Однажды в платяном шкафу - Патти Каллахан
Подрик уезжает, и я знаю, что наше приключение теперь уж наверняка подошло к концу. И я возвращаюсь к своей семье.
Этого достаточно. Этого должно быть достаточно.
Мы с Джорджем у входа, Джордж кладет руку на ручку двери и поднимает взгляд на меня. Нам обоим остается только гадать, что будет дальше.
Джордж открывает дверь.
Мама и папа сидят за кухонным столом. Между ними стоит нетронутая тарелка с булочками и чайник чая. Мама явно плакала. Папа держит ее за руку, и, когда мы заходим, они оба смотрят на нас. Мама вскакивает с места и обнимает нас обоих, крепко прижимая к себе.
– Вы вернулись!
– Мам! – голос Джорджа еле слышно через все эти пальто и шарфы. – Дай вдохнуть, – говорит он сквозь смех.
Мама разжимает свои объятия. Джордж, оказавшись в тепле дома, стягивает с себя шарф, снимает варежки и пальто, не прекращая при этом трещать, как сорока.
– Мам, это было самое захватывающее приключение в жизни. Бушующее море и ирландские феи, и крепость, в которой раньше была кухня, которая рухнула в море вместе с землей. Там были морские птицы, а еще у меня теперь есть атлас. У тетушки Подрика прекрасный маленький домик, который выглядит совсем как сказочный, и…
– Ого! – прерывает его отец и поднимается со стула. Он делает шаг в нашу сторону, и я чувствую, что назревает какой-то неприятный разговор. Теперь у нас будут проблемы. А меня отправят в мою комнату или начнут отчитывать.
Но то, что произносит папа, ошеломляет нас всех.
– Ты видел говорящего бобра или фавна, или… – он наклоняется ближе к сыну и шепчет ему прямо на ухо – белую колдунью?
Если бы у нашего папы выросли крылья и он порхал бы по комнате, как сумасшедший, я бы удивилась меньше. В этот момент я замечаю на столе книгу, она лежит рядом с чайником и зелеными салфетками. «Лев, Колдунья и Платяной шкаф».
Книга Джорджа.
Наша книга.
И мой блокнот.
Я позабыла его в спешке, а мама с папой прочитали мой убористый почерк и беспорядочные истории жизни мистера Льюиса, переплетенные с Нарнией.
– Ты написала одну из самых красивых историй.
Мама кладет руки мне на плечи и со слезами на глазах произносит:
– Любовь, которую ты испытываешь к своему брату, поможет всем нам пройти через это. Ты сделала для Джорджа гораздо больше того, чем вообще можно мечтать.
Отец садится и подзывает к себе Джорджа, который принимает приглашение и забирается к отцу на колени.
– Какой же ты смелый! – говорит папа.
– Вы читали историю! – радуется Джордж.
Мама и папа переглядываются друг с другом и кивают. Отец просит Джорджа:
– Расскажи мне все об этой крепости. Во всех подробностях.
– Замок заброшенный и открытый, и стоит на вершине холма прямо у обрыва, и…
Джордж рассказывает свою историю, и из маминых глаз прямо на страницы блокнота с записями о жизни мистера Льюиса капают слезы.
Конец – это только Начало
[[начало истории]]
Однажды в платяном шкафу, не так давно и неподалеку отсюда, в небольшом каменном домике в английской деревне родился маленький мальчик. Так иногда случается, что начало жизни некоторых детей более тесно связано с ее концом. Так было и с этим мальчиком.
Некоторое время маленький Джордж помнил мир, откуда он пришел к нам, но память эта постепенно растворялась, исчезала в ослепительном свете нашего мира со всеми его неумолкающими взрослыми, беспокойствами, болезнями и словами. Но в какой-то день уже чуть повзрослевший Джордж прочитал или услышал совершенно особенную историю или сказку, и его память как будто бы на секунду вернулась к нему, его охватило радостное предвосхищение, он увидел отблеск, услышал эхо чего-то большего, какого-то важного места, где все началось.
И чувство это возвращалось с каждой книгой, которую он читал, и с каждой историей, которую ему рассказывала его сестра Мэгс.
Самой любимой из всех историй была история о Нарнии, и мальчик хотел узнать все об ее авторе и о том, как он обнаружил этот мир.
Когда-то давным-давно по оба берега реки Чаруэлл – где он стоит и поныне – раскинулся город. В том городе, как и в любом другом, родилось множество бессмертных легенд. Река Чаруэлл начинает свой неспешный бег в Хеллидоне, а заканчивает, впадая в Темзу, недалеко от Оксфорда, города каменных башен и сверкающих шпилей, – отсюда и берет начало наша история, как и многие до нее. Этот древний город битком набит удивительными историями. Они таятся повсюду: на шпилях колоколен и верхушках башен, в тишине библиотек и одноместных номеров, в музеях и на каменных мостовых. Некоторым из этих историй было уготовано стать легендами.
Или даже мифами.
Мы впитали эти истории, и они стали неотъемлемой частью нас.
[[конец истории]]
– Постой! – голос маленького Джорджа прерывает мое повествование. Мальчик вскакивает с места на полу библиотеки, где он устроился, и, добравшись до моего кресла, залезает ко мне на колени.
– Начни с начала. Расскажи снова.
Я смеюсь и взлохмачиваю его рыжие кудри.
– Но мы же только на третьей странице.
– Но если ты еще раз начнешь с начала, то история продлится подольше.
Эта логика мне ясна. Ведь для этого я и написала книгу – чтобы истории длились дольше.
Я целую своего внука в круглую щечку. Его детство проходит в деревне, и он растет таким же свободным и непокорным, как природа этих мест. Его непослушные рыжие кудри точь-в-точь похожи на кудри его деда Подрика, когда тот был молодым. Коттедж семьи Девоншир в Вустере – теперь его дом, и находится он недалеко от того, где теперь живем мы с Подриком, женатые уже 30 лет.
Джордж – сын моей дочери, Беатрис. И он никак не перестанет ерзать у меня на коленях. Я обнимаю его, чтобы он успокоился, он выдыхает и прижимается ко мне.
Наш, мой и Подрика, коттедж, где мы сейчас находимся, был построен рядом с домом моих родителей вскоре после того, как мы поженились, чтобы быть поближе к маме и папе, пока мы оба преподаем в Оксфорде. Когда мы вышли на пенсию, коттедж стал нашим постоянным домом, хотя я бы не называла это пенсией, учитывая, что и я, и Подрик до сих пор пишем книги и статьи и иногда читаем лекции. Но быть здесь, в деревне, с Беатрис и
