#на_краю_Атлантики - Ирина Александровна Лазарева
– Ну так что же? Поедешь? – не выдержал долгого молчания Виталий.
– Я не знаю. – А сама путалась в мыслях, больно и тяжело пульсирующих в жилах на лбу, словно отбивающих такт: «Додавить или нет? Заставить признать, что я дороже всего? Или пощадить его нескончаемо доброе немолодое сердце? Что же выбрать? Что вернее?»
А сама наконец сказала:
– Я подумаю. Утро вечера мудренее.
Они все это время не сводили друг с друга глаз, хотя это было и сложно: веки слипались, мысли туманились, воля ослабевала, ночь колдовала над ними, склоняя ко сну. События дня меркли, и даже идея поездки в Крым не будоражила сердце. Марина смотрела на морщинистое сухое лицо мужа, на его седые волосы, все больше запутываясь в том, что она ждала от него в этот час: поддержки, мужского решения, силы или полного подчинения ее женскому обаянию. Крым казался несбыточной зыбкой мечтой, как и само семейное счастье – расплывающаяся рябь на воде, солнечный блик в стекле, прозрачная дорога радуги на небосводе – все обман, обман, обман. Ах, что же выбрать? Крым или не Крым?
Когда Юля гуляла по вечерам вдоль океана, к ней часто присоединялась Алина. Вместе они измеряли количество шагов, иногда устраивали совместные пробежки вдоль берега. Сегодня Алина уговорила Юлю задержаться немного около дикого пляжа с естественным бассейном, чтобы встретить закат в скалах на огромном сером плато из застывшей лавы. Оно было чуть мягким, пористым, изрытым кратерами, словно поверхность луны, неземной рельеф его завораживал взор и рисовал сцены древних извержений, когда лавы было столь много, что из центра острова она текла до самого его края. Вдалеке у самой кромки плато океан дыбился, поднимая вертикальные брызги при каждом ударе о камни.
– Лучше туда далеко не уходить, – сказала Алина, вглядываясь вдаль, – сегодня высокие волны. Мало ли что. Смоет в океан, и все.
– Да, ты права.
– Что ты грустная такая? – спросила Алина, которая и сама была почему-то не весела. Когда Алина поправила солнечные очки на лице, Юля невольно обратила внимание, что у нее больше не было ни покрытия шеллаком на ногтях, ни длинных ногтей. На лице совсем не было косметики, даже блеска для губ.
– Да! – Юля вздохнула и стала говорить нехотя. Каждое слово давалось ей с трудом. – Что-то в последнее время… Тест-полоски чуть хуже стали. Ты же знаешь, они всегда у нас не идеальные. Хоть в Германию возвращайся, там анализы бесплатно можно сдавать регулярно.
– Может, и правда стоит вернуться?
– Да нет… дома пандемия, много больных. На Тенерифе Катя в безопасности. Недавно я общалась со своей знакомой, она скинула ссылки на какие-то видео целителей.
– Что-то полезное?
– Еще бы! – зло усмехнулась Юля. – Все видео про психосоматику. Вроде как мать сама виновата во всех бедах своих детей. Я, видите ли, неправильно думаю, неправильно чувствую. А как мне мыслить, если и так последние два года я убила в себе страх и вообще панику? Что мне еще сделать, как мне стать лучше? Да разве болезнь связана со мной? Даже когда я вырвала из сердца страх, даже тогда Кате не стало лучше!
– Не слушай эту чушь! – возмутилась Алина, и ее красивое лицо исказилось от раздражения. – Эти видео снимают люди, которые ничего не понимают в жизни, не понимают, насколько случайно большинство событий. Они видят связь там, где ее нет.
– Вот и я так думаю.
Они развернулись и пошли обратно к берегу. В этот момент Юля заметила одиноко стоящего мужчину за небольшим элитным домом с апартаментами. Он стоял, облокотившись на перила, отделявшие дом с рестораном от плато и океана. Это был мужчина средних лет, но ухоженный: испанец или бельгиец, быть может. На нем была стильная рубашка-поло с коротким рукавом приглушенного лососевого цвета и рваные джинсы, которые его так молодили. Он брил голову, и она была вся смуглая и лоснилась на солнце. Юля поймала его взгляд и замерла: он почему-то пристально рассматривал ее.
– Алина, ты знаешь, кто это?
– Нет, – Алина пожала плечами, не поняв ее озадаченности. – А ты?
– Я уже который раз замечаю его. Он все время странно смотрит на меня. Как будто мы знакомы. Но я его не помню.
– Расслабься, Юль, – Алина тихо засмеялась. – Он в поиске женщины, похоже.
– А я-то тут при чем?
– А что, в тебя нельзя влюбиться? У тебя на лбу написано, что ты замужем? Или, быть может, тебя часто видят здесь с мужчиной?
– Нет, но… – Юля смутилась. Она опять забыла, что была привлекательна. В первый раз она поняла, что еще симпатична, когда Йохан всеми силами стал добиваться ее внимания. Тогда это откровение шокировало ее. А сейчас что изменилось? Почему она забыла, что могла кому-то понравиться? Юля стала перебирать мысли, как струны, одну за другой, пытаясь понять себя. И вдруг до нее дошло. Жизнь будто замерла, вот оно что! Из-за пандемии и массовых страхов казалось, что жизнь заморозили, время заморозили, и они существуют как роботы – что-то делают, но вполсилы, что-то говорят, но вполмысли, что-то испытывают, но вполчувства. Неужели кто-то продолжал влюбляться во время пандемии или просто искать партнера для отношений?
– Как чудно, – промолвила Юля. – А ведь и правда, пандемия – это не конец всего. В Германии митингуют, требуют открыть все заведения. И уже не в первый раз. Организаторов между тем посадили. В Испании тоже митинги прошли. Даже на Тенерифе будет митинг в столице – Санта-Крус-де-Тенерифе. Кажется, что-то меняется в сознании людей.
– Надеюсь на это! – сказала Алина. – Не хотелось бы вернуться в Россию, чтоб потом никуда не выпускали. Я боюсь железного занавеса, я к нему не привыкла. Я люблю путешествовать.
– А у тебя как дела? – вдруг спросила Юля. – Ты такая грустная
