Та, которой нет - Маша Ловыгина
Влада оглядела нетронутую еду и вдруг сказала ему в спину:
— Вы превратили ее жизнь в ад. Да, Кирилл Андреевич?
Он остановился.
Влада почувствовала, как жар прилил сначала к ее лицу, а затем растекся удушливой волной по всему телу. Она скосила глаза в сторону выхода, вдруг поняв простую вещь — если он сейчас кинется на нее, то убежать она не успеет… Пока Бархатов стоял спиной к ней, Влада вытащила нож из подставки и спрятала его за спину.
— Если бы не вы…
— Да, — согласился, обернувшись, Бархатов, и она увидела его глаза, которые горели просто адским пламенем.
Она отступила, прижавшись спиной к столешнице. От Бархатова не ускользнуло ее движение — он усмехнулся и сделал большой глоток прямо из горлышка бутылки.
— Продолжайте! Что же вы замолчали? — с каждой секундой Бархатов все больше переставал походить на самого себя. Лицо его перекосило в гримасе, руки дрожали, а ноздри раздувались, словно его душил гнев.
Влада сделала еще один шаг в сторону.
— Ну же! — рычал Бархатов. — Скажите мне, что я зверь и псих! Вы же лучше всех знаете, что я такое!
Волосы на голове Влады зашевелились от его вида и голоса.
— Я пил ее кровь и держал на цепи! Бил и насиловал, когда хотел! Я — тварь, которую нужно уничтожить! — Он взмахнул рукой и стакан полетел в сторону, ударившись о стену.
Влада инстинктивно прикрылась рукой, и в этот момент Бархатов подскочил к столу, оперся на него руками и закричал ей прямо в лицо:
— Я убил ее, понимаешь?! Я!!!
43
Нож выпал из ее пальцев. Какая-то неведомая сила заставила Владу метнуться в сторону, к спасительной двери между домом Бархатова и ее комнатой. Если бы дверь оказалась закрытой, то Влада бы, наверное, просто упала замертво, будучи не в силах пережить потрясение. Спокойный и респектабельный, словно сказочный принц, Бархатов на ее глазах превращался в монстра. Его слова набатом звучали в ее голове, стирая малейшие сомнения в его невиновности.
«Убил… убил…» — из последних сил Влада толкнула дверь и ввалилась внутрь темного «предбанника», нащупывая ручку двери. Повиснув на ней, она почти на коленях вползла в комнату, села спиной и защелкнула задвижку у себя над головой. Сквозь шум в ушах она услышала дикий смех, который заставил ее содрогнуться.
Первое, о чем она подумала, когда дыхание более или менее восстановилось, это собственная безопасность. Входная, с улицы, дверь была заперта. Вторая тоже. Влада достала телефон и набрала Глеба. Она не знала, что скажет ему, и есть ли у нее вообще голос. Кажется, что от всего этого у нее произошел спазм глотки, и все, что она могла сейчас делать — это дышать. Соединения долго не было, но затем механический голос известил ее, что абонент недоступен. Влада набирала и набирала номер Глеба, пока наконец не отложила аппарат в сторону. Закрыв глаза, она прислушалась к происходящему снаружи. Смех прекратился. Представив Бархатова на кухне, сидящего за столом и накачивающегося виски, она подтянула колени к груди и обхватила их руками.
Разумеется, она могла бы сейчас незаметно улизнуть из дома. И даже если ворота заперты, есть возможность обойти дом вдоль реки и вызвать такси чуть дальше, например, у шлагбаума, где есть охранник и другие люди — соседи Бархатова по поселку. Но тогда она окончательно лишится возможности понять, что же произошло со Стасей. Вряд ли она когда-нибудь вернется сюда снова…
Позвонить Олегу Ивановичу?
Влада покачала головой. Даже номер Глеба она набрала зря… Все они верят Бархатову, для всех он — кормилец и поилец, благодетель, но точно не двуличный зверь.
Разница между его утренним состоянием и вечерним была столь разительна, что Влада с трудом верила собственным глазам и ушам. Но это та правда, от которой было невозможно отмахнуться. Вспышки неконтролируемой ярости и гнева, на глазах искажающие лицо, тремор рук, словно у больного падучей, — такое она видела впервые. Все, что происходило до этого, теперь казалось сном, фантазией, зыбким мороком, случившимся с кем-то другим, а не с ней.
Кто ей поверит? Кому и как нужно рассказать, чтобы ей поверили? И главное, чем объяснить свои подозрения? Все в ее голове смешалось, и не было сил, чтобы привести мысли в порядок.
Кое-как Влада доползла до кровати, уткнулась лицом в подушку и тихо заскулила. Признание Бархатова выбило из нее все силы. Сейчас хотелось только тишины. Наступит утро, и она сможет принять решение, когда немного отдохнет.
Уговаривая себя таким образом, оглушенная и раздавленная, она прерывисто задышала, сжимая в руках края подушки.
Это было сложно назвать сном — всполохи красного и черного мелькали перед ее глазами, поэтому, когда где-то вне сознания послышался грохот, она не удивилась, приняв его за продолжение кошмара. Грохот повторился, словно над головой рухнула крыша. Влада резко перевернулась на спину и теперь лежала в темноте, трясясь от макушки до пяток. Часы показывали половину пятого.
Она старалась вести себя так тихо, что даже запретила себе дышать полной грудью. Неужели сегодня повторится то же, что и прошлой ночью?! Почему это вообще происходит? ОН что, оборотень? И сказки про них — реальность?
Едва уловимый звук, раздавшийся совсем рядом, заставил ее подскочить, а от скрипа кровати на спине выступил холодный пот.
«Что это? ОН?!»
Звук повторился.
«Сама виновата, идиотка! — промелькнуло в голове. Влада прикусила палец, чтобы не закричать.
ОН стоял прямо перед ее дверью.
«Я точно заперла ее?!»
Влада сползла с кровати и на трясущихся ногах подошла ближе.
