Мистер Вечный Канун. Город Полуночи - Владимир Торин
— Миссис Кэндл?! — с надеждой воскликнула Эбигейл.
— Стоять здесь, — бросила Корделия Кэндл Эбигейл, после чего направилась прямиком к монстру.
Кровавая Мэри перевела на нее свой алый взгляд и склонила голову набок, точно к чему-то прислушиваясь. Затем она проговорила что-то. Кристина различила лишь какие-то бессвязные хрипы.
— Как бы не так, — ответила мама, подойдя к твари.
Впервые на лишенном эмоций лице Кровавой Мэри появилось заинтересованное выражение, а еще… она улыбалась. Корделия Кэндл, должно быть, пришлась ей весьма по нраву. Монстр выбрал себе новую жертву, и жертва сама шла к нему в руки.
— Мама… нет… — захрипела Кристина.
Кровавая Мэри отшвырнула ее прочь, и, рухнув на пол, девушка отползла в сторону. Прижавшись к стене, Кристина судорожно закашлялась — каждый новый вдох отдавался чудовищной резью в горле. Глаза были мокры от слез. Она поглядела на маму и на монстра.
Кровавая Мэри вскинула руку с окровавленными пальцами и острыми ногтями. Мама!.. Эта тварь сейчас и ее убьет!
Кристина непроизвольно зажала рот ладонями.
— Ты зря сюда пришла, — ледяным голосом проговорила мама и стремительно схватила чудовище одной рукой за горло, а другой — за волосы. — Пора обратно, мерзавка.
А затем потащила упирающуюся тварь в комнату Кристины с такой легкостью, будто та была совсем невесомой. Подол залитого кровью белого платья волочился по полу, изуродованными ногами Кровавая Мэри пыталась упираться. Сейчас она выглядела совершенно беспомощно, прямо как и сама Кристина незадолго до этого.
Корделия Кэндл взглядом распахнула дверь комнаты дочери и затащила туда Кровавую Мэри. Не обращая внимания на застывшую Эбигейл, Кристина, опираясь на стену, поднялась и двинулась следом.
— Стой! — закричала подруга. — Ты куда? Остановись!
Кристина не слышала. Она кое-как все-таки добралась до двери своей комнаты и увидела, как мама подтаскивает чудовище к открытому зеркалу.
— Только попробуй еще раз вылезти, — прошептала в самое ухо Кровавой Мэри Корделия Кэндл и зашвырнула ее в темноту проема, после чего, придерживаясь за край рамы, нырнула головой в зазеркалье и с невероятной легкостью потянула дверь на себя.
Спустя миг стекло вернулось на свое место. В нем, как и должно, отразились и Корделия Кэндл, и комната, и застывшая у порога Кристина. Это снова было самое обычное зеркало.
Мама обернулась. Ее взгляд погас, да и волосы больше не казались горящими. Она снова стала просто… мамой. Дочь не выдержала и опустила глаза. Но лучше бы она этого не делала: Кристина увидела Дороти. Дороти лежала на полу в луже крови, с разорванным лицом и дырой в груди. Отчаяние, боль и страх перемешались в душе Кристины. Она заплакала.
— Прости… — сквозь слезы провыла Кристина. — Прости меня… мама…
Мама подошла и взяла ее за плечи. Кристина подняла взгляд. Мама глядела на нее с таким безразличием, что хуже этого ничего нельзя было себе представить. Даже злобная тварь из зеркала уже не казалась такой пугающей, как пустое выражение этих глаз. Лучше бы мама злилась. Лучше бы кричала… Только не это молчание…
Мама отпустила Кристину и отвесила ей пощечину. После чего просто вышла из комнаты.
Кристина в истерике сползла по дверному косяку на пол и сжалась в комок у порога. Слезы, которыми она начала давиться, были отнюдь не кровавыми, но легче от этого не становилось.
Глава 4. Накануне
Утро Хэллоуина не задалось. Совсем не задалось. Начать с того, что Томми проснулся от криков, раздающихся прямо над его ухом. Он поднялся в кровати и недоуменно уставился на людей, зачем-то дерущихся и вопящих в его комнате.
Томми протер глаза и тут же понял, что на драку это, в общем-то, мало смахивает. Незнакомый мужчина, похожий на оголодавшую мышь в очках, тянул за ухо Чарли. А мальчик, в свою очередь, пытался выдернуть ухо из его пальцев и висел на руке незнакомца, как на ветке дерева.
— Эй, отпустите его! — Томми соскочил с кровати на пол. — Что вы делаете?!
— Делаю то, что делаю, — непонятно ответил незнакомец. — А этот молодой человек пытался сбежать.
— Да ничего я не пытался! — сквозь слезы заверещал побагровевший Чарли. — Пусти! Пусти ухо! Или я за себя не отвечаю!
Незнакомец поглядел на мальчишку с сомнением — вряд ли тот действительно мог что-то ему сделать.
— Отпустите его!
— А он не будет больше пытаться сбежать? — хмуро спросил незнакомец. — И свистеть, как мерзкая канарейка?
— Да не буду я!
В тот же миг пальцы разжались, и Чарли, схватившись за покрасневшее и опухшее ухо, сбежал в другой конец комнаты. Он пытался тереть раздувшуюся мочку, но становилось лишь больнее.
— Кто вы такой? — возмущенно спросил Томми. — И что делаете в моей комнате?
— Бэрри, — представился очкастый незнакомец. — Уолтер Бэрри.
— Это отец Доджи! — вставил Чарли. — Папа Тролля Бэрри!
— Вы бы, молодой человек, все же выбирали выражения, — угрожающе проговорил мистер Бэрри. — Я не потерплю оскорблений.
— Что вам здесь нужно?
Мистер Бэрри промолчал. Стекла его очков полностью запотели, и за ними нельзя было различить, куда смотрят глаза.
— Я позову маму!
Томми направился к двери. Мистер Бэрри преградил ему путь.
— Как раз ваша матушка, молодой человек, и велела мне быть здесь.
— Что? Мама? Но почему?
— Должно быть, это как-то связано с непослушанием детей этого семейства, — пожав плечами, предположил мистер Бэрри. — Сейчас в доме идут приготовления к празднику. Меня попросили проследить, чтобы вы не совершали глупостей, не путались ни у кого под ногами и не бегали по дому. Меня попросили…
— Так вам велели или вас попросили? — прищурился Томми. — И вообще, нам не нужна нянька!
— Мое дело — приглядывать за вами, и все.
— Это вы называете «приглядывать»?! Тянуть за ухо моего друга?
— Вы «не должны покидать пределы дома до завтрашнего утра» — так мне было сказано.
— Я никого не буду спрашивать, куда мне ходить! — запротестовал Томми, гневно сжав кулаки от подобной несправедливости. Чарли поддержал друга возмущенным сопением.
— Я бы очень не советовал вам пытаться вывести меня из себя, молодой человек, — дернув головой, сказал мистер Бэрри. — Боюсь, вам это не понравится.
— В этом доме живет тетушка Мегана! — вспылил Томми. — Что мне какой-то мистер Бэрри!
— Считайте, что вы наказаны. Вы будете находиться все время в пределах моей видимости.
— Наказаны? Но за что?
— Неважно.
Мистер Бэрри говорил как заведенный механизм. Его движения были скупыми и резкими. Он то глядел на Томми, то переводил взгляд на Чарли, словно опасаясь, что кто-то из них выкинет что-нибудь «эдакое»,
