Сексуальная жизнь наших предков - Бьянка Питцорно
Ада же вечно стыдилась своего огромного чемодана. Но она никогда не умела довольствоваться лишь необходимым и всякий раз таскала с собой горы одежды, бижутерии и прочих аксессуаров. «Будто купила билет на Луну в один конец», – шутила Дария.
Из-за этого чемодана добираться до прокатной машины, крохотного японского внедорожника, забронированного ещё из Италии и ожидавшего их у кольцевой дороги, им пришлось на такси. Среди царившего на дорогах хаоса их водитель был, похоже, наименее адекватным: он не обращал внимания на светофоры, подрезал другие машины, непрерывно разгонялся и тормозил. Когда он наконец высадил девушек у ворот прокатной конторы, на пыльной дороге, забитой грузовиками и автобусами, Ада тут же перегнулась через отбойник: её рвало. Пока Дария возмущалась слишком высокой ценой поездки, таксист-грек глядел на обеих с нескрываемым презрением.
В смысле транспорта это был явно не их день. Сотрудник проката, равнодушно хрустевший кунжутно-медовым печеньем, на ломаном английском заявил, что единственная в их гараже маленькая «тойота» ещё не вернулась из Олимпии.
– Но позвольте! – воскликнула Дария. – Я же бронировала её на одиннадцать! И заплатила за две недели авансом, – добавила она сердито, показывая квитанцию из итальянского турагентства.
Тот лишь развел руками, продолжая двигать челюстями:
– Тот турист, что взял её в прошлое воскресенье, звонил сообщить, что ещё на пару дней задержится в Олимпии. Не проблема, он же платит.
– Не проблема? А нам теперь что делать?
– Возьмите другую. Хотя выбирать особенно не из чего.
На самом же деле во дворе было вразнобой припарковано машин двадцать, правда, сплошь внедорожники: широкие, вместительные, пассажиров на пять-шесть.
– Вон тот лендровер, например, – предложил любитель сладкого, бросив взгляд на листок, который Дария оставила на стойке, – будет вам стоить всего на двести долларов больше...
– Да не нужна нам такая громадина! – Дария явно теряла терпение.
Ада присела на чемодан. Ей хотелось поскорее выпить чего-нибудь свежего, чтобы избавиться от кислого привкуса во рту. Но делать нечего: служащий чётко дал понять, что готов предложить только то, что есть на стоянке – берите или уходите.
– Что мне, в полицию звонить? – продолжала бушевать Дария. – Кстати, где тут телефон?
– Думаете, полиция сможет что-то сделать с машиной, которой у нас нет? – криво усмехнувшись, бросил служащий, на этот раз тщательно выбирая английские слова. Ада поняла, что ещё немного – и она разревётся.
Но в этот момент в ворота въехал чихающий ситроен Deux Chevaux, весь покрытый пылью и попахивающий горелой резиной. Он чихнул последний раз и остановился у офиса.
– Вот эту! – радостно закричала Дария, протянув к нему руки. Водительская дверь распахнулась, и из неё выбрался загорелый мускулистый молодой человек в засаленном рабочем комбинезоне на голое тело (хотя, возможно, трусы на нем все-таки были).
– Ты что, рехнулась? – нахмурилась Ада, но тут же расхохоталась: потрёпанная машинка была клубнично-розовой, как туника Дарии – «художественная натура» подруги уже не в первый раз подталкивала её к абсурдным выводам или решениям.
Засмеялись даже любитель сладкого с молодым механиком, похожим на античную статую.
– Подождите пару часов, я хоть приведу её в порядок, – сказал механик по-английски.
– У неё же передачи на руле переключаются! Ты вести-то сможешь? – забеспокоилась Ада.
– Это не так сложно. Слушай, если мы её упустим, в Микены и к полуночи не доберёмся.
– Видите, решение всегда найдётся, – сказал клерк, предложив наконец клиенткам своего кунжутного печенья. – Нам с вами, итальянцами, легко друг друга понять: una faccia, una razza[47].
3
Но добраться в Микены до темноты им всё-таки не удалось. У Дарии ушло немало времени, чтобы разобраться с переключением передач в этой таратайке на две лошадиные силы. Та дёргалась, чихала, а Дария продолжала, ругаясь и хохоча, заливать мотор. Через полчаса такой езды Ада предложила сменить её за рулём: «Иначе меня снова стошнит».
Других
