Время перемен - Наталия Миронина
– Вот тот самый, с глазами…
– Они все с глазами, – сказал с укоризной толстый дядька.
– Вот тот. С глазами. Рыжий вроде. – Кира пригляделась.
– Барон, – с пониманием сказала тетка, – хороший пес. Спокойный.
«И умный, и гордый», – про себя отметила Кира.
Дядька какими-то правдами и неправдами выудил рыжего пса из вольера. Ему мешали другие собаки, они кидались дядьке на грудь, лизали лицо, руки, бросались под ноги. Казалось, для каждой из них попасть в дом к Заболоцкой был вопрос жизни или смерти. «А может, и так!» – думала Кира, глядя на эту возню. Наконец, рыжий пес оказался на воле. Он уселся столбиком и спокойно ждал, пока Кира сама подойдет к нему. Кира, которая никогда не имела дело с собаками, подошла и протянула ему руку. Пес отказался ее лизнуть, но уважительно обнюхал, знакомясь с новым для него миром.
– А ты с характером, – отметила Кира.
– Он – хороший, – опять сказала тетка, – я не рекламирую. Вон у нас их сколько. На любой вкус. Я просто знаю, что он хороший.
– Мне тоже так кажется, – улыбнулась Заболоцкая, – она вдруг представила, что сейчас чувствует этот пес. «Не знает, радоваться или бояться. Привыкать или не привыкать. Господи, несчастный какой!» – думала она. Кира захотела его чем-нибудь угостить, но в сумочке ничего не оказалось.
– Вот, возьмите, – тетка вынула из кармана сушку, – дайте ему из своих рук.
Кира последовала совету, но пес сушку не взял. Он не отвернулся, нет. Он посмотрел на Киру, а потом наклонил голову набок. «Ладно тебе, не подлизывайся. Меня этим не купишь. И ради еды я достоинство не потеряю», – казалось, говорила его фигура.
– Гордый, – заметила Кира.
– Вы не очеловечивайте животных. У них все проще, – улыбнулась тетка, – не очеловечивайте, но любите. Тогда будет и дружба, и любовь.
Заболоцкая внимательно посмотрела на нее.
– Вы здесь, потому что – так надо? Жалко их всех?
– Да, жалко. Мы тут вдвоем. И собаки, хоть и сворой в вольерах, но не голодают. Мы – не воруем.
Сделка по приобретению пса с коричневыми глазами состоялась. Кира подписала договор, внесла официально в кассу три тысячи рублей, получила в приданое длинный брезентовый поводок и ошейник, видавший виды.
Пес все это время был рядом. Он никуда не бежал, никуда не забился. Он терпеливо ждал, пока не перейдет в собственность Заболоцкой.
– Ну, – сказала она наконец, – поехали. Будем тебя дарить.
Когда они сели в машину, Кира поняла, что дарить пса рано. По салону пополз терпкий собачий дух.
– Зайчик, обратилась она к нему, – давай мы сначала тебя выкупаем? Потом пострижем когти, потом спасем от блох и покормим. Вернее, сначала покормим, потом все остальное.
Остаток дня Кира провела в хлопотах. Ей звонил Григорьев, звонили девушки, которые выезжали убирать квартиры, звонили из банка, два раза позвонила обеспокоенная Мезенцева.
– Кирочка, почему не отвечаешь? Вообще эта ваша модная мобильная связь не вызывает никакого доверия. Звоню, а ты не отвечаешь. Или какая-то тетка что-то отвечает непонятное.
Кира рассмеялась – мобильные телефоны только стали появляться, Григорьев купил им обоим и они долго осваивали эти большие тяжелые трубки.
– Римма Станиславовна, это значит, что звонок не доходит до меня. Все хорошо, я просто очень занята – купила подарок Григорьеву. И теперь его пытаюсь отмыть.
– Что? Как? – не поняла Мезенцева. Кира расхохоталась:
– Потом расскажу.
Как Кира и обещала псу, так она и поступила. Сначала были куплены две миски. Для воды и для еды. Потом была куплена бутылка воды и пакет с кормом. Самым дорогим. Кира остановила машину на обочине рядом с парком, на землю выставила миски налила воду и насыпала еды. Выпустила пса.
Пес в машине успел заснуть и выходил из салона теперь потягиваясь, сонно волоча лапы. Увидев миски, оживился, а понюхав корм, с аппетитом стал есть. Кира стояла рядом и от умиления у нее щипало в носу.
– Вот и славно, – сказала она, погладив сытого пса, – теперь прыгай назад и поедем красоту наводить.
Место для наведения красоты было выбрано самое лучшее. В самом центре Москвы, в особняке, где аренда помещения стоила, наверное, как весь отель «Георг V» в Париже, располагался собачий салон. Это было чуть ли не первое подобное заведение в Москве и посещали его гранд-дамы со своими комнатными собачками-левретками, шпицами и только появившимися йорками. Именно сюда и привезла Кира пса. Она припарковала свою шикарную машину, подхватила простецкий брезентовый поводок, взяла под мышку миску для воды и зашла в сверкающий мир собачьей красоты. Гул, стоящий в этом рае, затих вместе с их появлением.
Администратор попыталась оценить новых посетителей. Кира была в спортивном костюме, на штанах виднелись следы собачьих слюней. Пес сидел рядом, лапы у него были не белые, а серые, брезентовый поводок лежал на сверкающем полу. Хвост собаки выбивал неуверенную дробь.
– Э‐э‐э‐э, – начала администратор. Посетительницы занервничали, готовые грудью защищать своих собачек.
– Он не бросается на мелких животных, – деловито сказала Кира, – он охотится только на крупных. Причин волноваться нет.
– Э‐э‐э‐э, – опять произнесла администратор.
– Мы без записи. Нас помыть, когти постричь, вообще привести в порядок. Никаких душистых средств. Мы брутальны и воинственны.
Заболоцкая прошла с псом к розовому плюшевому креслу и удобно в нем устроилась. Пес лег у ее ног. Вид у него был внушительный.
«О, вот это я понимаю! – одобрительно подумала Кира. – Четко знает, как себя вести. Такой не посрамит. Ах ты ж зайчик!»
Администратор, наконец, вспомнила все слова.
– Без записи нельзя… Понимаете, у нас салон…
Кира посмотрела на девицу тяжелым взглядом. Заболоцкая умела ставить на место.
– Девушка, лучше сразу согласитесь, – сказала она весомо и почесала пса за ухом.
– Хорошо, только немного подождите.
– Охотно подождем, правда, Барбос? – обратилась она к собаке.
Собака зевнула в знак согласия.
Через два час из салона вышел сверкающий белыми пятнами своей шерсти Барбос. Он не цокал по асфальту, когти были аккуратно пострижены, хвост расчесан. Кира смотрела на него влюбленным взглядом.
– Знаешь, ты и так был хорош, а теперь так и вовсе красавчик! Ну, теперь поехали знакомиться с Григорьевым, – сказала она псу.
Пса она посадила на переднее пассажирское сиденье.
Григорьев уже как два часа слонялся по квартире. Кира на звонки не отвечала, ему в голову лезли всякие мысли, а еще хотелось есть, но одному было скучно, да и Новый год был на носу – настроения хотелось праздничного и волшебного. А в доме было чисто, парадно от мерцающей елки,
