Полусвет. Страшный смешной роман - Елена Викторовна Котова
Зал ахнул, а Зоин адвокат взвился: «Это голословно, моя клиентка утверждает, что отец – Наумов, тот тоже не отрицает, наоборот…»
– Ну да, наоборот, – мотнул головой Саша-Байрам. – Она и со мной, и с этим Наумовым, и с третьим, типа, в своих чувствах надо разобраться. Я ей квартиру купил, ремонт….
– То есть Воронова уверяла, что вы отец? Вы усматриваете в этом корыстный умысел? – гнул свою линию Мишин адвокат.
– Ваша честь! – встрял адвокат Зои, – прошу отвести вопрос. Свидетель не был очевидцем отношений моей клиентки с фигурантами. Тем более, не может судить о наличии умысла. Его показания нельзя приобщать к материалам дела. Отец ребенка – Наумов, они оба признали!
– Оба признали, – усмехнулся судья. – Свидетель, я вас в третий раз спрашиваю: утверждаете ли вы, что являетесь отцом ребенка?
– Ну да! – взорвался свидетель. – Шлюха она! А я дурак, себя отцом считал!
Какой идиот! Они же договорились – раз Саша провалил вопрос с американской грин кард, Левочке нужен израильский паспорт. Она же сто раз Саше объясняла, что ДНК липовый, его Наумов за деньги сделал, чтобы Левочку у них отобрать, но они же этого не допустят…
За что ей всё это? Ни от кого ни помощи, ни сочувствия. У Жуковой и израильский паспорт, и немецкий ВНЖ, Куки больше всех ныла, а свой вопрос-то порешала. У них все легко – мол, получишь через Маркова аж два паспорта. С Марковым ей пять лет до паспорта тянуть, что угодно за это время может произойти! Жукова просто дура – мол, суд, не заставит Мишу сделать паспорт Леве. Плевать, что Наумов потом будет делать, Зое надо в метрику отца-еврея записать, дальше она сама все сделает.
«Прошу вызвать свидетелем Маркова», – вопил тем временем адвокат Миши. На это адвокат Зои кричал, что Марков не может быть свидетелем, он не очевидец зачатия ребенка. Адвокат Наумова кричал, что может, Марков очевидец половой распущенности…
– Прекратили базар, – стукнул молоточком судья. – Марков за границей, искать его через Интерпол я не собираюсь. А что там за веселье на галерке? Кто эти люди? Ща приставы зал очистят, будете под дверью улюлюкать.
Тут адвокат Наумова выкатил новое ходатайство, которое не могли предвидеть даже Корнелия с коучем.
– Ваша честь! Мы получили из Лондона аффидевит господина Дунина, – заверещал адвокат Наумова. – Вскрылись отягчающие обстоятельства! Гражданка Воронова мошенническим путем получила тринадцать тысяч долларов США за подделку картины художника Констебля…
– Так художника или констебля? – ошалел судья.
– Просим огласить письменные показания свидетеля о факте мошеннической подделки картины Констебля! – не сдавался адвокат Наумова.
– Идите вы с вашим констеблем… – судья было растерялся, но тут же спохватился. – В уголовку идите и заводите там дело на Воронову по факту мошенничества. Давайте быстро Каравайку и Макла́кову, и на этом я базар прекращаю.
При каких обстоятельствах Каравайко узнала об интимных отношениях Вороновой с ее, Каравайки, гражданским мужем? Гражданка Маклакова была очевидицей того, что Воронова встречалась с мужчинами в квартире, где проживал ребенок? Маклакова уверяла, что все видела – то один приходил, то другой. А еще у Вороновой были половые сношения с Наумовым в отеле в Тель-Авиве! Это ей известно со слов Самойлова.
– Какой Тель-Авив, какой Самойлов? Какие показания с чужих слов, что вы водевиль разводите?! – застонал судья. – Все, опрос свидетелей окончен! По первой части иска, о лишении материнских прав, вынесу решение на следующем заседании. Переходим ко второй части – об усыновлении ребенка Анной Наумовой. Гражданка Наумова, подтвердите ваше намерение…
– Подтверждаю, ваша честь! Мы с мужем все обдумали, у нас идеальная семья. Ваша честь, вы же мужчина, должны понять, с кем не бывает… – в этом месте Ася сделала продуманную паузу и пустила слезу. – Муж всегда хотел сына, а мне по здоровью больше рожать нельзя, там справки мы приложили… Воронова сама ко мне пришла на свадьбе. Предложила дружить, есть свидетели…
Тут умная Ася притормозила: не стоит просто так трясти именами Фокс, Жуковой и Поленовой. Утирая глаза, она продолжила свой рассказ, как Воронова просила помочь растить Левочку, но зачем ребенку такая мать, которая при ребенке мужиков водит? Тут Ася снова сделала паузу, чтоб зрители вникли получше.
– Не отвлекайтесь, – заявил судья. – Вопрос с моральным обликом Вороновой и его последствиями для психики ребенка уже не предмет разбирательства.
– Да, ваша честь, понимаю, уже не предмет, вам все ясно, – вздохнула Ася и продолжила причитать, комкая платочек. – У нас большая квартира, школа хорошая рядом. Две дочки, они Левочку очень ждут, у нас идеальная семья…
Эх, видели б ее сейчас девки, заценили бы.
Судья объявил, что вынесет решение по всем пунктам всех исков на следующем заседании, накрутили тут, понимаешь…
– Грубые процессуальные нарушения, мы подадим апелляцию, – утешал Зою адвокат в кафе за углом, а та ревела в три ручья. Наумов перекупил у нее Сашу, это ясно. И мерзавца Дунина подкупил, а судье занес. Еще эта галерка – нагнал свою клаку, там и журналисты были, она видела, как они строчили в блокноты и диктофоны заряжали… Маклакова машет перед носом судьи скринами месседжей Наумова – мол, тот всегда мечтал о ребенке. Зоя эти сообщения ей пересылала, чтоб все знали, что она вовсе не ставила Мишу перед фактом, а вовсе не для того, чтоб ими на суде трясти. Как они всё повернули!
«Допустим, с Наумовым рыжая ведьма попала, любовь зла, но теперь-то что? У нее муж почти неношеный, Лондон кругом, какого рожна?» – Наташа читала в фейсбуке отчеты из зала страшного суда. Весь свет считал Зою кротким ангелом, а Наташа всегда видела в ней двойное дно. Ведьма в чистом виде, к тому же, как выясняется, еще и дура. Зачем ей это позорище, только, чтобы Наумову соли на хвост насыпать? А Наташе самой за что ее мука? Все пекутся о неглавном, не зная, что такое настоящая потеря, лишающая сил жить. Только бы Игорь прилетел, она отмолит свою вину, наизнанку вывернется, чтобы вернуть их счастье.
«Допустим, в Веронику я от отчаяния вляпался, но с Лерой же не было фальши, нам было так классно», – Глеб уже который месяц все разговаривал то ли с богом, то ли с камином. Он же чувствовал, что они прирастали друг к другу. Какое там прирастали. «Мне с тобой хорошо», – это для женщин теперь означает просто удобство. Женщинам не нужна любовь, им нужно что-то другое… Глеб дает всё – защищенность, стабильность, он готов устраивать жизнь своей женщины, не считаясь, не мелочась. Расчетливые потребительницы, а он не в силах даже их расчет понять.
Все гудят о новом скандале. Любовница Миши – как же ее зовут? – залетела, решив увести его из семьи, а теперь подала в суд на признание отцовства и алименты. При этом, как выяснилось, спала с тремя мужиками сразу. Одному врала, что тот отец ребенка, а Наумова уверяла, что забеременела от него, – вообще за гранью добра и зла. И все счастливы – вывели хищницу на чистую воду! А таких хищниц – каждая вторая. «Как там Миша? – написал он Корнелии. — Если сын ему достанется, буду рад. Передай, что я его полностью поддерживаю. Мне самому неловко названивать, ему сейчас не до меня».
«Глянь», – Корнелия форвардом пульнула Наумову сообщение Глеба и тут же набрала:
– Миша, как тебе это удается? Глеб выпал из жизни света, и то проникся твоей единственно правильной версией.
– Душа моя, вы все внутри ситуации. А сторонние оценки – пусть обрывочные, дебильные – на круг складываются в истину.
– Миша, у тебя жара нет? «Дебильные оценки складываются в истину»…
– Не делай из меня мудака, эту
