Идеалистка - Лилия Фандеева
– Мам, может в такой день папа вернётся к нам? Нам же хорошо всем вместе? Сделаем ему подарок?
Андрей молчал.
– Ты уверен, Ник?
– Мне так этого хочется, – он с надеждой посмотрел на мать.
– Хорошо, сын. Пусть этот день ему запомнится. Паркуйте машину, Андрей Иванович, и возвращайтесь в семью. Или вы передумали?
Андрей поцеловал жену в щёку, поставил свой автомобиль Мазда, купленный две недели назад на рынке, на парковку, взял из салона пакет и поднялся с семьёй в квартиру. Ровно три месяца назад он был из неё «изгнан».
В начале сентября Никиту по непонятным причинам перевели в другую группу, и сын, с удовольствием ходивший до этого в сад, шёл теперь туда с неохотой.
– Ник, что случилось? Тебя там обижают? Ты скучаешь по старым друзьям? Есть какая-то тайна?
– Мам, там скучно. Кроме мультиков с нами не занимаются и не играют. Воспитательница всё время разговаривает с няней.
– Я обещаю тебе, что прямо сегодня зайду к заведующей и разберусь с твоим переводом. Не грусти. Мы всё исправим.
Говорить с воспитательницей Ксения посчитала лишним. Решения принимает заведующая. Она проводила сына в группу и присела на низкую скамейку рядом со шкафчиками, решая с чего начать разговор. Дверь была неплотно прикрыта, и она услышала голос воспитателя.
– Никита, ты у нас как девочка, каждый день меняешь наряды, – после приветствия, сказала она.
– Повезло его мамаше, – вступила в разговор вторая. – Далеко не красавица, а умеет устраиваться. Первый муж бизнесмен, второй военный. Рожает мужикам и доит их на четверть дохода. Так можно родить и третьего, и четвёртого. Квартира, машина, деньги есть.
Ксения поднялась со скамейки. Внутри всё кипело. Эти две курицы говорили о ней в присутствии её сына и могли наговорить ещё много чего. Она распахнула дверь и тихо сказала:
– Что плохого в том, что мой сын приходит в сад в свежей одежде? Вы всех родителей обсуждаете в присутствии детей? Мой моральный облик как-то влияет на вашу зарплату? Вы, дамы, поинтересуйтесь ещё, где и кем работает доярка, которая по вашим словам, доит мужей. На мой взгляд, вы две безмозглые курицы. Но я не буду обсуждать этот вопрос. Вам доверили детей, а вы даже не занимаетесь ими, а обсуждаете их родителей.
Она поднялась к заведующей выяснить причину перевода.
– Ксения Сергеевна, причина перевода проста. У Ольги Анатольевны группа неполная, а у Натальи Сергеевны «перебор». Мы перевели пять ребят. Что-то не так?
– Он скучает по старой группе, и стал с неохотой ходить в сад. Кроме того, мне не нравятся отношения к детям. Раньше мы по дороге домой обсуждали прошедший день в саду. Прошла неделя в этой группе, а я ничего нового от сына не услышала. А сегодня стала невольным слушателем монолога о моём моральном облике. Верните сына в прежнюю группу.
Наталья Сергеевна, пришедшая по вызову, даже обрадовалась возможности возврата Никиты. Вопрос был решён. Ксения возвращалась домой, вспоминая разговор в саду. «Странно. Я себя считала обманутой и преданной, а люди, оказывается, мне завидуют. Завидуют деньгам, которых не так и много. А завистники распознали «программу богатства», увидели те деньги, которые у меня будут. Так что я принимаю эту зависть. Брат завидует моей независимости и силе характера. Советует снять корону и называет дурой. Может, он видит эту корону, а я нет. Он видит, что мне суждено быть успешной, что я, если и некрасива, то чертовски привлекательна, – она улыбнулась сентябрьским солнечным лучам. – Размечталась! Если в зависти есть отражение будущего, то она проницательна, хотя страшна и ядовита», – думала Ксения, шагая по тропинке, усыпанной опавшими листьями. – «Не было печали, просто уходило лето», – вспомнила она строки из песни.
Вечером Никита возвращался из сада довольный. Он хорошо знал, что мама никогда не обещает того, что не может исполнить, в чём не уверена, и был рад возвращению в свою группу. Уже через пару недель семья готовилась к рождению малышки. Они втроём покупали колыбельку и коляску, и всякие мелочи необходимые для неё. А в отсутствии мужчин Ксения готовила вещи и складывала их в пакеты, готовила ужин, шла гулять и забирала сына из сада. По выходным их навещала Нина Ивановна.
С тех пор как Андрей вернулся, Ксения почувствовала полное спокойствие. Она была уверена, что втроём они справятся и с малышкой и с Ником. Муж уезжал на работу к восьми, поднимаясь в шесть. Шёл на пробежку, зарядку, принимал душ и выходил уже к готовому завтраку.
– Ксения, ты меня балуешь. Я сам мог всё это сделать. У меня всё расписано, – не раз говорил он жене. – Тебе хватило полчаса, чтобы отправить Никиту в сад.
– Чтобы отправить, да. А вот чтобы встряхнуться и не быть тюленем, мне нужно минут сорок, а то и час. Я как слон в посудной лавке – неуклюжая и неповоротливая. А что будет через три недели? Кроме того, к этому времени мы уже хотим есть. Прилечь и часок вздремнуть, я могу и днём.
– Ксюш, если тяжело, давай пригласим маму.
– Мы и пригласим, но немного позже. Нина Ивановна далеко не девочка, чтобы нагружать её раньше времени. А не больна, а немного беременная. Поработала, отдохнула. Меня в шею никто не гонит. Не волнуйся.
Светлана позвонила Ксении в конце сентября и со слезами в голосе сообщила, что Павел собрал вещи, ничего не объясняя, и ушёл.
– Свет, ты чего от меня ждёшь? Мы с вами не общаемся три месяца. Пока в образцовой семье было всё хорошо, обо мне и не вспоминали. Я даже не спрашиваю, зачем я вам понадобилась?
– Он не вернул тебе долг?
– Нет. Я его даже не видела.
– И что мне теперь делать? Деньги он забрал, а я беременная.
– Мне порадоваться, посочувствовать или повторить твои слова? У тебя, к счастью, есть родители, которые тебя не бросят. Есть квартира, работа, Степан ходит в сад. Какие проблемы? Ты первая или последняя? Я сейчас не в том положении, чтобы думать о чём-то другом кроме родов. А дальше видно будет.
– А если он не вернётся? Я не справлюсь с двумя детьми. Может, ты с ним поговоришь? Мы же были семьёй.
– В этом ты права. Только были и есть разные
