А также их родители - Тинатин Мжаванадзе
Был облачен в халат и прокнацал в ванную.
Завтракал с фигуркой Гарри Поттера, при попытке отобрать возмутился:
– Ну и что, что я уже большой! Что, игрушки мне уже запретили?!
В пробке отчаянно зевал и жаловался на холодное сиденье.
О темпора, о морес!
Где боевой пассионарный Михаил, подвергавший ревизии все общественные устои?
Должно быть, жажда социальной адаптации или же ревность к брату и к его форменному галстуку сыграли роль последней капли, но юноша отлично смотрелся на фоне рыдавших малышей: бодро занял место на Камчатке, поставил на парту бутылку воды и подпер щеки с двух сторон.
– Главное, чтобы голос ему понравился училкин, – волновалась Марина.
А также прическа, цвет глаз и фасон блузки. Ну, братва, вы детишков и разбаловали!
Бросив дитя в океан большой жизни, мы вернулись забирать его строго после уроков – в отличие от остальных первоклассных родителей, в страшной ажитации прилипших к дверям, как будто их дети находятся в предварительном заключении и ждут адвоката.
– Миша, как тебе школа?
– Понравилась, – отвечает юноша, не давая мне помочь ни с ранцем, ни с формой на вешалке.
Осталось с облегчением выдохнуть и надеяться, что хотя бы Мишка будет отличником и станет нашей надеждой на старость.
Мишка, уроки – 1
Но почему, почему именно в этом он стал похож на брата?!
– Мишка, давай садись и много не разговаривай.
– Ууууу…
– Я тебе сейчас покажу «УУУ»! Где твоя ручка? Вот это твоя ручка?! Это уже шестая ручка! Тебе утром было сказано – ручки не ломать?!
– Ууу… но ею же можно писать еще…
– Вот и пиши!! Только она у тебя на клочки разлетится! Это же надо – дети годами одной ручкой пишут, а этот охламон шестую разломал!
Садится, пишет.
– Я тебя спрашиваю, ты будешь стараться? Или давай бери тряпку в руки и марш машины мыть!
– Уууу…
– Не прибедняйся!
Реплика Марины, варящей кизиловое варенье:
– Резиновые боты уже есть…
– Какие боты?!
– А вот такие! С Микки-Маусами! Стильные очень!
– С Микки-Маусами?! – давится хохотом. – Кто такие Микки-Маусы?
– Ыыы, неуч! Даже Микки-Маусов не знаешь! Как заработаешь на новые боты – купим со Спанч Бобом.
Пишет молча.
– Мааам, ручка колется.
– Конечно, колется! Дай сюда, скотчем заклею! Это кому сказать: ребенок пишет ручкой, заклеенной скотчем, как босяк какой-нибудь! У семьи нет денег купить ребенку нормальную целую ручку!
– У меня рука застыла.
– Не придуривайся! Ты асоциальный элемент! Как они тебя терпят вообще!
Пишет молча старательно.
– Ах ты мой золотой ребенок! Как он пишет, Марина – ты посмотри, как он пишет! Ты же так не напишешь?
– Не напишу, – соглашается Марина, снимая пенку с варенья.
– И я не напишу! Видишь, какой ты бесподобный ребенок – когда стараешься!
Скромно сияет.
– Так, теперь читать рассказ.
– Уууу…
– Я тебе дам «ууу»! И посмотрите на его учебник – ногами ты по нему ходил, что ли?!
Ну и так далее.
Метод: много кнута и мало пряника – эффективен в начале воспитательных мер.
Далее можно снижать градус кнутов и увеличивать пряники.
Результативность: написал все почти на «отлично», прочитал два раза, учить наизусть отказался под предлогом переутомления.
Опыты продолжаются.
Литература и Сандро
Моя карьера неожиданно вышла из анабиоза и поползла вверх. Надо написать анонс к собственной книжке и два слова об авторе. Приятно, черт возьми! «Автор – филолог и журналист, в настоящий момент занимается фрилансом и воспитывает двух сыновей». Вот если бы я могла добавить, что эти сыновья – отличники!
– Сколько раз повторять – сделай все уроки в пятницу, будешь два дня вольный орел, – привычно начинаю я зудеть Сандрику, придя с увеселительных мероприятий: ужасно лень сейчас сидеть над тетрадками и что-то объяснять.
– Да у меня только русский, я его быстренько, – успокаивает меня Саныч и резво несется добивать задания. – Нам знаешь что задали? Сказку написать про зайца. – О, его хлебом не корми, дай только что-нибудь посочинять. – Ты послушай и ошибки исправь.
Сказка получилась коротенькая и четкая, почти сценарий.
Заяц идет по саванне (вначале была пустыня, но там ведь зайцы и слоны не живут вроде) и вдруг слышит страшный рев слона. Побежав со всех ног на крик, он видит браконьеров, которые гоняются на машине за слоненком.
– Я займусь этим, – думает заяц и прыгает на капот.
– Привет, парни! – ласково говорит он браконьерам, и они в страхе бросают ружья и переворачивают машину.
В это время приходит полиция и арестовывает преступников, а заяц отводит слоненка к его маме.
Я в ауте.
Готовый сценарист для трэшовых мультиков назидательного толка.
– Это и есть ваши уроки? – с плохо скрываемым сарказмом говорю я.
– Еще надо перевести с грузинского на русский словочетания.
– Что ж ты, сам не можешь? Мне надо с папой фотографировать для книжки, а тут ты со своими заданиями.
– Могу! Ты просто проверь, мало ли что.
– Так. Что такое – «белетноя касо»? Или еще вот: «красная платие». И с чего вдруг «зима» и «осень» с заглавной буквы?
– А почему нет?
– И что за – «холодноя зема»? Надо «зима»!
– А почему?
– Здрасте: а почему «зЕма»?!
– Какой ужасный этот русский язык, никакой логики!
– Слушай, гусар, – разозлилась я, – ты тут балду пинаешь, а мне работать!
– А может, я вам помогу?!
– Успокойся, пока ты ничем не поможешь. Вот научишься хорошо фотографировать – буду тебя нанимать и деньги платить.
– Да! – Морда сияет, как медный пятак. – Я научусь фотографировать, потом поработаю в зоопарке, мне подарят обезьяну, и я буду ходить по пляжу с обезьяной и фотографировать детей! За деньги!
А чего, нормальная перспектива: сын – пляжный фотограф.
С обезьяной. Макакой-резус.
Но если вы думаете, что младший хоть немного лучше, то глубоко ошибаетесь. Кто же будет обеспечивать нашу старость – пляжный фотограф или ветеринар-керамист?
Мишка, уроки – 2
Каждый день, глядя в зеркало, я говорю себе чеканным голосом:
– Соберись, тряпка! Сегодня Мишка сделает все уроки, ВСЕ, и я лично прослежу за этим!
До его прихода из школы рою окопы: заканчиваю со всеми делами, чтобы несколько часов посвятить сложному тактическому бою.
Он приходит.
– Мишка пришел, – искренне радуюсь я и целую его в обе щеки. – Какие новости?
Он со стоном швыряет ранец, куртку и туловище по разным углам комнаты и закрывает глаза:
– О-о-о-о, не спрашивай. У нас не школа, а зверинец!
Моя позиция тверда, как пьедестал
