Девяностые. Север. Повести - Владимир Маркович Гринспон
Влад закончил прерванный обед, приехал на место и дал распоряжение своему заместителю Карадаеву разобраться с людьми Реваза и показать всё милиции.
Услышав о проверке, люди Реваза спешно пригнали грузовик и кран, и стали грузить на машину небольшие контейнеры, лежавшие всю зиму под стеной склада и наполовину занесенные снегом. Как только машина тронулась, со всех сторон выскочили обэповцы в масках и с автоматами. Один был с камерой, он снимал процесс погрузки.
В тот же день арестовали самого Реваза и заодно прихватили заместителя Влада Карадаева.
Реваз был ярким примером использования возможностей того времени. При социализме он трудился экспедитором в одном из ремонтных трестов комбината. В перестройку почуял откуда ветер дует.
В Заполярном Северске не в ходу было взяточничество. Люди даже парикмахеру или медсестре не совали в карман деньги. Если оказывали услугу, то бескорыстно, зная, что и тебе при необходимости придут на помощь. На первом месте стояла работа, польза для комбината. Ловкачи, приспособленцы, карьеристы и лентяи не задерживались на Севере. Коллективы их не признавали, отторгали.
Буладзе, не обремененный такими моральными нормами, сын южной Аджарии, открыв своё небольшое дело, быстро пошел в гору. Он находил падких на деньги должностных лиц, без моральных угрызений раздавал взятки, получал дефицит и с выгодой перепродавал.
Первые значимые деньги он заработал просто. Взял в банке на подставную фирму кредит. Половину отдал менеджеру банка. Кредит не вернул. Банк лопнул. Менеджер исчез. Фирма растворилась.
Самым большим его успехом была «дружба» с Мэром Ткачуком. Работники управления Влада много раз видели, как Реваз с помощниками выносили пьяного мэра из сауны.
Этот «новый аджарец» арендовал у Влада склад и гараж. Забот не представлял, платил регулярно. Он был постоянно обуян жаждой новых сделок. Всё время приходил с идеями. Зайдя как — то в кабинет к Владу с таинственным выражением, он достал из кейса большой, на килограмм, кусок желтого металла.
— Посмотри, Маркович, говорят, что золото. Это только маленький кусок я отпилил. Там у меня килограммов восемьдесят. Слиток!
Влад по желто — розовому оттенку сразу определил, что это рафинированная медь, но согласился послать кусок в лабораторию. Позвонил своему бывшему работнику. Тот перешел в Центральную лабораторию комбината на должность «зама по бесхозяйственности», так в шутку называл Влад всех замов по хозяйственной части. Послали водителя с «куском». Через 20 минут он привез результат: медь 99,99 %.
— Вот сволочь! Надуть хотел! А говорил — мамой клянусь! — выплеснул своё негодование в адрес поставщика Реваз, — хорошо, хоть денег ему не дал.
Провернув очередную сделку и получив первый солидный куш, Реваз полетел в США и вернулся оттуда на арендованном ИЛ — 76 с пятью разными американскими машинами, купленными на распродаже старья. Себе он оставил два авто — «Линкольн» середины семидесятых и длиннющий лимузин «Кадиллак», видимо когда — то шикарный. Лет двадцать назад. Он любил ездить на нем по городу за рулем, с гордым видом:
«Вот такой длинной тачки ни у кого в городе нет!»
Пару раз подвозил Влада на работу, подробно хвастаясь всякими заморскими прибамбасами. На второй день, правда, он не вписался в ворота и продрал боковую дверь. Но это не охладило его пыл водить самому. Только месяца через два, после деликатных намеков о правильном, как на Западе, использовании лимузина, он нанял шофера.
Долгое время он обхаживал Влада насчет продажи ему спорткомплекса с сауной. Получал дежурный отказ, но не уставал просить снова. Уж больно солидная слава шла об этом месте по городу.
Наконец, на его улице состоялся праздник. Владу надоело разруливать разные истории, то и дело происходящие в сауне. То попросившиеся отдохнуть депутаты подеруться, то механики гаража забудут приглашенных девиц, запрут дверь и уйдут. То в бассейн пустят привезенных с рыбалки живых щук, так что все бояться в воду лезть… Очередное ЧП так его разозлило, что он вызвал Реваза и обрадовал его согласием на продажу.
Ночью в сауне плескались пожарники. Они давно выпросили себе одну ночь в неделю для «отдыха». Днем для них времени не было. За это они установили в спорткомплексе сигнализацию, и сигнал вывели в дежурную часть на пульт. Даже денег не взяли. Так в этот раз, после их отъезда, сработала сигнализация, приехала дежурная пожарная машина и потушила разгорающийся пожар. Так пожарники устроили пожар, бросив окурок в урну перед уходом. В административном корпусе у Влада была еще одна сауна. Поменьше и без бассейна. Но где попариться, у него место было.
Реваз на радостях устроил в спорткомплексе грандиозный ремонт. Потолок раскрасил под голубое небо с облаками и голубями, сложил камин, и даже оборудовал «комнату отдыха» с двуспальной кроватью под балдахином.
И вот настал конец его вольной жизни. Попался он на краже из Цеха электролиза никеля около полу — тонны шлама.
Когда чистый никель осаждается на катоде в электролизной ванне полной серной кислоты, примеси, содержащиеся в аноде, осаждаются на дно. Осадок не выбрасывают, а сушат, упаковывают в аккуратные дубовые ящики и отправляют на аффинажные заводы. Там из этого серого, невзрачного порошка выделяют золото, серебро, а больше всего платины и сопутствующих ей металлов.
Реваз позарился на это богатство. Украл. А что делать с этим мусором, так и не нашел. Порошок пролежал у Влада на базе пол — года пока Реваз неосторожно не выгнал с работы одного из своих работников. А тот в отместку написал письмо в «органы». О том, как был свидетелем, что такого — то числа, месяца и года из ЦЕНа на машине с бортовым номером таким — то, в контейнерах под номерами ххх было вывезено то — то и то — то.
Спецам из ОБЕПа надо было только уточнить, кому принадлежит шлам, и взять похитителей «с поличным». Заместителя Влада Карадаева продержали в камере три дня только за то, что это он познакомил Реваза с начальником Цеха. Он клялся и божился, что не участвовал в хищении. И только когда это подтвердили «злоумышленники», а Влад прислал ходатайство с блестящей характеристикой и талоны на 300 литров бензина, зама выпустили.
Стоимость драгоценных металлов, содержащихся в уворованном шламе, намного превышала порог хищения в особо крупных размерах. ОБЭП получил большой плюс за предотвращение огромного ущерба. Реваз получил свои, честно заработанные четыре года.
А у «ГКЛ» возникла небольшая проблема. Преступник за месяц до ареста занял у фирмы 20 000 долларов. На три дня. Как всегда эти три дня растянулись на тридцать. Борис изредка напоминал
