5 правил счастливой жизни - Светлана Локоть
– Что он говорит тебе? – голос Каспер стал резким, – Арей. Ты говорил, что он приходит к тебе.
Дэмиен уже давно ждал подобного вопроса. И он был даже ему рад, так как стадия полнейшего отрицания стала сменяться на стадию интереса. И также она имела возможность дать сменить место вере в происходящее. И если бы это произошло, то весь этот круговорот с призраками и их просьбами завертелся бы куда скорее.
– Сначала я даже не знал, что это такое. Он просто кричал, звенел и сильно пугал меня по ночам. Но теперь я могу видеть его: высокий, очень худой, с рыжими длинными волосами и ногтями. У него такие интересные ногти. Интересно, как он с ними вообще мог что-то делать?
На лице Каспер читалось смятение, перемешанное с испугом. В описании Дэмиена она, конечно же, узнавала Арея, но все еще имела надежду на то, что Дэм просто нашел фотографию где-нибудь в сети или еще где-либо. Но последующие слова Дэмиена окончательно ввели ее в ступор:
– Он часто стал показывать мне свою жизнь. Я во сне постоянно вижу его с кем-нибудь. Как тогда, когда я рассказал тебе о просьбе Арея и про «коробку неприятностей». Я слышал крики его родителей о том, что он что-то должен сделать со всем этим… но я еще не знаю, с чем. Я видел, как вы стояли с другой стороны моста Голден Гейт и смотрели вниз, на воду. Тогда он сказал тебе, что устал. Я не понимаю, для чего он мне все это показывает, зачем мне все это видеть и чувствовать. – Дэма начали перекрывать эмоции, речь становилась все сбивчивее, дыхание срывалось. – Знаешь, я сначала подумал, что он хочет убить меня. Я думал, если это не галлюцинации, то так выглядит, скорее, смерть. Арей кажется мне… жутким? Нет, не так. Но я очень боюсь того, что он может мне показать дальше. Не думаю, что я готов ко всему этому. Каспер.
Она резко подняла голову, когда Дэмиен тихо окликнул ее, словно очнулась от наваждения или транса, куда перенес ее монолог Дэма. Каспер выглядела потерянной, то и дело облизывала пересохшие губы. Комната, что некоторое время назад была влажной и холодной, превращалась в Сахару.
– Каспер, – повторил Дэмиен еще тише, – я чувствую себя сумасшедшим. Таким, что видит галлюцинации, от которых потом вечно болит голова. Но я просто не могу даже спать, ведь Арей может прийти ко мне во сне. Я боюсь смотреть в любые отражения, боюсь того, что может быть за моей спиной. Потому что меня добивает это ожидание неизвестности. И потому что я очень устал от всех этих загадок.
Каспер не знала, что ответить Дэму. Все действительно выглядело, как удивительная выдумка не слишком хорошего шутника. Если бы не было несколько «но». Помимо всех малоизвестных фактов об Арее, что выдавал так легко Дэмиен, помимо его явно нестабильного состояния, что не в силах сымитировать даже самый лучший актер, Каспер знала кое-что еще.
В то время, когда Арей был еще жив, они с Каспер увлекались различными экстрасенсорными штуками. Любили вызывать духов ради смеха, гадали на картах Таро, а также обожали раскладывать собственноручно сделанные руны. В свое время, Арей даже притащил эту нелепую доску Уиджи, и они несколько ночей водили руками по алфавиту, составляя «магическим треугольником» нецензурные выражения. Они тогда здорово повеселились. Все казалось смешной шуткой, невинным развлечением.
Пока Арей не решил заняться этим серьезно.
Не так, чтобы он стал изучать все статьи, посвященные призывам и другой черной магии, но ему была интересна сама тема призыва духов. Арей изучал различные параллельные миры, что могли ждать их после смерти. Вычитывал про низшие и высшие ступени духов, про их статусы и возможность прихода в «живой» мир. Арей словно постоянно ожидал чего-то, хотел вникнуть в суть неизвестного и тайного. «Мир смерти» – так он любил выражаться, когда Каспер спрашивала, почему он вечно пропадает в компьютерном классе.
– Я изучаю Мир смерти,– как ни в чем не бывало, с гордостью оповещал ее Арей.
– Слушай, когда это было игрой, это было весело. Но сколько тебе лет, чтобы верить в духов? – Каспер никогда не была заносчивой насчет чужих интересов. Да и сама она любила почитать мистические истории, почувствовать холодок на затылке от внезапного порыва ветра за закрытой дверью. Но в случае Арея, ее это, отчего-то, сильно напрягало.
– Мне достаточно лет, чтобы делать то, что я хочу, – всегда парировал ей Арей, в очередной раз идя за новой информацией, что он находил в сети.
Он зачитывался различного рода крипипастой, что часто принимал за реальность. Заходил в ютуб, разглядывая каналы людей, что гуляли по заброшенным местам, рассказывали свои или истории знакомых. И, самое главное, Арей действительно начинал верить в увиденное. Он хотел раскрыть в себе способности медиума и видеть духов. Но ничего не выходило. Интерес к паранормальному держался достаточно долго для Арея, что менял кардинально свои увлечения стабильно раз в месяц. Он, вообще, был слишком увлекающимся человеком и, наверное, попробовал за свою короткую жизнь практически все. Но ничего и никогда не доводил даже до середины.
Каспер, за все прошедшие дни, что она ночевала у Дэмиена, так и не смогла сомкнуть глаз. Когда напуганный Дэм пришел к ней тогда с просьбой о совместной ночевке, у Каспер подкосились ноги.
«Нет!», – хотелось закричать ей оглушительно громко, но, в итоге, она все же не смогла отказать Дэмиену.
– Ты можешь сегодня переночевать у меня?
Она все еще отчетливо помнила сиплый и безэмоциональный голос Арея. Его блеклые глаза и грязные волосы, свисающие сосульками на лицо и плечи. Та ночь осталась в памяти навсегда, насколько бы сильно Каспер не желала забыть все происходящее. Да и нужно ли? Хотела ли она действительно забыть все?
Главное, не допустить повторения той ночи. И если Каспер имеет возможность помочь Дэмиену – она постарается сделать все. Эти глаза, испуганные, живые и молящие теперь накладываются на воспоминания о просьбе Арея, невольно сравнивая их обоих. Дэмиен и Арей. Непохожие, абсолютно разные, но от этого и чем-то схожие. Каспер невольно заинтересовалась Дэмиеном, тем, как он себя чувствует и чем занимается. Она хотела бы стать ему другом, той опорой, что пригодится ему на время пребывания в этом пансионе. «Этой тюрьме», как выразился бы Арей. Потому что Арея она спасти не могла. Именно «не могла», ведь, скорее всего, даже если бы Каспер и знала обо всем, то не смогла бы изменить
