Хвост виляет собакой - Ларри Бейнхарт
Тем не менее, поскольку он пишет вполне правдоподобный сценарий, было бы неплохо позволить реальности помочь сформировать концепцию. По сути, он должен был вступить в диалог с реальностью, потому что это был исходный материал, которым ему предстояло манипулировать. Поэтому решение таких вопросов, как кто будет сражаться, кто будет готов умереть, чтобы Джордж Буш был переизбран, было важным для процесса.
У арабов была целая традиция священной войны, джихада. Если бы они действительно верили, что те, кто погибли как святые мученики, попадут в священные небеса с кальяном на гашише и райскими девами, то они, возможно, были бы готовы и даже рады вести войну, которую они по контракту должны были проиграть.
Образ рая, персидского сада, обещанного как исламская загробная жизнь, заинтриговал его, и он записал его как возможную тему, а может быть, и декорации к фильму. Это было очень похоже на то, каким люди мечтали видеть Лос-Анджелес. Большие, ярко окрашенные опьяняющие напитки, горячие ванны, экзотическая листва, много наркотиков, особенно наркотиков любви и секса, множество красивых и покорных женщин. А что, если, попав туда, реальность рая окажется реальностью Лос-Анджелеса: загрязнение, ненависть, преступность, бесконечные пробки, выхлопные газы, вечно несдержанные, требовательные женщины. В конце концов герой сбегает, получает еще один шанс на жизнь, возвращается на поле боя и говорит, что не надо быть мучеником, рай – это совсем как дом.
Бигл не находился в стране грез. Он понимал, что его попросили создать настоящую войну. Люди должны были умереть. Эта мысль наполнила его таким чувством власти, какого он никогда раньше не испытывал. Даже не на съемочной площадке с полной командой, тысячами статистов, спецэффектами и вертолетами, ожидающими его команды. Это было глубже. Богаче.
Бигл стоял перед этой черной стеной. Он вывел на экран фильмы о террористах. «Черное воскресенье». «Спецназ К.Э.Т.: Бросая вызов опасности». «Отряд террора», «Коммандос», «Смерть превыше бесчестья», «Вайпер», «Синдром “Омега”», «Сила вторжения». Язык фильмов был ясен. Арабы были террористами. Террористы были плохими. Другой стороны истории не было[83]. Терроризм был полезен и важен. Он позволял экономить на объяснениях. Как и в случае с нацистами, дайте парню монокль, оденьте его в кожу, покажите приветствие прямой рукой и ухмылку – и зрители уже знают, что это злодей, и режиссер может сразу перейти к делу.
Но, посмотрев ролики, Бигл был разочарован. Несмотря на черно-белую простоту, терроризм не сделал фильмы хорошими. Не то что Вторая мировая война или даже Вьетнам. Это было на 98 % дерьмо с примесью Чака Норриса. «Игры патриотов» были на высшем уровне. Но это не говорило о потенциале жанра.
Глава двадцать восьмая
Буш летел на борту номер один. Бейкер был с ним. Они были на встрече в Сан-Франциско с организацией тихоокеанского экономического сотрудничества. Большинство представителей организации были американцами, включая членов совета директоров, но, по сути, это было прикрытие для японских корпоративных интересов. Она выступала за свободную торговлю – то, что было частью республиканского канона и чему президент внутренне благоволил. Аргументом против этого было то, что японцы использовали риторику для маскировки деятельности, которая на самом деле была ограничительной и хищнической.
Билл Магноли, президент компании «Америкас Экспортерс», попросил несколько минут, чтобы представить президенту свою позицию.
Миллионы голосов жаждут быть услышанными. Король желает только выжить. Но он должен принимать решения, он должен склоняться влево или вправо, вперед или назад. На каком основании он может сделать выбор? Президент, у которого нет времени на оригинальные исследования, у которого не осталось энергии, чтобы углубиться в тему по каждому из тысяч вопросов, прислушивается к тем немногим голосам, которые получают возможность представить свою историю. Именно это делает доступ призом.
В свое время «Америкас Экспортерс» действительно была американской компанией. Теперь она принадлежала «Мусаси Трейдинг Компани» – ключевой компании в том, что в Японии называется кэйрэцу. Как известно каждому читателю финансовых газет или японских триллеров, кэйрэцу[84] – это как конгломерат, но более крупный, тесно связанный, более хищный и бесконечно более страшный.
Компания «Мусаси» купила «Америкас Экспортерс» из-за ее названия и из-за ее президента, Билла Магноли, самого американского парня, которого когда-либо встречали японские коллеги. В рабочие и выходные дни Билл представлял собой набор клише. Он водил «Мустанг», ел стейки на гриле и большие десерты, смотрел футбол, разговаривал о футболе, играл в гольф, дважды в неделю спал со своей секретаршей, раз в неделю – с женой, очень любил вязаный трикотаж и Уилларда Скотта, играл в лото и считал Вегас очень, очень сексуальным. У него было двое детей – один в колледже, другой в реабилитационном центре – и он носил их фотографии в своем бумажнике. Он был парнем, который идет на поводу у всех и вся, он был сторонником всего, кроме хлеба на своем довольно большом столе и бензина в баках четырех машин, которые он содержал.
Когда Билл Магноли встал и начал выступать от имени «Америкас Экспортерс», потребовалось огромное усилие, чтобы вспомнить, что на самом деле он был представителем Хироши Такигавы, чья должность в «Мусаси» всегда переводилась на английский как «вице-президент по улучшению японско-американских отношений», но на кандзи, идеографическом варианте японского языка, ее можно было прочитать как «член Генерального штаба, отдел стратегического планирования победы над Америкой». Так никогда не переводили, и считалось невежливым даже упоминать об этом в разговоре с гайдзином.
Речь шла о военных закупках – одном из способов, с помощью которых Америка традиционно поддерживала частную промышленность. Частная промышленность, в свою очередь, очень поддерживала военных. Некий производитель микросхем с политиком в кармане – альтернативно описываемый как конгрессмен, заботящийся о своих избирателях, многие из которых зарабатывали на жизнь микросхемами, – альтернативно описываемый как патриотичный американец, беспокоящийся о независимости своей страны в технологическом плане в случае войны, – внес законопроект, обязывающий Пентагон покупать только микросхемы, произведенные в Америке. Конгрессмен собирался провести свой законопроект, но он разрешал Пентагону делать исключения – в настоящее время
