Утро магов. Посвящение в фантастический реализм - Луи Повель
* * *
Однако, прежде чем перейти к сути дела, мы расскажем вам об этом любопытном человеке. И начнем с маленькой литературной истории, связанной с малоизвестным французским писателем Туле. Это закончится широко раскрытой подземной дверью, за которой еще дымятся останки мучеников и развалины нацистской трагедии, потрясшей весь мир.
Пути фантастического реализма, как мы увидим еще раз, не похожи на обычные пути познания.
3 ноября 1897 года некий друг Жана-Поля Туле, «несколько склонный к оккультным наукам», дал ему прочесть роман совершенно неизвестного тридцатичетырехлетнего английского писателя «Великий бог Пан». Эта книга о языческом мире первобытных людей, еще не окончательно исчезнувшем, ужившемся с благоразумием и порой являющем среди нас своего бога, потрясла Туле и заставила его заняться литературным трудом. Он стал переводить «Великого бога Пана» и, заимствовав у Мэйчена его декорацию кошмара – чащу, где прячется Великий бог Пан, – написал свой первый роман «Господин дю Пор, общественный человек».
«Господин дю Пор» был опубликован в конце 1898 г. и не имел никакого успеха. Это произведение отнюдь не было значительным. И мы ничего не знали бы о нем, если бы г-н Анри Мартино, крупный знаток Стендаля и друг Туле, не вздумал двадцать лет спустя переиздать этот роман за свой счет. Дотошный историк и преданный друг, Анри Мартино стремился доказать, что «Господин дю Пор» был книгой, вдохновленной чтением Мэйчена, но все же оригинальной. Это он привлек внимание нескольких ученых к Артуру Мэйчену и его «Великому богу Пану», выкопав из могилы забвения скудную переписку между Туле и Мэйченом (Анри Мартино. «Артур Мэйчен и Туле». Неизданная переписка. «Меркюр Де Франс», № 4, январь 1938; Анри Мартино. «Ж.-П.-Туле и Артур Мэйчен, «Господин дю Пор» и «Великий бог Пан». Изд-во «Диван», Париж). Для Мэйчена и его огромного таланта все так и ограничилось одной из литературных дружеских связей.
В феврале 1899 г. Жан-Поль Туле, старавшийся на протяжении года опубликовать свой перевод «Пана», получил от автора письмо на французском языке: «Дорогой собрат! Значит, с “Великим богом Паном” в Париже ничего не получается? Если это так, то я действительно “пропал” в отношении этой книги, потому что я питал надежду на французских читателей. Я надеялся, что если бы отведали “Великого бога Пана” в его французских одеждах и сочли хорошим, я бы, возможно, нашел там своего читателя! Здесь все усилия бесплодны. Я пишу, пишу неотрывно, но получается совершенно так же, как если бы я писал средневековые инкунабулы, и мои произведения по-прежнему не находят издателя. У меня в ящике стола лежит маленький томик очень коротких сказок, названный мною “Украшения из нефрита”. “Очаровательна книжечка, – сказал издатель, – но опубликовать ее совершенно невозможно”. Есть также роман “Сад Авалона”, нечто на шестьдесят пять тысяч слов. “Это безукоризненное искусство, – сказал добрый издатель, – но это будет шокировать нашу английскую публику”. И сейчас я работаю над книгой, которая останется, я уверен, в том же чулане! Возможно, мой дорогой собрат, вы найдете кое-что очень трагическое (или, вернее, трагикомическое) в этих приключениях английского писателя; но, как я сказал, у меня были надежды на ваш перевод моей книги».
«Великий бог Пан» был, наконец, напечатан в журнале «Ла плюм» в 1901 г., а затем, заботами этого журнала, отдельным изданием (переизданная в 1938 г. Эмилем Полем с предисловием Анри Мартино, это единственная книга Мэйчена во Франции. Книга прошла незамеченной).
И только Метерлинк был поражен: «Всячески благодарю за публикацию этого прекрасного и своеобразного произведения. Думаю, что здесь впервые сделана попытка соединить традиционную, т. е. сказочную, магическую, фантастику с новой научной и что из этого смешения родилось самое волнующее произведение, какое я знаю, потому что оно затрагивает одновременно и наши воспоминания, и наши надежды».
* * *
Артур Мэйчен родился в 1863 г. в Уэлсе, в Карлсон-он-Аск, крошечной деревушке, бывшей резиденции двора короля Артура, откуда рыцари Круглого стола отправлялись на поиски чаши Грааля. Зная, что Гиммлер в годы войны организовал экспедицию для поиска этой священной чаши, и пытаясь осветить тайную нацистскую историю, мы наткнулись на текст Мэйчена, обнаружив затем, что писатель появился на свет Божий именно в этой деревушке, колыбели вагнеровских тем. И мы лишний раз сказали себе, что совпадения носят светящиеся одежды – для умеющего видеть.
Мэйчен еще в молодые годы поселился в Лондоне и жил там в страхе, как Лавкрафт в Нью-Йорке. В течение нескольких месяцев он служил рассыльным в магазине, потом учителем, но убедился, что не способен зарабатывать на жизнь в обществе. Он стал писать, находясь в крайней материальной нужде и в состоянии полного истощения. Долгое время он жил переводами: «Мемуары Казановы» в двадцати томах за 30 шиллингов в неделю – и так в течение двух лет.
После смерти отца-священника он получил скромное наследство и, ненадолго обретя хлеб и кров, продолжал свой труд со все возрастающим ощущением, что «огромный духовный залив отделяет его от других людей» и что его все неодолимее влечет жизнь «тайного Робинзона Крузо».
Его первые книги в жанре фантастики были опубликованы в 1895 г. Это «Великий бог Пан» и «Малый свет». Он утверждал в них, что Великий Пан не умер и что силы зла в магическом смысле этого слова не перестают докатываться до некоторых из нас, чтобы провести на другую сторону мира. В том же ключе были опубликованы в следующем году «Белый порошок» и самое значительное из написанных им произведений, настоящий шедевр «Тайная слава».
В тридцать шесть лет, после двенадцати лет совместной жизни, он потерял любимую жену: «За эти двенадцать лет мы не разлучались и на двенадцать часов; поэтому можете себе представить, что я вынес и что мне по-прежнему приходится выносить ежедневно. Если у меня и осталось желание увидеть некоторые свои рукописи изданными – то лишь для того, чтобы иметь возможность на каждой написать: “Власть души – милость Божья”». Он безвестен, он живет в нищете, его сердце изранено. Через три года, в тридцать девять лет, он отказывается от литературной деятельности и становится странствующим актером.
«Вы говорите, что вам не хватает смелости, – пишет он Туле, – но у меня ее нет совсем. Так мало, что я не пишу более ни строчки и думаю, что не напишу никогда. Я теперь стал странствующим комедиантом: я взошел на подмостки и сейчас играю в
