Дальний Лог. Уральские рассказы - Наталья Викторовна Бакирова
Маринка сердито зыркнула, увернулась от поцелуя. Чаю, однако, налила – хотя кружку бухнула на стол с таким видом, будто в морду плеснула.
– До ревматолога, как я понимаю, ты так и не дошел.
Егор помотал головой.
– Знаешь, ты вылитый отец.
От удара по столу кипяток расплескался, попал на колени.
– Я – не он! Слышишь? Я – это я!
Маринка, словно тоже ошпаренная, тут же заорала в ответ:
– А вместо врача на работу уезжать – это как? Никого не напоминает?
Егор встал и вышел из кухни – она помчалась за ним, крича:
– Год! Уже год, как его нет! Может, пора о себе подумать? Я уж не говорю – обо мне! Когда мы последний раз были где-то вместе? Тебе же твоя работа всего дороже! Да ладно бы – твоя! Так ведь его! Его работа!
– Что ты понимаешь! – развернулся Егор. – Я эту работу хоть завтра брошу!
– И брось! Давай, брось! Я на тебя посмотрю!
Так они кричали друг на друга, а потом Егор выдал что-то – он не помнил, что именно, видимо, что-то совсем обидное – Маринка кинулась в ванную, и закрылась там, и ревела, пустив воду, а Егор сидел под дверью и просил прощения, а потом она вышла с распухшими глазами и покрасневшим носом, такая красивая и такая родная, что он бросился ее целовать, и она сначала отворачивалась, а потом перестала, а еще потом они пошли на кухню и стоя ели прямо со сковороды холодные котлеты, враз оголодав.
⁂
Утром, подходя к своему кабинету, Егор уже слышал, как там звонит телефон. Во время разговора – очень короткого и предельно информативного – у него снова заныло плечо. Стуканул все-таки Дятел. Акт подписал, а потом очко заиграло. Что ж. Надо ехать. Надо ехать, раз такие люди зовут.
По дороге заглянул к Миляеву:
– Леонидыч, проведешь оперативку? Я в Зеленый дом.
Миляев нахмурился. Сразу неприятности почуял, старый кот.
– Погоди, Витьке скажу, отвезет. – Он потянулся за мобильником, но Егор остановил:
– Да я за рулем.
Зеленым домом в Баженове называли административное здание электростанции. Крупная седовласая секретарша, тяжело ступая, проводила Егора к массивной дубовой двери. За дверью каждый входящий видел прежде всего огромный аквариум: колышутся черные треугольные рыбы, шелестит компрессор, выпуская большие пузыри воздуха; на усыпанном крупным песком дне, среди водорослей, – друзы горного хрусталя. Аквариум бил все мировые стандарты. И откровенно бил мировые стандарты гигантский дубовый стол, из-за которого приподнялся, чтобы пожать Егору руку, директор Баженовской атомной электростанции, слава и светоч своего народа Михаил Михайлович Пучков.
Егор не удержал гримасы, когда директор назвал его, здороваясь, Павлом Егоровичем. Впрочем, Пучков тут же поправился:
– Тьфу ты! Привычка, понимаешь. По-другому язык это сочетание как-то не произносит.
Зазвонил телефон. Пучков посмотрел на него с неудовольствием, и телефон, вякнув, замолк.
– Догадываешься, зачем позвал? Мне Дятлов докладную принес, по поводу ваших с ним разногласий насчет коллектора. Утверждает, что ты вынудил его нарушить инструкцию. На, полюбуйся. – Пучков протянул Егору бумагу.
Егор начал читать. По спине пробежал неприятный озноб: Дятлов представлял дело так, что теперь не миновать служебного расследования. И хорошо, если только служебного. Атомный энергоблок – это стратегический объект, а вы, гражданин Быков, устанавливаете там непроверенное оборудование!
Егор посмотрел на Пучкова: тот сидел со странным, каким-то охотничьим выражением лица. В очках его горели электрические искры.
«Можно, конечно, сказать, что Дятел врет. Миляев меня прикроет. Да и в самом деле – я что, силой заставил его подписывать акт?»
– Серьезная бумага, – тихо сказал Пучков. – Посмотри внимательно. Может, неточности есть? Преувеличения?
«Подсказывает? – подумал Егор. – Выручить меня хочет? Без подсказок обойдусь».
– В целом все правильно, – сказал он. – Требования до меня были доведены, я их выполнять отказался.
Пучков откинулся на спинку кресла.
– Уверен, Егор? Подумай. Ведь уголовка!
Егор дернул плечом.
Пучков вышел из-за стола, прошелся по кабинету. Начищенные ботинки его сверкали.
– Я тебе одну вещь расскажу. Ее мало кто знает. Аварию на «Фукусиме» помнишь? Японцы, когда их там обесточило, действовали строго по инструкции. Строго. Составили список оборудования, которое им нужно, чтоб электропитание восстановить, направили этот список снабженцам… Ну, пока суд да дело, реактор-то и… того.
Пучков замолчал, подошел к аквариуму, побарабанил по стеклу. Рыбы подплыли ближе.
– А не дави клопов на стене, когда дом горит! – вдруг почти крикнул он. Развернулся к Егору: – В общем, предложение у меня к тебе, Егор Палыч. Иди-ка ты ко мне на четвертый блок начальником турбинного цеха.
Егор заморгал.
– Понимаю, профиль не совсем твой. – Пучков наклонил голову. – Но ведь ты там столько возишься с оборудованием. Лучше тебя его никто не знает.
Он остро посмотрел Егору в глаза.
– А насчет твоего Управления… Я бы дал тебе время подготовить замену. Но ты же понимаешь, из крупных объектов в регионе – только наш энергоблок. Как достроим его, так… В общем, есть информация, что вас присоединяют к пермскому участку. БМУ получит статус филиала, и дальше им будут уже другие люди руководить.
Выезжая со стоянки, Егор представил, как сидит на директорской оперативке: в костюме, при галстуке… Никаких тебе беременных в кабинете, никаких обанкротившихся заказчиков. Партнеры не в Магадане, а в Китае, во Франции… Маринка всегда хотела в Париж.
Отъехав подальше, он остановился на обочине. Включил дворники и долго слушал, как они скребут по сухому стеклу. Потом встряхнулся: пора к себе, Миляев там, поди, валидол сосет.
И все-таки он поехал не на работу, а домой. Оставил машину в гараже – хотелось пройтись.
Прощаясь, Пучков совсем попросту, даже как-то по-стариковски признался:
– Это ведь я тогда предложил улицу в честь Павла назвать. Обидно стало: столько сил вложил в это строительство, а до заселения не дожил…
Егор шел по улице, названной его собственной фамилией, вдоль футбольного поля – на нем работал газонокосильщик с закрытым сеткой лицом, – шел и думал. Нет, не о том, что делать, что выбрать – выбора на самом деле не существует. На все вопросы, которые встают перед нами, ответы уже есть: они внутри нас, заложены нашим прошлым, каждым прожитым днем, каждым событием жизни. Решение нельзя принять – его можно только обнаружить.
Остро пахло травой. Сквозь стрекот косилки откуда-то доносились детские голоса.
Не волнуйся, Папа. Я не дам превратить нас в филиал. Я пока не знаю, как это сделаю, но сделаю обязательно.
Рекомендуем книги по теме
На улице Дыбенко
Кристина Маиловская
