Истории, нашёптанные Севером - Микаэль Берглунд

— Да прямо палец, там скорее какая-то культя.

— Вроде у его сестры то же самое?

— А откуда они, помнишь? Из Нурдмалинга?

Снова настало утро. Мы приближались к средней шведской полосе. Природа вокруг изменилась, стала более узнаваемой. Снова появились таблички с выбегающим лосем. Увеличилось расстояние между заправками. Местность обнажилась и посуровела. Вдоль обочин красовались сосны.

Мы остановились в лесу сходить в туалет. Вдыхая чистый морозный воздух, я чувствовала, как сознание расширяется. Слушала, как где-то поодаль Хуго жалуется на Пижона, который якобы встает слишком близко, когда писает.

Вернувшись в город, мы остановились у помещения, где обычно репетировали, чтобы выгрузить инструменты. Дайя отправилась домой, решив, что это ее уже не касается. Мы слышали, как она вызывает такси. Потом мы поехали возвращать машину.

— Тут какой-то бутерброд лежит, — сказал мужик из проката.

— Простите, — промямлил Микаэль.

— А здесь три комочка снюса.

— Извините, — сказала я.

— А это что такое? — спросил мужик.

— Это мои концертные брюки, они в таком состоянии, что мне было противно засовывать их в сумку, — признался Пижон и поспешил забрать брюки из багажника, предварительно надев на руку пластиковый пакет.

— Тут две свежие вмятины, — не унимался арендодатель. — Вот здесь и вон там.

Он показал на левую переднюю часть машины.

— Черт бы побрал этого Юрга, — проворчал Пижон, забыв, что Юрг всю неделю возил нас бесплатно.

— Скинемся, — сказала я, мысленно представляя, как ежемесячный пивной запас уменьшается вдвое.

— Да ладно, я заплачу, — тут же встрял Антон и достал свою Visa.

Потом он притянул нас всех к себе и сказал:

— А теперь групповой портрет, обнимаемся!

Он попросил мужика из проката автомобилей сфотографировать нас («Сделайте пару кадров, мы потом выберем») и тут же выложил фото, где он сам получился лучше всего, на страничке «Сеньора» в социальных сетях с подписью: «Последнее турне с моей командой… Люблю вас, ребята».

Голова Хуго в кадр не вошла.

Отсыпаться пришлось днем. На вечер у нас были другие планы.

Одна группа в последний момент отказалась выступать, и «Личному бренду» предложили ее заменить.

Нам даже обещали заплатить, но при условии, что на этот раз мы не будем выключать свет (похоже, среди зрителей оказалось немало людей с подтвержденными психическими заболеваниями).

Перед выступлением я повернулась к Микаэлю.

— Ну что, толстяк хренов, — ласково обратилась я к нему.

— Старая перечница. Ты что, собралась в этом выступать?

Потом мы поднялись на сцену. Среди публики не было ни одного незнакомого лица. Мы знали, кто уйдет домой, кто постарается пробраться поближе к сцене, кто просто тусуется на всех концертах независимо от стиля музыки, а кто будет внимательно слушать просто из вежливости.

Я увидела, как Хуго поднял руки над микшерным пультом — значит, он готов. Потом я повернулась к Микаэлю. Он улыбнулся мне, я улыбнулась в ответ, и он начал отбивать ритм «К черту рок», и мы принялись потихоньку напевать. А потом мы сделали все так, как планировали: Пижон стоял на сцене вместе с нами, он заиграл и запел своим глубоким басом, и вот тогда на сцену выпрыгнула она, Дайя, и все встало на свои места, потому что в составе «Личного бренда» наконец появился участник, не испытывающий к себе ненависти.

Мы с Микаэлем замолчали, теперь мы только играли, а Пижон с Дайей пели дуэтом:

Тут Дайя опустила микрофон и издала первобытный крик «А-а-а-а!» — и теперь они стали стаей, все слушатели, точно как они хотели и как мечтала я. Дайя кинулась в зал, все подняли руки, подхватили ее, и она начала перекатываться над головами, Дайя, настолько уверенная в том, что следующий человек тоже поднимет руки, что даже не смотрела вниз, а оказавшись на середине, она взглянула на меня, а я взглянула на Микаэля, и мы вместе взглянули на Пижона и на Хуго за микшерским пультом, и как захохочем все дружно, а потом, вернувшись на сцену, Дайя снова взяла микрофон и спела «К черту все, если я не могу быть с тобой», а я усилила бас, а Микаэль все продолжал стучать, и под конец слышались только восторженные крики и барабаны, крики и барабаны.

А потом мы собрали инструменты, отнесли их в машину, отвезли их в наше помещение для репетиций и поехали домой.

Аннели Ругеман

«Булиден — образцовое общество»

(Отрывок из книги)

В переводе Юлианы Григорьевой

Пролог. Улица Финнфорсвэген, 47

Улица Финнфорсвэген делит городок Булиден на две части, верхнюю и нижнюю. В верхней стоят прекрасные особняки, над которыми возвышается вилла управляющего. В нижней находится все остальное: магазины, школа, церковь, коттеджи мелких служащих, дома и квартиры шахтеров. Финнфорсвэген проходит через весь Булиден. Улица начинается прямо перед рудниками, затем поднимается вверх по холму к городку и продолжается строго на юг в сторону соседних поселков.

Я живу на Финнфорсвэген, на краю Булидена. Наш дом располагается на правильной стороне — верхней — но об этом мне расскажут позже. Пока я ничего не знаю о существовании правильной и неправильной сторон улицы. И слово «класс» означает для меня только одно: «класс в школе».

Дом моего детства большой и красный. В нем два входа. Одна дверь для членов семьи и в первую очередь для нас, детей, и наших друзей. Вторая дверь