Квадратный метр неба - Сергей Витальевич Мартинкевич
— Сейчас жизнь настолько сладкая, что сахар вообще стоит исключить из рациона, а то такими темпами и до диабета недалеко останется, — и они оба по-детски рассмеялись.
— Питер, какие у тебя планы на сегодня? Может, займёмся чем-нибудь интересным? — после этого вопроса девушка словила на себе проказливый взгляд Питера, который поставил кружку с кофе на стол и направился к девушке, обхватил её за талию и лёгким рывком усадил Ассоль на кухонный стол, начав скользить поцелуями по её шее. Девушка крепко обняла его за голову и начала гладить его волосы.
— Сладкий… За этим столом необходимо есть, а не… — учащённо дыша, сказала девушка.
Питер положил свою голову на плечо Ассоль и сказал ей на ухо (отчего девушка невольно вздрогнула, ощутив мурашки по всему телу):
— Ближе к обеду встречусь с Марком, он хочет о чём-то поговорить. Потом нужно будет съездить в офис и посмотреть, как продвигаются отделочные работы. А вечером я весь твой, предлагаю поужинать в ресторане и сходить в планетарий, как ты смотришь на это? — и он слегка прикусил её за ухо.
— Планетарий? Интересно. Мне кажется, я там ни разу не была, даже в школьные годы.
— Звёзды, планеты и спутники, метеориты и кометы, лунные и солнечные затмения, — Питер поднял руку девушки и заставил её повернуться вокруг своей оси, потом прижал её к себе и нежно поцеловал. — Там мы увидим всё то, что находится внутри поцелуя.
Как правило, влюблённые для обычного человека кажутся непонятной и странной категорией людей. Их взгляды, слова и локальные, понятные только влюблённым действия могут вызвать у наблюдающего за ними человека не только чувство недопонимания, но и стыда. Это возникает вследствие того, что зритель и действующие лица находятся в разных эмоциональных плоскостях. Как будто один смотрит на город, стоя на пешеходном переходе, ожидая зелёный свет светофора, а другие, увлечённые друг другом, парят над мегаполисом, несомые ветром свободы и не знающие о существовании оптических устройств. Оттого нам и кажется влюблённость других наивной, смешной, местами нелепой и поверхностной, пока не столкнёмся с этим чувством сами. Нам часто рисуют любовь в кинофильмах, книгах, картинах, музыке, спектаклях до боли трагической, драматической и, что самое удивительное, полноценно осмысленной со стороны самих влюблённых. Да, такими способами легче установить контакт с аудиторией, пробудить их на эмоции. Но что общего эти сюжеты имеют с настоящей любовью? Почему человеку так сложно обыграть счастье, но так легко — грусть? Почему каждое первое произведение искусства отталкивается от тоски, грусти, уныния, неразделённой любви, но не от счастья и радости. Потому что последнее, что тебе хочется, когда ты счастлив, это писать стихи, музыку, картины? Возможно, что и так. Именно поэтому влюблённые в реальной жизни нам и кажутся такими непонятными, странными и смешными. Потому что они настоящие, а не прибежавшие из кинофильмов и картин герои, они чувствуют не художественными ходами и приёмами, выдержанными паузами, надетыми на них костюмами и окружающими пейзажами… Они чувствуют сердцем.
— Ну и место ты выбрал для встречи, — удивлённо сказал Питер, рассматривая помещение, в которое вошёл, внутренняя отделка которого была выполнена в «охотничьем» стиле. На стенах висели фотографии диких животных, в основном лесных птиц, которые и составляли основу меню ресторана с незамысловатым названием «Hunter». Кроме этого, ещё одна особенность этого заведения заключалась в том, что в обеденном зале находились чучела крупных животных, например, медведя, что, по мнению особенно щепетильных гостей, выглядело жутко и только отталкивало посетителей. И несмотря на всю эту неоднозначную уникальность, ресторан пользовался огромной популярностью у любителей дикой природы, охотников и рыбаков, являющихся основным контингентом этого заведения. — Что ты тут забыл? — Присаживаясь, спросил Питер, с чьего лица не сходила улыбка.
— Я сам сюда недавно пришел, выслал тебе адрес только на подходе к ресторану, — оправдывался Марк, которому самому было некомфортно здесь находиться.
Именно поэтому в мире и существует огромное количество различных заведений, где готовят схожую еду, где в меню включены одинаковые напитки, но оформление этих ресторанов и кафе всегда разное, независимо от того, к какой кухне они себя относят. Даже этот малозначимый факт раскрывает всё многообразие человеческого вкуса и многогранность людских взглядов.
К молодым людям подошёл официант и положил напротив каждого меню. Фрэнк и Марк не столько хотели есть, сколько увидеть, что может предложить это заведение своим посетителям.
— Маринованная лосятина с гриля, кабаньи котлеты, хвост бобра, — перечислял Марк блюда, которых до этого никогда не встречал.
— Шашлык из сома. Во многих ресторанах я бывал, но такого в меню мне видеть не приходилось.
В конце концов приятели решили не экспериментировать со своим желудком и заказали две порции филе палтуса в сливочно-трюфельном соусе и свежевыжатый гранатовый сок.
— У меня такое чувство, что этот фазан наблюдает за тем, как мы трапезничаем, — сказал Питер, кивком головы показав в сторону висевшего над столиком изображения птицы. — Так о чём ты таком хотел поговорить, решив, что это не телефонный разговор?
Марк замешкался, не зная, с чего начать:
— Хочу посоветоваться с тобой как с близким другом, даже не посоветоваться, а сказать тебе кое-что… — Питер, отбросив лившие мысли, приготовился внимательно слушать. — В общем, я решил сделать предложение Софи и уже купил кольцо. — Он достал из портфеля футляр, в котором находилось аккуратное помолвочное кольцо из белого золота с небольшим бриллиантом.
— Поздравляю! Я рад за тебя, ты обязательно добьёшься своего, — эти слова поддержки вызвали облегчение у Марка, который не знал, как на сказанное им отреагирует друг. Питер, заметив, как напряжение исчезло с лица Марка, продолжил: — А ты думал, что я отнесусь к этому как-то иначе? Да, ты с ней вместе не так долго, но в данном случае это не показатель. Со стороны видно, как вы смотрите и обращаетесь друг с другом. Всё это многого стоит.
— Верю в это, спасибо. Питер… Многое изменилось с тех пор, как я впервые встретился с тобой в баре. Помнишь? — улыбаясь, спросил он. — Мы тогда были совершенно другими людьми. Начало декабря, предновогодняя суета и внутренняя неясность, что будет дальше. Теперь же мы сидим здесь, знаем, чего хотим и в каком
