Отчаянная и другие рассказы - Сергей Аникин
Дверь здания школы распахнулась настежь, около восьми учеников выбежали на улицу. А после из школы вышла десятилетняя, с белокурыми волосами до плеч, с ярко-зелеными, словно топазы, глазами, в чёрных джинсах и застёгнутой ярко-красной куртке Елизавета Олеговна Кравченко.
– Дорогая, я здесь! – высунув в боковое окно автомобиля руку и помахав, крикнула Надежда.
– Привет, мамочка, – помахав в ответ, откликнулась дочь.
Лиза подошла к автомобилю и села на соседнее сиденье. Затем скинула с плеч ранец, положив его на заднее сиденье, пристегнула ремень безопасности.
– Как дела в школе? – разрезала тишину мать.
– Всё хорошо, сегодня по литературе получила пятерку.
– Моё солнышко, – наклонившись и поцеловав её в щеку, сообщила она.
– Мам? – вяло спросила дочь.
– Да, дорогая.
– Я хочу мороженое.
– Дочка, сейчас мы поедем смотреть своё новое жилье, а после пойдем за продуктами, и я куплю тебе мороженое.
– Мам, может, завтра посмотрим, я так устала, – вяло произнесла дочь.
Автомобиль плавно тронулся и на повороте въехал в поток проходящих машин.
– Дорогая моя, я договорилась, что сегодня посмотрим, так, что потерпи.
– Ну, поехали, – грустно надула губы дочь.
Машина остановилась около светофора.
– Я три дня назад была на школьном собрании, и мне сообщил учитель алгебры, что ты спишь на уроке, – строго сказала мать.
– Пару раз задремала, – начала оправдываться дочь. – Мам, он такой нудный.
– Нужно это прекращать, – отрезала мать.
– Хорошо, больше этого не повторится, – промямлила сквозь зубы дочь.
– Это не моя прихоть, я хочу, чтобы ты высыпалась, так что никакого интернета, ложишься в десять спать.
– Договорились.
Вдруг Лизе стало тяжелоо дышать, она втягивала воздух носом, но в салоне был какой-то спёртый воздух. Она открыла рот и начала втягивать воздух.
– Дорогая, где ингалятор?
Лиза показала указательным пальцем на портфель. Надежда протянула руку, взяла портфель, поставив его на колени, и открыла боковой карман. Она достала оттуда ингалятор и дала дочери. Лиза взяла и, направив в рот, нажала на него два раза и уже нормально вздохнула. Затем автомобиль тронулся. Надежда откинула портфель назад.
– Держи его при себе, никогда не убирай в портфель, ты меня поняла?
– Мама не кричи на меня, – в ответ огрызнулась она. – Я всё поняла.
– Прости дорогая, ты у меня одна, и я за тебя переживаю.
Елизавета ничего не сказала. Она запрокинула голову назад и закрыла глаза.
– Алло, Екатерина Юрьевна, я освободилась куда подъезжать?
– Подъедете к коттеджному поселку «Лион», я вас там буду ждать.
– Я буду там через час.
– Как подъедете, позвоните мне.
Затем в трубке послышались короткие гудки. Надежда положила телефон на приборную панель и впилась глазами в рулевое колесо. Щётки смывали дождевые нити с лобового стекла. Глаза Надежды начали закрываться, осенняя погода клонила в сон. Хотя ливень барабанил по крыше, капоту и лобовому стеклу барабанной дробью. Больше никаких звуков не было, дорога была умиротворяющей, и царила могильная тишина, что в салоне автомобиля, что за пределами.
На мгновение Надежда уже хотела закрыть глаза, потому что этот ливень действовал на неё усыпляюще. Он звал её и готов был принять в свои объятия, укачивая в уютной колыбели. Укачать так, чтобы твои усталые, налитые свинцом веки сомкнулись, и ты погрузилась бы в сон, который закончился где-нибудь на обочине горящим ярко-оранжевым пламенем с перевернутым автомобилем. Веки слипались. Но вдруг в небе прогремел гром, и снова молния пропорола небо. Надежда открыла глаза и тяжело вздохнула. «Так, если я не приду в себя и усну, мы угодим в аварию», – это промелькнуло в её мозгу. Она протянула руку и включила радио. По радио пел Стас Михайлов – «Всё для тебя». Она прибавила громкость, а затем обратила внимание на дочь. Её дочь в полулежачем состоянии слегка похрапывала.
* * *
«Фольксваген-Туарег» подъехал к темно-зелёному забору на Рублёвском шоссе. Около главных профильных ворот стоял ярко-оранжевая «Тойота-Камри», из неё вышла сорокалетняя женщина с яркоими белокурыми волосами, раскинутыми до плеч, зелёными, как киви, глазами. Она была очень худая, около двух метров ростом. Кремовая блузка, красная юбка и ярко-алый пиджак подчеркивали её устойчивость. В правой руке она держала коричневого цвета сумку с застегнутой молнией, а под под мышкой слева сжимала кожаную папку.
– Здравствуйте, – выходя из машины, поприветствовала её Надежда. – Прошу меня простить, я опоздала на сорок минут, в Москве пробки.
– Добрый день, – в ответ заявила Екатерина. – Ничего страшного, я бы ждала ещё, это моя работа.
Соседняя дверь «фольксвагена» отворилась, и Елизавета вышла на улицу, захлопнув дверь.
– Солнышко, поздоровайся с тетей, – обратилась мать к дочери. – Она нам покажет новый дом.
Елизавета подняла глаза.
– Привет, – стеснительно произнесла она.
– Привет, моя дорогая, – улыбнулась Екатерина. – Пойдем смотреть новый дом?
– Да, – вяло произнесла Елизавета.
Екатерина подошла к двери и нажала на звонок. За дверью послышались тяжелые шаги. Затем дверь отворилась, на пороге стоял здоровый, коренастый мужчина в домашнем чёрно-синем халате. Небритый, короткостриженый, в очках в роговой оправе.
– Здравствуйте, а где Ксения Баранова? Мы с ней договаривались на осмотр дома, – осведомилась Екатерина.
– Ксения на работе, я – Александр, её муж, проходите, я покажу вам дом, – сообщил мужчина.
Екатерина ступила на порог, за ней зашла Надежда, держа за руку Лизу. Они пошли по выложенной мозаикой тротуарной плитке.
– Вот, справа у меня гараж, – сообщил Александр, указав ладонью направо. Гараж был выложен из пеноблоков, выкрашенные в красный цвет ворота были настежь открыты. Внутри на монолитном бетонном полу стоял старый мотоцикл «Ява». На стенах висели деревянные полочки, они были забиты инструментами. Затем они прошли дальше и увидели детскую площадку. Там были сваренные из металлических конструкций и выкрашенные в желтый цвет карусели, качели, две деревянные песочницы, между песочниц стояла деревянная лавочка.
– Мама, можно я покатаюсь? – подбежав к качелям, спросила дочь.
– Дочка, нет, это ещё не наш дом.
– Пусть покатается, – возразил Александр.
– В другой раз, – отрезала Надежда. – Давайте лучше осмотрим коттедж.
– Конечно, проходите, – заявил Александр.
Надежда повернула голову направо и увидела двухэтажный бревенчатый дом. На торце дома было два деревянных окна и два пластиковых. При входе в дом была терраса, над ней висел сваренный из металлических конструкций треугольный козырёк, обшитый профилем. Под козырьком на террасе располагался круглый, покрытой белой скатертью, стол, и стояли четыре стула. Александр отворил стальную, обитую рейками с рисунком розы, дверь, и Александр, Екатерина и Надежда
