Раны, нанесенные в детстве - Сергей Александрович Баталов
– А если год не голодный? Ты садишь на поляне овес, а мишка туда не идет…
– Такое тоже бывает. Тогда ставлю на медведя петлю…
– На медведя? Петлю? Это же не заяц....
– Петля петле – рознь. На медведя петля из стального тросика, вываренного в еловых ветках – стало быть, чтобы запах отбить. Находишь тропу, где медведь ходит чаще всего, ставишь петлю…
– И попадают?
– Бывает.... Тут главное – правильно высчитать размер петли....
– А если медведь – очень большой и легко порвет любой тросик?
– Тогда петлю привязываю к бревну. Бревно должно быть не слишком тяжелым, чтобы тросик не оборвался, и не слишком лёгкое, чтобы далеко не ушел.
– Мишка – зверь осторожный. Учует и человека, и щепки....
– Да. Всё так. Поэтому бревно пилю за километр-полтора от того места, где поставлю петлю. Когда оно готово, на плече несу его к медвежьей тропе....
Неожиданно над машиной быстро проноситься стайка некрупных уток.... Семён и Евгений синхронно глянули в след пернатым, однако выражение лиц у друзей отличалось кардинально....
…Семён хорошо помнил, как однажды, по молодости, на протоке рядом с Соколово-Грязнухой он одним выстрелом из ружья сбил трех крупных уток-"крякашей".
Они тогда отправились "на охоту", а проще говоря – побраконьерить с его новым деревенским знакомым – Васькой Хорошиловым. Васька был из зажиточной по местным меркам семьи торговых работников, имевших блат и доступ к дефицитным товарам…
…Утки, как и сейчас, налетели на двух людей с ружьями совершенно неожиданно. Сёмка скинул с плеча двустволку, сопроводил стволом красивую троицу птиц, мягко нажал на спуск....
Бахнул выстрел…
Все три утки словно споткнулись в воздухе, энергично заработали крыльями, стремясь удержаться в неожиданно предательском воздухе....
Семён и Васька бросились собирать добычу.
В невысокой пожухлой осенней траве быстро нашли всех троих.
Семён поднял красивую птицу.... Кровь хлестала из простреленной груди, мгновенно выпачкала руки и одежду учителя физкультуры.....
…Вечером супруга, как могла, сготовила какое-то блюдо из добытых Семёном птиц. Мясо показалось педагогу невкусным, а жизни пернатых – напрасно прерванными.
С тех пор на охоту Семён больше не ходил никогда.
Ни на уток, ни на более крупного зверя.
Хотя возможности, конечно, у него были.
Не принимала его душа охоту "для удовольствия". Для выживания, для добычи пропитания – это всегда пожалуйста. Но убивать животных и птиц только для того, чтобы "пострелять" – не мог.
Чтобы хоть как-то погасить охотничий инстинкт, живущий во всяком мужчине, повадился ходить на круглый стенд – стрелять по графитовым тарелочкам. Мастерством не отличался, но десять – одиннадцать мишеней из двадцати пяти "на круг" разбивал. На его глазах мужики били и по двадцать пять мишеней, но Семёна их превосходство не сильно огорчало. Каждому – своё....
А потом он забросил и стенд…
Глава 10
Даниленковцы
…Из-за знакомого ельника показалась Хмелёвка.
Высоченные ели острыми пиками уходили далеко в небо…
Семён помнил этот ельник. Полвека лет назад здесь между ровными рядами молоденьких ёлочек росли красивые – словно с картинки из учебника ботаники – волнушки, из которых бабушка Варвара потом делала не менее красивые и обалденно вкусные маринованные грибочки.
…Проплыл мимо машины заброшенный лесопильный цех – пожалуй, самое крупное здание Хмелевки…
– Не пилят больше? Помню, лет пятнадцать леса воровство леса было страшенное…
– Ну почему же.... Пилят.... Только – официально… Нескольких человек, которые валили в лесу лез без разрешения – посадили. Остальные стали осторожнее. Покупают деляну, вывозят, пилят.... Но всё – официально.
– Доход есть?
– Наверное есть. Машины себе хорошие напокупали, дома отремонтировали, окна пластиковые вставили.
– А как Славка?
– Сложно всё. Щас сам всё увидишь. – он крутанул рулем.
Джип Евгения свернул к тропе, заканчивающейся у двухквартирного дома, густо заросшего репейниками и другими высокорослыми сорняками.
… Вспоминали в семье Городиловых об этом редко, но Семён Аркадьевич знал о трагедии в семье Вячеслава Михайловича. В далеких восьмидесятых жена молодого хмелёвского прораба Городилова устроилась на работу в местный магазин. Не то продовольственный, не то – хозяйственный – Семён уточнять не стал.
Дело было не в магазине…
Работала тогда в той торговой организации хитрая и прожженная бабенка.... Однажды, во время очередной передачи товарно-материальных ценностей от бабенке к молодой продавщице – супруге молодого прораба Городилова – вскрылась крупная недостача. Намного больше тысячи рублей – огромные деньги по тем временам.
Хитрая бабёнка каким-то образом смогла убедить молодую коллегу принять весь товар – по документам, но не по факту. Мол, через месяц она также примет всё обратно – вместе с недостачей.
Супруга Вячеслава – молодая и неискушенная в торговых делах – подписала все документы.
А через месяц, при обратной передаче "товарно-материальных", категорически отказалась от своих слов.
Как сказали бы сейчас – кинула.
"Швырок" – обычная история для современной России, особенно для столицы, где этим "бизнесом" промышляют сотни "предпринимателей".
Но не тогда, в далёких восьмидесятых....
Недостачу "повесили" на супругу Славы, а, значит, и на его семью – тоже.
Рассчитывались на чужие грехи Городиловы долго.
И каждый день – утром, вечером – молодой прораб, не жалея слов, упрекал свою молодую жену в глупости и неосмотрительности.... Пенял ей за то, что даже расписку не догадалась взять с хитромудрой "коллеги".
Через полгода ежедневных "пыток" психика молодой продавщицы не выдержала.
Она свела счеты с жизнью.
Не остановили её даже двое маленьких детей – настолько ей было тяжко.
С тех пор Слава жил один.... Ранний уход молодой жены, которую он любил, оставил в его душе незаживающую рану…
…В доме у Вячеслава Михайловича – третьего из детей большого семейства Городиловых – было темно. Тусклая шестидесятиваттная лампочка под потолком скупо освещала закопченную до черноты печку, давно потерявшие какой-либо цвет обои с черными тенотами по углам; традиционный бордовый ковер на всю стену – гордость всякого сельчанина в советское время. Судя по состоянию комнаты и кухни, последний ремонт делали здесь еще во времена Брежнева.
Славка – пожилой мужчина невысокого роста в одеянии, вполне соответствующем его квартире, отреагировал на стук двери, вышел из комнаты…
…Славку в детстве Сёмка любил больше, чем кого-либо из братьев Городиловых. Он был, пожалуй, самым образованным и самым начитанным среди своей родни; единственным, кто получил специальное образование – закончил строительно-монтажный техникум. Вся его трудовая биография так или иначе была связана со строительством.
А еще – у Славки был природный педагогический талант. От Бога, как сказали бы сейчас. Невысокий подросток, немногословный, не самый сильный и
