Подделка - Кирстен Чен
Разве так важно, что она не была в Нью-Гэмпшире и не может увидеть ни город, ни дом вживую? Деловитый и весёлый агент по недвижимости заверил ее, что дом готов к заселению, и не стоит беспокоиться о флагштоке у двери, его могут убрать до приезда Винни.
По правде говоря, хотя Винни никогда не призналась бы в этом агенту, ей нравится американский флаг, развевающийся перед входом, так же как ей нравятся минималистичные шкафы и стены, обитые деревянными панелями. Она даже попросила оставить ситцевые портьеры, доходившие до самого пола. Агент сказал, что бывшие владельцы дома – учителя на пенсии, которые много лет преподавали в великолепной школе-интернате в соседнем городке. Винни представляет себе крепких и румяных седых стариков в клетчатых рабочих рубашках и брюках цвета хаки, бодро разгуливающих на свежем воздухе. Они вырастили прекрасный деревенский сад с пышными азалиями и кизиловыми деревьями, за которыми Винни предстоит научиться ухаживать. За всю жизнь у неё никогда не было собственного сада, и триста шестьдесят тысяч долларов наличными кажутся ей более чем справедливой ценой за эту привилегию.
Все это время она покидает жилой комплекс только в случае необходимости и всегда высматривает потрепанный Ниссан и неуклюжего мужчину, но больше их не видит.
Однажды утром ее внимание привлекает заголовок на сайте «Нью-Йорк Таймс»: LVMH уходит из Китая. Из статьи она узнает, что недавние разоблачения в «Мак Интернейшнл» побудили «Луи Виттон Моет Хеннесси» пригрозить прекратить сотрудничество с китайскими фабриками, а другие конгломераты предметов роскоши намекают, что последуют их примеру.
Внезапно китайские СМИ переобуваются в воздухе. Включив телевизор, Винни наблюдает разоблачение роскошного образа жизни Мэнди Мак. Полёты первым классом в Париж и Милан, коллекция туфель от Маноло Бланика, новая Тесла помадно-красного цвета – в общем, есть на что посмотреть. Фото, постоянно мелькающее на новостных каналов, взято непосредственно из ее аккаунта в Инстаграме: Мэнди в оранжевом бикини расслабляется на палубе сверкающей яхты, а вокруг сверкают элитные белые коттеджи на скалах Санторини.
Обитатели форумов тут же разражаются ругательствами:
Маки и подобные им магнаты – пятно на совести нашей нации.
Международные бренды никогда больше не будут нам доверять, и все из-за этих кровопийц.
Богачи думают, что им всё сойдет с рук. За решётку их!
Из «Либерейшн Дейли» Винни узнает, что вице-мэр Гуанчжоу понижен в должности до директора по санитарии, а бывший начальник полиции находится под следствием по обвинению во взяточничестве. Впервые за несколько недель она проверяет аккаунты Мэнди в социальных сетях. Последний пост – фотография, сделанная на пресс-конференции в прошлом месяце, с подписью: Спасибо всем за поддержку. Я не остановлюсь, пока папу не освободят. Мэнди Мак ушла в тень.
В чём дело? Она вышла из соцсетей, чтобы сосредоточиться на спасении отца, или прячется в курортном отеле в каком-то отдалённом месте без доступа к внешнему миру? В любом случае, все указывает на масштабное общественное порицание, на поиск козлов отпущения, намеренный уничтожить Маков и их сообщников, включая Винни, если её местонахождение будет обнаружено правительством, или приспешниками Маков, или и теми, и другими.
Она отправляет сообщение графическому дизайнеру, сообщает, что планы изменились, ей нужен этот паспорт как можно скорее. Она повязывает на голову шарф, надевает пальто и солнцезащитные очки и выходит из квартиры. Врывается в дверь маленькой парикмахерской в конце квартала, мимо которой проходила уже много раз. Это грязное, по-спартански обставленное заведение, единственная сотрудница – женщина средних лет с нимбом химически завитых кудрей – сидит, откинувшись на спинку, в виниловом кресле.
– Мисс, вы уверены? – спрашивает она, выслушав просьбу Винни.
– Абсолютно, – отвечает Винни. – Я планировала это несколько месяцев.
– Ну ладно, – с сомнением говорит парикмахер, перебирая густую гриву Винни, доходящую до середины груди. – Это же просто волосы, правда? Они отрастут.
Через полчаса Винни выходит из салона, и её не узнать. Несмотря на сомнительное чувство стиля парикмахера, она сделала именно то, о чём просила Винни – растрепанную пикси с маленькой детской чёлкой.
Дождавшись выходных, Винни садится в Боинг 787, направляющийся в Ньюарк. Идя по проходу, она обводит глазами салон бизнес-класса, отчасти ожидая, что вновь увидит неуклюжего мужчину. Убрав ручную кладь и заняв своё место, она отказывается от предложения стюардессы выпить перед взлётом и не сводит глаз с пассажирской двери.
– Не волнуйтесь так. Лететь безопаснее, чем ехать, – говорит мужчина, сидящий через проход.
Он американец, в Пекине, вероятно, был по делам, возможно, связанным с технологиями, судя по его безупречно белым кроссовкам «Найк» и дорогим спортивным штанам.
– Кто сказал, что я боюсь лететь? – удивляется Винни.
Это один из тех шумных, дружелюбных людей, обожающих звук собственного голоса. Он хохочет, но замолкает, заметив, что Винни даже не улыбнулась в ответ. Она отворачивается к окну, надеясь, что это отобьёт у него желание продолжать разговор, и, к её радости, он переключается на пассажира напротив.
Каждый раз, когда стюардессы совещаются друг с другом, или с пилотом, или с агентом на входе, Винни вжимается в кресло, как бы убедительно ни звучал в её голове голос Авы: никто, кроме меня, понятия не имеет, где ты находишься. Никто, кроме меня. Никто. Никто. Никто. Только я.
– Поужинаете? – спрашивает бортпроводник.
Хотя Винни и не может представить себе, что съест хоть один кусочек, она кивает.
– А у вас была возможность ознакомиться с меню?
Винни качает головой. Её язык – кусок сырого мяса; кажется, он заполняет весь её рот. Делая усилие, чтобы чётко сформулировать слова, она говорит, что согласна на любой вариант для вегетарианцев.
В конце концов пассажиры пристегиваются ремнями безопасности, двери закрываются, и бортпроводники занимают свои места. Проходит целая вечность, но вот наконец самолет несётся по взлётно-посадочной полосе, набирая скорость, прежде чем подняться в небо.
Винни выдыхает. Середина декабря,
