Восемь причин любить тебя сильнее - Федра Патрик
Кто этот художник?
Теперь уже знакомые эмоции, ревность, смятение и замешательство, снова овладевали им. Переходя от шарма к шарму, Артур надеялся, что вот уж в следующий раз узнает о своей жене что-то нормальное, понятное. Что-то, подтверждающее, что у них все было хорошо. И каждый раз он сталкивался с чем-то необъяснимым. Когда-то все было так просто, но любопытство испортило картину.
Разговоры за ширмой почти стихли. Прошло несколько минут. Из-за экрана высунул голову Адам.
– Вы уже готовы?
– Да. Скажите, когда будете готовы вы. – Артур отпил воды и пощупал халат. По-видимому, его слишком часто стирали, и ткань стала жесткой.
Прошло еще несколько минут.
Вместо Адама появилась девушка в клетчатом килте и байкерских ботинках. Волосы у нее был черные, а челка цвета фуксии.
– Адаму пришлось сделать еще один звонок, – сказала она. – Мы хотели спросить, готовы ли вы?
– Да. Я же сказал Адаму, что жду его здесь.
– Но вы все еще одеты.
Какое странное и самоочевидное наблюдение.
– Ну да.
– Э-э, разве Адам вам не сказал? Мы изучаем человеческую форму.
Артур нахмурился, не понимая связи.
– Наши рисунки повлияют на украшения для тела.
– Как мило.
– У нас всего час с четвертью, так что, если вы готовы… обогреватель включен, и здесь довольно тепло.
Дошло не сразу, а когда дошло, Артур сглотнул:
– Вы… думаете, что я – модель?
– Ну да.
– Нет, нет. – Он замотал головой. – Определенно нет. Я пришел повидать мисс Ярдли. Она заболела, поэтому секретарша посоветовала мне встретиться с Адамом. Я хотел поговорить с ним об одном ювелирном изделии. Он попросил меня подождать в комнате с картинами, а теперь здесь…
– Значит, вы не наша модель?
– Совершенно определенно нет.
– Значит, он так и не пришел? – Девушка широко раскрыла глаза, и Артур увидел, что они как будто наполнились слезами. – Но вы должны это сделать. Если мы не выполним работу, то провалим наши экзамены.
– Простите, но я в самом деле не смогу вам помочь…
Она обреченно покачала головой, но потом, словно подумав о чем-то, выпрямилась.
– Я делала это однажды. Я бы сделала это и сейчас, но мне нужно быть в классе. Все, что от вас требуется, это посидеть там. Вот так просто. Вы сидите – мы рисуем.
– Но вам же нужен кто-то голый?
– Ну да.
– Я не модель.
– Это не имеет никакого значения.
– А как же Адам? Разве он не может?..
Девушка закатила глаза.
– Нам повезет, если мы увидим его снова. Иногда он исчезает на целый урок. Его жена – настоящая корова. Кстати, меня зовут Эдит. – Она протянула руку. Он пожал.
– А я – Артур. Артур Пеппер.
Он как будто снова увидел портрет Мириам. Что она чувствовала, когда позировала? Была ли она свободна в своем решении? Сделала ли она это, чтобы кому-то помочь? За деньги? А если ее заставили? Нет, она же улыбалась. Похоже, ей это нравилось. Поставив себя в такое же положение, он мог бы приблизиться к пониманию того, что она чувствовала.
У Мириам было красивое молодое тело. Его же одряхлело, обвисло, кожа словно сползла с костей и мышц, больше не желая держаться.
Но в самом деле, от чего ему прятаться? Любовниц в его жизни, вероятно, больше не будет, как и вылазок на пляж. В следующий раз его обнаженное тело увидят разве что в больнице, когда будут обмывать на смертном одре. Чего именно он должен бояться?
Теплое, как волна, болезненное и сладостное воспоминание пришло из памяти. Они с Мириам отправились на пикник в «Нэшнл Траст». Дети были в школе, а у него неожиданно образовался выходной из-за отмены назначенной встречи. Мириам приготовила бутерброды, и они пошли в лес и нашли поле, заросшее маками. Когда они сели, высокая трава скрыла их с головами. Они перекусили, и Мириам пожаловалась, что платье из-за жары прилипло к телу.
– Ну так сними, – съязвил он, роясь в корзинке в поисках апельсина. Очистив фрукт ногтями, он поднял голову – она сидела обнаженная, если не считать скромных белых трусиков.
– Отличная мысль. – Она рассмеялась, но улыбка тут же улетучилась.
Какая-то сила бросила их навстречу друг другу. Он застонал, коснувшись ее кожи, согретой и окрашенной солнцем. Все случилось быстро. Они занялись любовью – он, не раздеваясь, она сверху. Потом она какое-то время лежала на траве, обнаженная, в совершенно естественной позе. За всю жизнь он не видел ничего прекраснее.
– Мириам, мы… – К нему вернулась обычная сдержанность. – Кто-то может увидеть…
– Знаю. – Она потянулась за платьем, надела через голову и поцеловала Артура в кончик носа. – Ты не забыл кекс?
Они ели «баттенберг», украдкой поглядывая друг на друга – застенчиво, но понимающе.
Хотя такое случалась не очень часто, он знал, что она могла быть непосредственной и авантюрной. Но только с ним – так он думал раньше.
– Ну так что? – спросила Эдит и почесала нос, оставив на кончике угольное пятно. У нее были густые черные ресницы, как у Мириам, и она стояла перед ним, просительно сложив руки. – Пожа-а-а-алуйста, Артур.
Он вдруг обнаружил, что дрожит. Если бы Эдит не было рядом, он бы обхватил голову руками и заплакал – по тем полным нежности дням с женой, из-за этого неизбывного, глубокого и щемящего ощущения безвозвратной утраты.
– Если соглашусь, мне можно что-то оставить на себе?
Она покачала головой.
– Боюсь, что нет. Бен планирует создать бронежилет на основе мужских гениталий. Ему нужно видеть все в деталях. Вы ведь ходили купаться? Люди видели вас голым?
– Да, но я… не позировал.
– Это же так естественно.
– Для меня – нет.
– Мы не будем воспринимать ваше тело как объект сексуального вожделения.
Она была права. Его тело вряд ли могло вызвать позитивную реакцию – скорее гримасу или вздох.
– Вы никогда больше никого из нас не увидите. – Она одарила его улыбкой.
– Это точно не поможет. – Артур на пару
