Василий Нарежный - Избранное
Посол (в сторону). Чтоб тебя нелегкое побрало! (Вслух.) Владение родителя принца моего простирается от Норда к Весту, и от Зюйда к Осту. Посему-то он и называется принцем Норд-Вест-Зюйд-Ост. (Гости поражаются удивлением. Прилуцкий стоит неподвижен. Златницкий весело ко всем улыбается.) В середине владения лежит обширное море, на котором разъезжают большие и малые оснащенные корабли; и если добрая удача, то возвращаются с богатою добычей.
Златницкий. Как с добычею? с какою ж?
Прилуцкий. Не мешайся, сосед; а то меня только собьешь с пути. А в чем состоит добыча?
Посол. Большею частию из пленных неприятелей.
Прилуцкий. Поэтому вы ведете войну?
Посол. Самую кровопролитную и непримиримую, а особливо на сухом пути. Хотя у принца и довольно армии, но и врагов немало. Они странного рода твари. Одни многочисленны, но так трусливы, что при первом звуке военной трубы обращаются в бегство, и тогда изволь ловить их; другие отменно лукавы, и с ними труднее ладить; третьи очень дики и свирепы, и не раз — правду сказать — воинов наших обращали в бегство, пока не подоспевал принц, который одним своим присутствием одушевлял ратующих, и они оставались победителями, ибо — не хвастовски сказать — наш принц по храбрости своей настоящий Яруслан Лазаревич.
Прилуцкий. Все это очень хорошо; но в такой прекрасной земле должно — по моему мнению — водиться серебро и золото?
Посол. И того и другого бездна; но только у нас нет самородного, а мы сами делаем.
Вес. Ахти! Как так?
Посол. Это покудова государственная тайна, которая, однако, в скором времени будет обнародована. — Итак, высокоименитый и высокопочтенный потомок великих гетманов, я имею честь на предложение мое ожидать ответа.
Златницкий. Сей час! (В сторону.) Неужели-таки посрамлюсь перед Прилуцким и не скажу так же красиво, как он? (Вслух.) Знаменитый посол заморский! Теперь я, призвав в помощь бога и знаменитые тени предков моих, велегласно возвещаю: согласен!
(Посол дает знак свите, и трубачи трубят в рога.)
Алексей (входит, и с ним два гонца). Почтеннейший посол заморский! Сию минуту прибыли два гонца из временной столицы принцевой с известием, что его светлость изволил уже отправиться в церковь.
Посол (важно к гонцам). Давно ли?
1-й гонец. Почти вместе с нами.
Посол. Так не надобно ж терять времени. — Высокомочный пан Златницкий! Прикажите светлейшей невесте явиться и под охранением моим шествовать в храм.
Златницкий. Кому ж бы это поручить? любезный капитан! поди ты к племяннице; скажи, что все готово.
Пусть она придет проститься с нами, да и с богом.
Алексей. За величайшую честь считаю проводить ее до церкви и обратно. (Уходит.)
Златницкий. Слава богу! Теперь только остается выдержать одну стычку, то есть познакомиться с самим принцем; но — с помощью друзей — на все отважиться можно. — О чем так задумался, господин посол?
Посол (как бы опомнясь от забвения). Ах, боже мой! чуть было и не забыл, пан Златницкий! Пожалуйте мне бумагу о совершенном согласии вашем на выход невесты за моего принца.
Златницкий (в смущении). Какую бумагу?
Посол. По форме! иначе дело не состоится.
Златницкий. Разве одного моего слова мало?
Посол. Его слишком достаточно для таких людей, каковы я и эти почтенные гости; но где уже законом положена форма, то надобно ее и придерживаться.
Златницкий. Как же быть? У меня нет такой бумаги.
Я всю жизнь провел без всяких форм, да и умереть надеялся — не имея в них нужды. Для чего вы мне недели за две о том не сказали?
Посол. Я считал, что обстоятельство это вам столько ж известно, как и всем нам. А мне ли сметь учить вас…
Златницкий. Мне и в голову о том не приходило. Ах, горе! Много ли писать надобно?
Посол. Строк с двадцать с небольшим. Безделица!
Златницкий. Двадцать строк безделица? Да я во всю жизнь никогда не писывал вдруг и пяти строк! А то целых двадцать! беда, да и только! постой! Дворецком мой мастер писать, и все уставом.
Посол. По данной мне власти и мною самовластно принятой, для чести моего принца, не соглашаюсь, чтобы свадебное позволение вместо господина писал слуга. Куда это годится и в простом дворянском быту?
(Алексей и Наталья входят.)
Натальи. Любезный дядюшка! я совсем готова ехать в церковь.
Златницкий (сердито). Очень поспешна! ты готова ехать, да я, видишь, не готов отпустить тебя. О формы, формы! вы только на беду выдуманы. (Ходит в отчаянии.)
Не знаю никаких форм, хоть повесьте!
Алексей. Господин посол! Что это значит?
Посол. Я объявил его высокомочию, что без форменной бумаги о согласии его на брак племянницы не могу ехать в церковь.
Алексей. Правильно! вы действуете, как и должно послу. Но неужели для такой безделицы будет остановка?
Златницкий. Опять безделицы? Праведное небо! написать собственноручно двадцать строк для них безделица!
Слуге же моему не дозволяется писать!
Алексей. Этому горю пособить можно. Неужели здесь, в таком множестве знаменитых гостей, не сыщется ни один благородный, который бы согласился оказать вам эту услугу?
Златницкий. Разве это позволяется?
Посол. На это могу я склониться.
Златницкий. Как же я рад! Ну, любезный капитан, сделай ты!
Алексей. С великою охотой готов бы услужить вам, но здесь каждый из гостей по крайней мере летами меня старее. Надобно им сделать честь просьбою, начиная с младших, как водится.
Златницкий. Дельно! — эй, кто там? (Слуга является в дверях.) Сию минуту весь письменный прибор! — Ах!
Как же я благодарить буду бога, когда день сен увижу к концу! Как же много причуд у этих заморских людей! У нас, право, меньше забобонов.
(Слуга входит с письменным прибором и ставит на стол. Златницкий берет лист бумаги и, держа его в руках, с умильным видом подходит к 3-му гостю.)
Златницкий. Господин исправник!
3-й гость. Что? мне писать? вот новость дорогая! а на что у меня пара бойких писцов? Они, правда, великие негодяи, но зато уж, как начнут писать, так в третьей комнате слышно скрыпенье перьев.
Златницкий (ко 2-му гостю). Господин городничий!
Городничий. Дале, дале; меня чур миновать! Разве у меня так же нет писцов? У городничего, видишь, некому писать! Спасибо за честь!
Судья. А меня нечего и спрашивать! Я богаче их обоих пишущим товаром.
Златницкий (с горестью приближается к Прилуцкому, который давно уже спит в креслах). Любезный друг и сосед! Ба! ты уж започивал. Возможно ли? проснись пожалуй! (Толкает его; Прилуцкий вскакивает и хватает его за ворот.)
Прилуцкий. Кто, что? Не враги ли напали? Где?
Златницкий. Какие враги! Здесь все приятели, да видишь, тяжелы на руку, и пи один не хочет написать для меня двадцати строчек! Ну-ка, дорогой сосед, примись, и из дружбы ко мне, черкани несколько раз.
Прилуцкий. Писать? Мне, заслуженному майору, писать? (Крестится.) Да полно, в добром ли ты уме? не помешалось ли немного твое заморское высокомочие? — Нет, друг, я не теперешнего поля ягода! Вот молокосос, сын мой. Он пишет как печатает.
Алексей. Коли так, теперь извольте. Давайте бумагу!
(Хочет сесть за стол, вдруг вбегает гонец.)
Гонец. Его светлость принц заморский приказал объявить вашей посольской чести о своем удивлении, что он не видит в церкви ни вас, ни невесты.
Посол (испугавшись). Беда моя! что делать! И самый страшный писака пока успеет написать эту проклятую бумагу, принц от нетерпения сойдет с ума! Не лучше ли мне преждевременно кинуться в воду, не дожидаясь, пока он прикажет, и бог знает, что со мною сделать.
Алексей. Постойте, господии посол, не торопитесь кидаться в воду! (Златницкий ходит по комнате, молча и ломая руки.) Мне пришла в голову добрая мысль, и я надеюсь вывести вас из затруднения. (К Златницкому.) Милостивый государь! Видите, что мне теперь некогда заниматься печатанием. Итак, извольте внизу этой бумаги начертать подпись вашего имени; а когда мы прибудем в церковь и принц займется насказыванием своей невесте заморских учтивостей, я тихомолком в притворе сверху вашей подписи напечатаю все, что надобно, и остановки не будет ни на минуту.
Златницкий (к послу недоверчиво). Полно — можно ли это сделать?
Посол. Краткость времени не дозволяет моей заморской политике в этом противиться.
Златницкий. Слава богу! Когда так, то я мигом! (Садится в креслы, берет перо, рассматривает внимательно и приноравливается; потом пишет, за каждою буквою останавливается и отдыхает; наконец с восторгом кидает на стол перо, встает и, одною рукой поднявши вверх бумагу, а другою стирая с лица пыль, торжественно говорит.)
Господин посол! сохранена ли надлежащая форма?
Посол (с важностию). Посмотрим! (Читает с расстановкою.) Галактион пан Златницкий! Прекрасно: совершенно по форме!
Златницкий. То-то же! стоит только захотеть, так мы и сами не плоше других!
