужно найти репетитора по вопросам бухгалтерии, анализа и аудита. Можно пойти на курсы, но они дадут опять сплошную теорию, а мне нужна практика, – говорил он, готовя завтрак. – Может, поговорить с Наташей? Она у вас бухгалтер.
– А я поговорю с Михаилом Ивановичем. Его жена работает в аудиторской компании. Возможно, так мы и найдём тебе учителей. Для начала, начни с военкомата. Скажи, а если отец предложит тебе что-нибудь в своей компании, пойдёшь?
– Пока воздержусь. Я получил семь окладов, компенсацию за травму и деньги у нас есть. Я ж не мальчик, я мужик, и нужно хоть немного разбираться в делах, а не плавать на поверхности. Чтобы я понимал, чего от меня хотят и ждут. Ты согласна?
– Я всегда тебя поддержу.
Обедали они у Василевских, где Илья сообщил им приятное известие, Они, в свою очередь, раскрыли секрет Соне, передав ей ключи от квартиры. Софью была приятно удивлена и растеряна.
– Зачем нужна была эта таинственность? Я могла сделать проект для себя бесплатно, что-то предусмотреть дешевле или отказаться вообще.
– А так ты сделала, как хотелось самой, – дед положил свою ладонь на её руку. – Я был в квартире и всё видел собственными глазами. Оценил твой вкус. А вот Илья там не был.
– И много долгов за ним?
– Обижаешь, дочка. Илья сам всё и оплачивал, перечисляя деньги на карту. Скрывать не будем, Павел продал ему квартиру, которую приобрёл после развода, за сертификат.
– А что мне делать со своей квартирой?
– Продай. Поговори с подругой и продай в рассрочку, если она ей нужна. У тебя есть ещё однокомнатная в соседнем доме. И вот ещё что, Соня. Ты подумай о продаже своего бизнеса. Я не хочу плохо думать о твоих коллегах. Справятся они без тебя, когда уйдёшь в декрет? Будут ли у них заказы? Ты подумай над этим. Станешь скучать по работе, оформляйся, как самозанятая, и ради удовольствия занимайся дизайном. Сама себе будешь хозяйкой.
– Отец прав, Сонюшка. Твой бизнес не так велик, а вот помещение под ним имеет приличную цену. Если владеть им более пяти лет и налоги не нужно платить, – добавил дед. – С таким орлом ты не пропадёшь.
– Хорошо, я подумаю над вашим предложением.
В отличие от жены, Илья в квартире после ремонта был в первый раз и даже представить себе не мог, что она может так выглядеть. Ему очень нравилась квартира Сони, но эта была лучше. Прямо от входа слева расположилась гардеробная, а справа угловой шкаф с зеркалами. За гардеробной дверь в санузел, а за шкафом дверь в спальню. Прямо – дверь во вторую спальню и большая кухня-гостиная. Двери были коричневыми с большими вставками из матового стекла. Цветовая гамма была бело-бежевая и коричневая. Точнее цвета молочного шоколада. На полах ламинат шоколадного цвета, потолки в два яруса. Коричневый глянец занимал центральное место в виде круга в прихожей и гостиной. По белой матовой «окантовке» расположились точечные светильники. Кухня представляла собой набор шкафов белого цвета, а столы, барная стойка и техника были коричневыми. Стол круглой формы с четырьмя мягкими стульями стояли между окнами. Угловой диван расположился спинкой к кухне и частично вдоль окна. Напротив него на стене висел телевизор, а по бокам от него два постера с зимним пейзажем. Под ними невысокая длинная тумба с ящиками. Окна закрывал белый тюль и шторы светло-бежевого цвета. На полу лежал однотонный ковёр в цвет. Отдельной песней был санузел, отделанный плиткой трёх цветов. Тёмный низ, светлый верх, был разбавлен тёмным рисунком в виде веточек камыша на светлом фоне. Умывальник и унитаз были, как бы изолированы от угловой ванны. Напротив неё находился душ. Обе спальни были выполнены в одном цвете – бело-бежевом. Мебель в одной спальне была белая с бежевыми вставками. Такими же были и шторы, и первый ярус подвесного потолка, но матового. На тумбочках стояли ночники. Вторая спальня была копией первой, но пуста от мебели. Здесь висели только шторы.
Илья снял плёнку с дивана, присел и посмотрел на жену.
– Сонь, я в восторге. Наверное, есть лучше, но мне как-то не доводилось бывать в квартирах с подобным ремонтом. Да и где я вообще был? Будем переезжать?
– Будем, но не сразу. Мне нужно немного времени, чтобы свыкнуться с мыслью о новой квартире. Сообразить: что взять с собой, что нужно купить новое. Тебе нужно определиться будешь ли ты брать уроки у Наташи. Вот Гришка удивится, узнав, для кого он делал ремонт.
– Давай пригласим их в гости на чай и поговорим и о квартире и об обучении.
– Трудно мне будет съезжать из квартиры. Я прожила в ней двадцать два года и «пережила» там многих соседей. Ты маме своей будешь звонить?
– Возможно, навещу её завтра без предварительного звонка.
Глава 16
В конце мая для Никиты прозвенел последний звонок в школе, а Илья и Соня узнали пол малыша. Это был мальчик.
– Согласно анализам, у вас всё в порядке. Будем надеяться, что парень унаследовал ваш резус крови, но наблюдение будем продолжать. Расславляться рано.
– Сонь, ты у меня молодец, – Илья не мог сдержать эмоции.
– А я здесь играю роль второй скрипки. Всё зависело от твоих «друзей». Кто оказался проворнее, тот и опередил остальных.
– Значит, я молодец? Ты, сын, смотри, не подводи отца, – он остановился и наклонился к животу жены. – Малыш, ты знаешь, чей ты сын? Подводника. Считай, что ты в
