Николай Рерих - Избранное
Стройные слов сочетанья в ясном сплетутся значеньи.
Ты ж в этот миг и смотри и внимай пришивши дыханье.
И созидая потом, мимолетное помни виденье.
Такими словами писатель хотел показать всю неземную, нечеловеческую сущность творений Гете. Многих тайных грамот великие строки открылись глазу Гете.
Говорят о принадлежности Гете к тайным философским обществам. Не в том дело. Мало ли членов и всяких дигнитариев во всех обществах. Пламя духа, огонь сердца, великий Агни не рассудком, но чувствознанием ввел Гете в тайники вершин. Синтез никакими обществами не дается. Но знаменательно видеть, как Гете, как истинный посол Истины, не уклонялся от жизни, но находил улыбку ко всем ее цветам. Ограничение не к лицу все вместившему духу.
Мышление Гете по справедливости можно назвать пространственным. В нем утверждалась личность, но было освобождение от эгоизма. Агни Йога! Такое сочетание для малых сознаний даже невообразимо, но оно является верным мерилом потенциала личности. Знал ли Гете учения Востока? Вероятно знал, ибо романтизм не живет без Востока. Не дошло до нас, насколько Гете изучал сокровища Востока. Он не настаивал на них, но ясно, что он знал их; может быть, присущая ему всеобъемлемость открывала легко и эти знаменательные врата.
Говорят: Гете посвященный! Еще бы не посвященный, если в пламенных формулах мог прикасаться к самым священным камням, не обжигая руки.
Еще бы не посвященный в законы основ, если без страха проходил все ущелья, полные отсталыми и заблудшими путниками. Еще бы не посвященный, если не искателем, но носителем сокровища миров дальних прошел он свой путь.
У тайновидца Гофмана именно тайный советник архивариус оказывается духом огня.
Поистине Гете был действительным тайным советником, только не королевским, а общечеловеческим. Носил он этот чин с легкостью гиганта, который улыоается осколку утеса, упавшему на грудь его, Эта легкость несения нерасплесканной чаши жизни поражает в прохождении крупнейших личностей. То, что иному стоило бы многих морщин, искривлений и вздохов, для великана просто еще одна неизбежность, которую он встречает весело, чтобы спешить дальше. Сам Гете признается:
"Мое стремление вперед так неудержимо, что редко могу позволить себе перевести дух и оглянуться назад", В этом мощном несении чаши вспоминаются легенды о Христофоре, идущем через поток жизни- Как-то особенно солнечно нужно праздновать память Гете.
Как и многие другие, сшитые не по мерке стандарта, Гете для одних остается чуть ли не испытанным сановником и для других - неисправимым революционером.
Для одних - устой, для других - потрясатель. Потрясающе само количество комментариев, толкований на Гете, Все разнообразие приписанного и потребованного от Гете дает размеры его творчества.
Конечно, такой ум не мог быть однообразен.
Гете кульминировал время Шиллера, Хердера, Ьюргера, Винкельмана, Канта, Лессинга. Великое время, и Франкфурт-на-Майне - хорошее место! Лейпциг, Страсбург, Вецлар, Веймар - все насыщено знаменательными встречами. Литература, искусство, наука, законоведение, государственные труды - весь комплекс жизни лишь углубляет сознание Гете, нисколько не отягощая его могучих, творящих плеч. Всему есть время, всему есть улыбка.
Годы Италии, Дружба с таким же великим духом - - с Шиллером, в противоположениях и взаимодополнениях куется неразрывная связь. Наконец, восьмидесятилетняя рука Гете кончает последние строфы Фауста, как синтез жизни. Так считает сам Гете, говоря Экерману, что он повгимает остаток жизни, как дар. И на следующий год Гете спешит в мир дальний.
Мировой дух "Weltgeist" Гете и, конечно, мировое единство есть его основа. Творчество и критика проявляются в творениях Гете в своеобразном сочетании "решить жить во всеобъемлемости, во Благе, в Прекрасном".
Гете повлиял даже на Скотта в его "Айвенго", "Коринфская невеста", "Лесной царь", "Бог и баядера", "Тассо", "Эгмонт", "Ифигения" вдохновили лучшие умы к переводам, переложениям и выражениям в музыке.
А "Мастер Вильгельм" незабываем как образ культуры, строения (Bildung), и многим дал жизненный ypoк.
Свободный от дидактики и сухой морали, давал Гете учения жизни во вдохновенных образах трогательного романтизма, собрав их в символе "Страданий молодого Вертера".
"Weltanschauung" - миросозерцание Гете неповторяемо, ибо основано на его собственном неповторимом ритме насыщенного, неутомимого действия.
Влияние Гете не только глубоко во всех германских странах, но и в англосаксонских, и в славянском мире, и в Америке. "Nur rastlos bethatigt sich der Mann".
Лишь меняя работу нервных центров, подобно Вольтеру, он не знал, что такое отдых. Его "reine Menschlichkeit"
не была чужда бессмертия, так же как "ewig Weibliches"
всегда парило в чистых сферах восторга красотою. Вековой юбилей Гете должен быть праздником каждого расширенного сознания. Именно солнечным праздником!
Гете близок Аполлону. Близок свету античности. Ключ его мажорный. Красивое представление, красивое издание, в прекрасном кожаном переплете, не ломающееся при первом открытии, с заставками и заглавными буквами.
Неопошленный народный праздник, на котором увенчивают благородного Мейстерзингера. Так представляется годовщина славного, всем близкого Гете. "Лесной царь"
и "Коринфская невеста" были темы одних из моих первых эскизов; и, конечно, Фауст ставился в нашем детском театре.
Гете. Вспоминаем свой учебный стол. Школьное издание Гетца и Вертера; вспоминаем все те хорошие, прекрасные мысли, зарождавшиеся от баллад Гете. Ни от одной из них не приходилось отказаться и никогда не пришлось постесняться жмени Гете. Один восторженный школьник недоумевал: отчего Вольфганг, зачем не Лео, ведь львиная поступь у творца Фауста!
Не спорить о Гете, но должно радоваться о нем, укрепленными лучшими воспоминаниями. Другу наших духовных накоплений надлежит солнечный праздник.
Чем-то очень торжественным и задушевным и созвучным хочется сопроводить праздник Гете. В саду жизпи он. И распустились лилеи мадонны; там собираются внимающие. И от соломоновой прекрасномудрой древности, от "Песни Песней" благоухает этот цветник жизни.
"Куда пошел возлюбленный твой, прекраснейшая из женщин? Куда обратился возлюбленный твой? Мы поищем его с тобою. Мой возлюбленный пошел в сад свои, в цветники ароматные, чтобы пасти в саду и собирать лилии".
Урусвати. 1931
СИНТЕЗ
Синтез самый вмещающий, самый доброжелательный может создавать то благотворное сотрудничество, в котором все человечество так нуждается сейчас. От высших представителей духовного мира до низшего материалиста торговца все согласятся на том, что без синтетического сотрудничества никакое дело не может быть построено.
В культуре целых государств мы видим, что там, где был попят и допущен широкий синтез, там и творчество стран шло и плодотворно, и прекрасно. Никакое обособление, никакой шовинизм не даст того прогресса, который создает светлая улыбка синтеза.
Не подумаем, что сказанное есть ненужный труизм.
Именно сейчас множество понятий глубоко извращено в непонимании или в личном желании придать им какое-то случайное значение. От самых высших понятий, можно сказать, от бога и до мельчайших наших личных ощущепий так часто все злоумышленно перетолковано, искажено.
Что же должно делать человечество в этих случаях явной порчи основных понятий? Не должно ли оно немедленно очищать их и возвращать к их естественному первоначальному значению? Ведь можно создавать совершенно новые понятия и выражения, но приклеивать к вековым понятиям новое эгоистическое обозначение совершенно недопустимо. Таким порядком жизнь вместо улучшения и оформления будет приходить в нестерпимый хаос, в то смешение языков, о котором так символически повествует Библия во образе вавилонской башни.
Конечно, все прогрессирует; жизнь нуждается в новых определительных для новых открытий и порожденных ими обстоятельств. Мы имеем новые названия лучей, газов разных энергий и планет и всего того, что не было известно дню вчерашнему. Будем создавать эти новые обозначения, заботясь о том, чтоб они были и выразительны, и звучны, и прекрасны. Может быть, создастся какойто совсем новый язык. Пусть будет так, во вмещении поймем и его, но подставлять под исконное понятие, созданное и завещанное нам бывшими культурами наши произвольные и часто самомнительные значения, было бы ошибкой, ведущей за собою плачевные и продолжительные последствия. Ведь это было бы своеобразной работой на разъединение и разложение, тогда как обязанность каждого мыслящего существа думать о сотрудничестве, о синтезе, о строительстве добром.
Было бы целым огромным научным трудом исследование о всех злоупотребленных и извращенных выражениях. Надо думать, что кто-то найдет возможность выполнить и это задание, так необходимое человечеству.
