Остров - Пётр Валерьевич Кожевников
«У меня разбитый организм, — жалуется учительница Осталовой. И добавляет: — Война. Коллективизация. Война». Во время занятий она принимается вдруг массировать виски. И ученикам: «Сейчас пройдет. Повторите формулы». Но приступ не сникает. Является Зинаида. Сестры переглядываются. Следующий — Платон. Ведет мальчиков во вторую комнату. «Ни один шахматист не возможен без математики. И — наоборот». Играют.
Мальчикам учительница не доверяет. «Меня посещал один двоечник (братья переглядываются). Мать давала ему деньги, а он их присваивал. Мне же от имени матери составлял писульки с извинениями за задержки. На что рассчитывал?» Учительница просит Осталову присылать деньги в конверте, на котором числилась бы сумма, а лучше вручать лично. «Не давайте соблазна».
Получив от Анны очередную плату, Елизавета слабо улыбается: «Ну вот, мы сможем пожить это лето на даче. Кое-что попрошу Зину положить мне на книжку. А из вещей хочу купить кресло-качалку. Это так удобно».
Мебель в комнатах старинная. Висят фотографии в овальных и квадратных рамках. «Портрет наследника», — указывает на одну Сережа. «Это — для истории», — произносит Елизавета.
В день похорон Любанчика Елизавета просит мальчиков зайти к ней, уведомить, что подали фургон. Сообщают. Выбегают на улицу. У машины. Взрослые выносят гроб. Братья скашивают глаза на окна Елизаветы. Их — три. В каждом — лицо. В путанице бликов на стеклах, теней и отражений силятся различить, где — кто. Елизавета наблюдает из своей комнаты. Она — с биноклем.
Занятия с Близаветой обрываются. Намереваясь погулять, — а мальчики решают — не доверяя сестре, — учительница направилась в сберкассу, дабы определить «кое-что» на свой счет. Дорога была не далека, но опасна из-за притаившегося под слоем снега льда. Елизавета упала. «У меня оторвалось бедро, — поведает она потом нанесшей визит Анне. — Теперь мне не удастся выехать на дачу».
После происшествия с Елизаветой Осталова отыскивает новых репетиторов. Их оказывается два: Исай Аронович, математик, — для Сережи и Сидор Лукич, физик, — для Димы. Математик страдает астмой и временами начинает задыхаться и прыскает в себя что-то из баллончика. Когда же он «в форме», то, расколупав шкуру цитруса, манит внука: «Пенхасик, сядь к дедушке наколенки». Делит плод. Дольку — себе, дольку — внуку. Еще у Исая — печень. Лицом он как сушеный гриб. Глаза воспалены. Руки математика в коричневых крапинках. Если Исаю становится неладно с печенью, он застывает, расширя глаза, потом прикладывает к правому боку левую ладонь и обращается в перспективу за окном: «Пенхасик, принеси дедушке грелочку». Внук, не сразу, а после нескольких просьб, тащит по полу грелку. Исай вставляет в тройник вилку и направляет грелку к печени, раздраконивая весь свой комплект одежды: пижамную куртку, рубашку. Исподнее. «Вот так — лучше», — через паузу объявляет репетитор.
Квартира — в бельэтаже. Под окном резвятся мальчишки. Им виден Исай. Дети дразнят старика: кривят рожи, изображают его нос. «Вот видите, как они себя ведут, — говорит он Осталовым и грозит вздрагивающим кулаком. — А это — дети».
Сидор Лукич похож на сахарную голову — так расширяется он по диаметру книзу. Лицо его — баклажан с несимметрично обозначенными на нем глазами и ртом. Нос вздулся как воздушный шар и живет самостоятельно. «У него — слоновая болезнь», — рассказывает брату Дима.
У физика две смежные комнаты. «Скоро получим отдельную. Видимо — две», — себя утешает. Сколько человек проживает с учителем, Дима никак не может сосчитать и говорит Сереже: «У них там — табор». Брат смеется: «Как в столовых».
Сидор хвастается сыном: «Он у меня — штангист. И на работе — все в порядке». Сын представляется копией отца. В молодости. На стене — фотография. «Это — вы?» — «Нет, это брат. Он погиб на фронте».
Обнаружив способность ученика засыпать во время занятий, Сидор успокаивает Осталову: «Это — ничего. У меня, знаете, тоже не все в порядке с головой. Я контужен. Не буду его будить. Так лучше». Он не тревожит мальчика и сам, заведя будильник, впадает в дрему. Так спят они два часа. После Дима идет домой.
Когда братья приходят к своим наставникам, то встречают у них новую вещь. Сережа рассказывает, что математик приобрел ковер, диван. Телевизор. При Диме физику затаскивают стиральную машину. Позже — холодильник. «На наши бабки», — заключает Серега. Осталовы смеются.
Недолго репетиторы питают мальчиков знаниями. У Исая Ароновича случается инфаркт, повлекший его кончину. Сидор Лукич переселяется в больницу, попрошавшись с Осталовой: «Вы понимаете, я периодически должен проводить на психиатрии какое-то время. Мне это — необходимо».
Потеряв Исая и Сидора, стараниями Анны Петровны братья попадают к Актенаиде Глебовне, преподавательнице математики, «могущей дать физику». Фигура у нее как у девочки. Ягодицам тесно в коротенькой юбочке, и они, кажется, в любой момент могут распороть швы.
У Актенаиды дог — Барс. Он черный. С яичным отливом. Небольшой. Раскормленный. Морда его узка для распирающих боков, и пес — смешон. Любитель ласки, дог бодает мальчиков головой — гладь!
Часы занятий оживляются беседами о собаках. О дрессировке. «Мы гуляем в Дебиловке», — делится учительница. Осталовы вспоминают, где гуляют со своей собакой. «Дог — лучшая порода», — определяет Актенаида. Ребята спорят: «Эрдель».
Внезапно учительнице плохо. Она удаляется в другую комнату, завещая мальчикам порешать задачки. Они играют в «морской бой». У Актенаиды — «истощение нервов». «Я сплю по три часа, а каждые полчаса — просыпаюсь», — доверяет она Осталовой. «Что же вы себя так не бережете?» — сочувствует Анна. «Мы хотим поменять свой „Москвич“ на „Волгу“», — признается Актенаида.
Действительно, она усердствует. Переступая порог, братья видят в прихожей двоих-троих ребят, покидающих педагога, а уходя, встречают то же числе в дверях.
После того как Актенаида оказывается в больнице в состоянии, грозящем ей потерей работоспособности, Анна определяет сыновей к Лине Мироновне — знатоку не только физики и математики, но и химии. Возраста Елизаветы, она энергична и подтянута. «Не знаю, сколько мне еще отпущено жить, но энергии моей хватит на столько же», — говорит она Осталовой. Вместо привычных двух часов мальчики просиживают у
