Багровая полночь. Слухач. Начало истории - Илья Андреевич Беляев
Ярко алая, можно сказать багровая луна провожала нашу стальную птицу единственным оком, смотрящим не то с недоверием, не то со злостью.
Началась наша общая семейная радость. Девчонки весело щебетали, порхая вокруг меня и рассказывая о творившихся вокруг них бесчинствах и о всем том, что происходило после моего ареста.
Карина, медленно, но уверенно шла на поправку. Дав медикам и Полине сроку два дня, я торопил их, ссылаясь на срочную поездку и уход на «дно», в «тень» существующей «Системы». Жена Ильи вначале сопротивлялась такому раскладу дел, но потом сдалась и сказала, что сделает все возможное, чтобы поставить девушку на ноги в столь короткий срок.
Я не мог не нарадоваться. Воссоединение семьи прошло на редкость легко и непринужденно. Дочки признали меня и не отходили ни на шаг, боясь потерять вновь. Наши беседы длились весь день и практически всю ночь. Вероника и Кира удивили меня своим знанием и пониманием мира. Про мать они ничего не хотели слушать. Для них Марина все еще была жива, просто из-за занятости она не могла сейчас присутствовать. Нет, то, что она умерла, их, разумеется, осведомили. Но внутренняя жизнеобеспечивающая система заблокировала эту информацию не желая мириться с ее правдивостью. Я не настаивал. Раз им так проще — пусть будет по их разумению.
Майор Пронин все не появлялся. По видимому переговоры о новейшем оружии проходили не так, как он планировал. Ждать его мы не стали. Илья вновь выделил уже нашей семье свою личную машину, которая и довезла нас через два дня до железнодорожного вокзала.
Карина, все еще достаточно слабая, передвигалась только с помощью поддержки. Полина вначале вновь воспротивилась нашему уходу, но Илья остудил ее пыл и девушка окончательно «умыла руки».
Прямой поезд до места назначения без пересадки с вагонами-купе уже стоял на платформе, поджидая нас и еще некоторых запоздавших путников, гостеприимно раскрыв двери. Курьер, посланный Константином — отцом Карины, благополучно передал нам нужные для поездки бумаги и мы, отдав некоторые из них андроиду-проводнику, беспрепятственно прошли внутрь, заняв положенные места.
По легенде, придуманной самим Константином, мы — Денис и Каролина (муж и жена) с детьми Викторией и Катериной, по делам бизнеса в солнечный Адлер на заключение выгодной сделки. «Что ж, очень хорошая история. Уверен, дело выгорит и оно того стоит!»
Электричка, монотонно стуча колесами, приближала нас к относительному покою и стабильности, где отсутствовало постоянное напряжение и оглядывание по сторонам. По крайне мере так говорил сам Константин в нашей последней беседе.
Видеокамеры в самом поезде отсутствовали. Это играло нам на руку. Биометрию при посадке с нас никто не считывал — отец Карины подсуетился — а больше и не требовалось.
Второй день мы пребывали в комфорте и полу расслабленном состоянии. Дочери, щебетавшие без умолку, смилостивились оставить мои уши в покое и пройтись до вагона-ресторана осмотреться что да как. Я не возражал. Тем более мой слуховой аппарат не распознал никакой угрозы в ближайшем окружении. Довольные и счастливые Вероника и Кира удалились, напевая какой-то знакомый детский мотив песенки и мы остались одни.
— Что, жизнь налаживается? — устало произнесла Карина.
За прошедшее время после освобождения, девушка заметно окрепла и повеселела. Медики Полины хорошо знали свое дело и сделали все возможное, чтобы поставить ее на ноги. Хотя бледноватость еще сохранялась, во всем остальном намечался подъем: синие круги под глазами ушли, слабость заменилась жизнерадостью, страх — умиротворенностью, а боль притупилась и уже не рвала тело как раньше.
— Почему ты выбрал меня? Чем я тебе так насолила? Зачем искал встречи со мной и вернулся в магазин? — тихо спросила Карина, после долгой паузы.
Признаться честно, я ожидал подобного разговора, но ответ никак не мог сформулироваться в единое целое.
— Ты мне нравишься и всегда нравилась.
— И только?
— а к кому мне было идти? Все, что оставалось в прошлой жизни — не спрашивая мнения отняли и растоптали. Как таковых друзей не было. Даже Илью с Полиной я считал отвернувшимися от меня. Перекантовался пару дней у друга отца и это все.
— Значит, меня ты рассматривал как временное место пребывания?
Девушка смешно нахмурила бровки и смотреть в ее глаза без улыбки было невозможно. Поэтому я отвернулся в окно и с удивлением обнаружил возникшее, словно из ниоткуда, бескрайнее море, почти вплотную подходящее к железнодорожным путям. Оно умиротворяло и заставляло призадуматься, задерживая на себе взгляд, словно гипнотизируя.
— Теперь еще и отворачиваешься! Я так и знала. Все вы мужики одинаковые.
— Ничего ты не знала… В смысле, все мы разные и сходства совершенно никакого. А вот между нами имеется…
— И какое же? — едва не прыснула она от смеха.
Я пытался сообразить, зачем сморозил такую глупость, но было уже поздно. Потом последовала долгая пауза обдумывания ответа, но в голову ничего конкретного не приходило.
— Да начать с того, что мы несколько лет работали вместе…
— Ой, не могу, — улыбнулась она. — И это разве сходство? Да ты обо мне вообще ничего не знаешь!
— Отчего же, немного знаю. Когда ты смущаешься, то трешь пальчиком кончик своего носика. Когда идешь, то немного прихрамываешь на одну ногу, но это не из-за анатомии, а вследствие усталости. В задумчивости кусаешь свои красивые губки, а потом, пока никто не видит, часто увлажняешь их гигиенической помадой. Когда смеешься, на щечках выступают ямочки. Когда злишься — то вспыхиваешь, словно феникс и краска заливает все лицо до самой шеи. А еще мне нравится твоя татуировка на бедре в виде розы. И еще… ты очень красивая!
Выдохшись от разговора, я тихо сидел и осматривал призадумавшуюся Карину, которая не моргая, глядела в пол перед собой, размышляя над какими-то глобальными проблемами.
— Знаешь что, — наконец сказала она, — муж и жена мы с тобой только на этой липовой бумаге. Дальше наши пути расходятся.
«Ну слава Богу, — выдохнул я, — а то уж подумал, что произнесет более страшные вещи! Главное сейчас сохранить инициативу и не упасть лицом в грязь».
Положение и затянувшуюся паузу спасли девочки, вернувшиеся из осмотра местности, продолжая болтать без остановки. Карина вышла из размышлений, улыбнувшись им. Подозвала ближе, усадила рядом и стала расспрашивать про увиденное в хвосте
