Отель «Нантакет» - Элин Хильдебранд
Во вторую ночь пребывания доктора Романо в отеле Алессандра не заходила к нему: решила выспаться. Однако она пришла на третью ночь. Секс оказался еще более заурядным, чем в прошлый раз, и после Алессандра невольно разрыдалась. Доктор Романо (его звали Марк) решил, что она плачет, потому что привязалась к нему и грустила из-за его предстоящего отъезда. Он осторожно вытер слезы Алессандры подушечкой большого пальца. Руки и пальцы у доктора Романо были красивыми, ухоженными: он работал хирургом.
— Пожалуйста, не плачьте, — сказал он, пытаясь успокоить ее. — Мы хорошо провели время, и это главное, правда?
Разумеется, больше Алессандра его не увидит: в Канзас-Сити доктора ждали жена и две маленькие дочери. Однако плакала она не поэтому. Она пожала плечами.
— Как мне успокоить вас? — спросил доктор Романо.
— Обнимите меня покрепче, — пробормотала Алессандра, прижимаясь к нему. — И, если вам нетрудно, напишите отзыв об отеле на «ТурСплетнях» и упомяните в нем мое имя. Скажите, что я очень помогла вам с заселением в номер или что-то вроде того.
Доктор Романо пощекотал ее в районе ребер.
— Вы и правда очень помогли с заселением.
Он взял пульт и включил телевизор. Там как раз начиналась комедия «Гольф-клуб».
— Ого! — обратился он к Алессандре. — Вы смотрели этот фильм? Ничего смешнее в жизни не видел.
Хоть один мужчина не считал, что «Гольф-клуб» — самый смешной фильм на свете? Алессандра таких не встречала.
— Впервые о нем слышу, — ответила она. — Там что-то про гольф?
— Не просто про гольф! Смотрите, вот это судья… Вам должно понравиться.
Алессандра закрыла глаза.
Проснулась она глубокой ночью — почти в три часа. Доктор уже давно храпел. Алессандра выбралась из постели и оделась: пора было идти домой. К счастью, можно было уйти из парадных дверей, а не спускаться на нижний этаж, чтобы воспользоваться черным ходом: смены Ричи и Рауля уже закончились. Однако, войдя в холл, она увидела, что Рауль все еще у дверей. Алессандра юркнула за угол, но Рауль, видимо, что-то почувствовал. Он обернулся и увидел ее — Алессандру застукали.
— Здравствуйте! Что вы здесь делаете в столь поздний час? — спросил он.
Алессандра приподняла бровь.
— А вы что здесь делаете?
Он покачал головой.
— В номере двести шестнадцать случились неприятности. Мне пришлось обратиться в полицию.
— Номер двести шестнадцать? Кто-то пожаловался на плач младенца?
— Нет, с ребенком все в порядке. Дело в родителях. Накануне они поужинали в «Гэлли», а затем, видимо, выпили в «Лоле» — не могу сказать точно. В любом случае оба были нетрезвыми и начали громко ссориться. Нам позвонили из номера двести четырнадцать. Сначала я пошел один, но такие конфликты вне моей компетенции, так что я позвал Ричи. Жена плакала и называла мужа сволочью, а тот говорил, что она сошла с ума. В ответ она закричала, чтобы он ушел из номера… В общем, скандал был ужасный. Когда приехала полиция, они взяли себя в руки. Сейчас все в порядке, а утром они, слава богу, съезжают.
— С женой все точно хорошо? — спросила Алессандра. — Он ее не бил?
— Муж отвел меня в сторонку и сказал, что ей вообще не положено пить: она же кормящая мать. Однако она решила сделать исключение: она же отдыхает, а еще встретила давнюю подругу, из-за которой ее «вынесло».
— «Вынесло»?
— Да, он выразился так. Только не просите меня объяснить, что это значит, — мне сорок два года, я сам понятия не имею.
Рауль взъерошил ей волосы, хотя они, скорее всего, и так были растрепаны. Никому, кроме Рауля, Алессандра бы подобное не позволила.
— Так что вы здесь делаете? — спросил он.
— О, вы же меня знаете, — ответила Алессандра. — Мне так нравится в отеле!
Наутро Алессандра положила счет для семьи Чанг в конверт и с улыбкой передала конверт Даффи.
— Жаль, что не удалось пообщаться…
— Мне тоже, я была так занята!..
— Надо было смотреть за ребенком…
— А у меня работа, выходной раз в две недели…
— Мы отлично провели время, спасибо за люкс, вот мой номер, позвони мне, если приедешь в Сан-Франциско! И добавь меня в друзья на «Фейсбуке»!◊
— Обязательно! — солгала Алессандра и глазом не моргнув. — Пока!
Джейми и Даффи ушли, забрав с собой и милого младенца Кэбота в детской коляске. «Ну вот и все», — подумала Алессандра.
Правда, этим дело не закончилось. Через несколько дней, когда Алессандра и Эди включали компьютеры и готовились к рабочему дню, из кабинета позади стойки выглянул Ричи. Обе женщины в ужасе подскочили — не ожидали его увидеть.
— Ой! Я уж подумала, это призрак! — охнула Эди.
Ричи даже не улыбнулся. Учитывая, что обычно он постоянно шутил и был в хорошем настроении, это казалось странным. Однако, судя по всему, он провел в отеле всю ночь. Алессандра работала в ночную смену первые несколько месяцев в отеле «Тремеццо» и знала, как ужасно это сказывается на нервах.
Ричи потряс перед Алессандрой листом бумаги.
— Вы предоставили гостю с фамилией Чанг ночь за счет отеля? Без кода, объяснения и согласия начальства?!
— Да… — ответила Алессандра.
Она так обрадовалась, когда семья Чанг уехала, что совершенно забыла о том, что ночь за счет отеля нужно как-то объяснить. Даффи «вынесло», и Алессандра никак не могла понять почему. Вообще-то «вынести» должно было ее саму — что вообще за бред Даффи несла про «хороший, приличный дом»?
Администраторам разрешалось предоставить гостю ночь за счет отеля, если что-то пошло не так — например, если с гостем произошло что-то плохое или ему не удалось заселиться раньше пяти вечера. Однако просто предоставить бесплатную ночь по желанию персонала, как сделала Алессандра, было нельзя. Каждую ночь за счет отеля нужно было согласовывать с Лизбет. Правда, Алессандра ожидала, что Ричи закроет на это глаза. Он никогда не возражал против того, что раз в несколько дней она брала пять или десять долларов из мелочи в кассе, чтобы купить себе обед (хотя, возможно, он просто об этом не знал).
— Это правда так важно? — спросила Алессандра.
— Ночь в номере стоила шестьсот сорок пять долларов, — ответил Ричи. — Эти деньги нужно заплатить. Вам, Алессандра, так как это вы единолично приняли решение предоставить бесплатную ночь.
— Хорошо! — сказала Алессандра. — Вот только упомяну, что Эди без разрешения предоставила семье Марш люкс-номер по цене обычного на целое лето. Куда бо́льшая потеря дохода, чем шестьсот сорок пять долларов, не правда ли? А ее никто платить не заставляет.
Воцарилась гробовая
