Планы на лето - Ася Лавринович
А ночью мне снова снился океан, заходящее солнце золотит воду, на пустом пляже только родители и мы с Вовой. Мы бежали друг за другом, смеясь и дурачась. Во сне я так и не смогла догнать маму. Бежала, протягивая к ней руки, но ноги утопали в песке все сильнее и сильнее…
Утром Вова вынес чемоданы в пустой двор. Наступил рассвет, и в прозрачном небе только-только растворились звезды. Вокруг стояли сонные тихие дома. Машина уже ожидала. Таксист помог Вове уместить в багажник два чемодана.
Мы с мамой молча стояли рядом, наблюдая за процессом. Вот таксист наконец захлопнул дверь багажника, а Вова подошел к маме. Она ласково погладила сына по щеке.
– Желаю тебе удачи на экзаменах, Володя. Держи меня в курсе, хорошо? – сказала мама. – Звони и пиши сразу, как будут какие-то новости. Разницы во времени у нас практически нет, поэтому я постараюсь быть на связи. Сонечке огромный привет. Она прекрасная девочка, и все у вас будет хорошо.
От маминого участливого голоса и ее наставлений Вовка как-то подозрительно шмыгнул носом. Хотя он с детства утверждал, что не нуждается во взрослых, каждая разлука с мамой давалась ему непросто. У Вовы была возможность провести с ней лето, но он предпочел остаться в Петербурге. Когда они увидятся в следующий раз? Возможно, кто-то из родителей приедет на Новый год. Представится ли ему еще возможность уехать к ним в Африку, да и будет ли такое желание? На этот вопрос никто из нас не знал ответа.
Мама перевела взгляд на меня.
– Ты уверена в своем решении? – спросила она, глядя мне в глаза.
Я кивнула. Тогда мама крепко меня обняла, и я вдохнула запах ее цветочно-грушевых духов. Если бы не последний вечер, когда мы снова провели время так, словно были настоящей семьей, этот момент я пережила бы намного проще.
Мама выпустила меня из объятий и посмотрела на часы.
– Ну что, пора, – улыбнулась она, – пока пройду досмотр и паспортный контроль…
Вовка засуетился. Распахнул дверь автомобиля, и мама, еще раз порывисто обняв нас напоследок, села на заднее сиденье. Разглядывая ее уже в окне такси, я почувствовала, как в носу защекотало от слез. В отражении увидела наши с Вовой растерянные и слегка искаженные лица.
Когда машина тронулась, воспоминания снова пролетели перед моими глазами калейдоскопом: черно-белые фотографии на кухне, наша совместная готовка и вечер, когда я рассказываю маме про хор, дорога от вокзала под проливным дождем, пробка на Невском, ирисы и крепкие объятия на платформе… Наивное сердце по-детски верит, что чудо еще может произойти. И эти счастливые кадры, щелчок за щелчком. Мне казалось, что я так и не определилась… Все можно исправить. Я даже не дала нашим отношениям шанса. Да, я сказала, что уверена в своем решении, но, когда такси скрылось за углом, напоследок мигнув красными огнями, я вдруг сорвалась с места и побежала за машиной.
– Кать? – крикнул в спину Вова. – Катя, ты куда?
Я слышала, что брат кинулся следом. Когда я выбежала из арки, такси уже выехало на пустынный в этот ранний час проспект. Я не знаю, видела ли меня мама. Вряд ли она обернулась. А может, таксист, заметив меня в зеркале, бегущую за ними, что-нибудь ей сказал… Но машина не остановилась. Вова все-таки меня догнал, схватил на руки и потащил обратно во двор. Слезы, будто туман, заволакивали мои глаза. Брат всегда говорил, что я веду себя как ребенок. Но вместе с уехавшим такси я навсегда попрощалась со своим детством.
– Катька, вот идиотка все-таки, чего ты ревешь? – говорил над ухом Вова, но голос его был не сердитым, а растерянным.
– Я так боялась оказаться там ненужной, – всхлипывала я, хватаясь за брата. Мы стояли посреди двора, и я рыдала, прильнув к его груди. Вова молча гладил меня по волосам.
Мы вернулись в пустую квартиру, и там нас встретил запах цветочно-грушевых духов. Еще какое-то время он останется здесь, пока окончательно не выветрится.
Я разулась, прошла в комнату и устало рухнула на диван.
– По крайней мере, нам не нужно думать, куда пристроить котят после твоего отъезда, – сказал Вова, стоя в дверях. Котята как по команде полезли ко мне на диван. – Они бы очень скучали.
– Теперь я без планов на лето, – сказала я, глядя в потолок. Дверь балкона была открытой. На улице громко щебетали птицы.
– А давай сами к бабушке в деревню съездим после моих экзаменов? – предложил Вова. – Возьмем Соню и Мотю с собой, хочешь?..
* * *
Сквозь сон я почувствовала запах цветов и открыла глаза. В комнате было уже темно. Я уснула под вечер, и кто-то заботливо укрыл меня пледом.
Я заморгала, увидев перед собой Матвея, сидящего перед диваном на корточках.
– Как ты здесь оказался? – спросила я.
– Вова дал мне ключи от вашей квартиры, – ответил Матвей. Я перевела взгляд на букет пионов, которые держал в руке Мальцев. – Наверное, надо в вазу их поставить. У бабули одной у метро взял.
Я тут же протянула руки к розовым пионам.
– Зачем ты стащил мою фотографию? – спросила я.
– Тебя это испугало?
– Испугало? – улыбнулась я.
– Ну да. Одержимость тобой.
– И как давно?
Матвей смущенно пожал плечами.
– С детства.
– Но почему ты раньше мне об этом не сказал? Ждал, когда я подрасту?
– Ждал, когда я сам подрасту, – ответил Матвей. – Стану большим и сильным, чтобы твой брат меня не прибил и мы были в равных весовых категориях.
Я искренне и звонко рассмеялась. Через распахнутую дверь я услышала, как на улице начался дождь.
– Ложилась спать, думая, что моя жизнь бессмысленна. Но теперь ты пришел…
– А ты помнишь, я предлагал тебе стать нашей солисткой?
– Я думала, ты шутишь.
– Разве я когда-нибудь шучу? – повторил Матвей вопрос в своей привычной дурашливой манере. – Я серьезен как никогда, Катя. В июле будет один крутой музыкальный фест, на который мы с парнями тебя приглашаем.
Я подалась к Матвею и обвила руками за шею. Отстранилась и прошептала:
– Спасибо!
А в следующую секунду откинула в сторону плед.
– Найду вазу и поставлю чайник.
Когда я вышла из кухни в темный в коридор, то столкнулась там с Матвеем. Я тут же почувствовала его крепкие руки на своей талии, и наши губы встретились.
– Катя…
Он сводил меня с ума своими прикосновениями и голосом…
На кухне шумел чайник, дождь барабанил по карнизам и шумел в пыльной
