Лестница Ангела - Элина Курбатова
Рай не приблизился.
– «Кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него, – произносит Сизиф, – но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его – благословит ли он Тебя»?
Начальник в белом усмехается:
– Книга Иова. Слова Сатаны.
Затем он поворачивается к Тощему и одобрительно кивает:
– Вы хорошо готовите своих сотрудников.
– Ну, – тянет Тощий, то ли довольный похвалой в свой адрес, то ли недовольный похвалой в адрес Сизифа, – выучить Библию наизусть еще не значит вложить ее в сердце.
– Как вам это удалось? Весь этот фокус, – Начальник в белом проводит рукой возле своих ярко-синих глаз.
– Сомнение, – отвечает Сизиф. – Его сомнение позволило мне повлиять на его тело. В первый раз ненадолго, но хватило и этого. Оставалось немного – влезть в его голову.
За 20 дней до конца
Из мутной пелены проступили очертания.
Знакомые.
Вслед за ними из плавающей памяти поднялись неприятные воспоминания.
Тело тут же откликнулось – пальцы сжались в кулак.
Ага. Боль от впившихся в ладонь ногтей.
Значит, она все еще тут.
Значит, это тело все еще ее.
Значит, оно еще слушается.
Лиза протерла глаза.
Белые стены палаты, знакомая койка и капельница с иглой, проткнувшей тонкую вену, утонувшую в белой плоти ее руки.
Лиза повернула голову – та почему-то сильно болела. Похоже, на затылке была шишка.
Лиза вспомнила: то, как тело рухнуло на кафель кухни, она видела уже со стороны, стоя подле Сизифа.
На краю кровати, сгорбленный, поникший, сидел Сергей.
Он отрешенно смотрел в окно и покачивался взад-вперед.
Лиза протянула руку и погладила его по спине.
Сергей вздрогнул и обернулся.
Улыбка никак не хотела налезать на его небритое лицо.
На воспаленные глаза навернулись слезы.
Лиза разомкнула слипшиеся губы, чтобы что-то сказать, но не успела.
Неуклюжим движением вытерев слезы, Сергей обнял ее и прижал к себе.
Они молчали.
Сейчас Лизе было совершенно неважно, Лиза она или Лена.
Сейчас она понимала, что это не было важно и для него.
Впервые она почувствовала это так остро.
Это по ней он будет скучать.
Это за нее он сейчас так боится.
Сердце сжалось.
То самое, которое принадлежало его настоящей жене.
– Сколько было на этот раз? – спросила она.
– На час дольше, – ответил он тихо.
Лиза высвободилась из объятий и посмотрела на него в упор.
Сергей едва заметно нахмурился: он не хотел слышать то, что она собиралась сказать.
Сергей погладил Лизу по лицу и приложил пальцы к ее губам, как бы запрещая говорить.
– Мы оба знаем, что это значит, – проговорила Лиза. – Второй раз за неделю. Значит… скоро.
Сергей отвернулся. Рука безвольно упала на кровать.
Он молчал.
Лиза осторожно села, чтобы дотянуться до Сергея.
Теперь уже она нежно гладила его впалую щеку.
– Неужели ты еще веришь, что нам поможет твой Бог?
Сергей помедлил.
Раньше он бы не медлил с ответом.
– Я всегда верил. Что у меня останется, если я перестану?
Лиза взяла его голову в ладони и повернула к себе.
– Зачем же Он так мучает тебя? Дает меня, затем забирает, потом снова дает и снова отбирает?
Лиза говорила, и внутри нее разгоралась надежда. Может, если он сдастся, все отстанут от него? Разве не всем им будет лучше, если он пойдет на поводу у того толстяка-бизнесмена?
– Может, тебе сдаться и перестать верить? Тогда закончатся и испытания?
Сергей не ответил, только отвел взгляд.
Его вера больше не была всегда рядом.
Приходилось словно бы звать ее, оглядываться в поисках.
Но все же она еще оставалась здесь.
Сергей снова посмотрел на Лизу.
– Как я могу не верить, когда ты, живая, сидишь передо мной? Ты главное, что поддерживает меня в вере.
Сергей мягко отвел руки Лизы и взял их в свои.
– Я никогда не любил тебя сильнее, чем сейчас…
Стало трудно дышать.
Лиза отвернулась и попыталась улыбнуться. Но улыбка вышла жалкой, дрожащей, совершенно неуместной.
– Обними меня, – сказала она сдавленно.
Некоторое время спустя Сергей зашел в раздевалку для врачей.
Петр торопливо натягивал халат – наступила его смена.
Он не сразу заметил Сергея, застывшего в дверном проеме. А увидев, сник и нахмурился.
– Петя. Ну как? Израиль ответил согласием?
Петр грустно улыбнулся. Взгляд его метался по раздевалке, избегая Сергея.
– Они что-нибудь ответили?
– Как она? – неестественно высоким голосом проговорил Петр.
Сергей внимательно вгляделся в лицо друга.
– Держится, – сказал он настороженно. – Только по ночам почти не спит. Думает, я не вижу. Лежит, рассматривает меня часами, будто прощается.
Сергей опустил глаза, а потом снова, в упор, посмотрел на друга.
– Тебе ответили из Израиля?
– Да… Ответили… Отказом.
В тесной душной раздевалке стало слышно, как тяжело и часто дышит Сергей.
Потом он развернулся и со всей силы ударил кулаком по шкафчику.
Дверца смялась и распахнулась.
Сергей тяжело опустился на скамейку. С его руки на желтый линолеум капала кровь.
Ошарашенный Петр схватил его руку и принялся осматривать.
– Ты с ума сошел! – закричал он. – Твои руки! Ты не имеешь права!
Да, его руки.
Его руки спасли столько жизней.
Но они бессильны спасти самую главную для него жизнь.
Или не бессильны?
Нет, эту мысль Сергей с яростью отогнал.
Он что-нибудь придумает.
Надо успокоиться и подумать.
Может, он сделал еще не все, что мог?
Силы неожиданно покинули Сергея. Окровавленная рука выскользнула из ладоней Петра. Сергей опустил голову, схватившись за волосы.
Струйка крови попала на лоб и потекла вниз.
– Ну что ты, – тихо, неуверенно сказал Петр, с трудом подбирая слова.
Это было невыносимо. Петру казалось, будто кто-то свернул его внутренности в тугой канат.
– Появятся другие возможности.
Сергей не видел, как Петр побледнел, произнося это, как сильно зажмурил глаза и даже слегка покачнулся.
«Кирилл Леонидович? Вам еще нужна моя помощь?»
Собственные слова стучали у Петра в висках вместе с кровью.
– Она уходит, Петя, – проговорил Сергей глухо. – Уходит с каждым днем.
Петр заколебался, сжал губы. Пальцы нервно перебирали край халата.
– Сережа, я…
В следующий момент по громкоговорителю раздался голос из селектора:
«Петр Игнатьев, пройдите в ординаторскую».
Петр сделал глубокий вдох.
– Сам не знаю, что несу, но, может, к черту все? Какая разница один парень или другой? У первого парня-то и нет никого. Никто копать не станет. Никто ни о чем не узнает.
Сергей поднял голову и посмотрел на Петра долгим взглядом, в котором было смешано слишком много разных чувств.
Петр неуверенно хлопнул Сергея
