Василий Дворцов - Аз буки ведал
Когда Глеб взобрался на первый гребень, его словно ударили по затылку. Наступила неожиданная слабость. Затошнило. "Может, съел что?" Но нет, вроде ничего из рук "рерихнутой" не брал. Сильно мотнуло вперед-назад, и перед глазами всплыла знакомая картина: шарик Земли, и над ним черные руки... Ах ты! Да, да, да! Филин. Это тот плащ! Он же с большим островерхим капюшоном как у того "охотника" в пещере! Значит, Филин. Вот сволочь. Гад. Тварь: "Я теперь тебя не отпущу... не отпущу". "Отпустишь!" - Глеб, набычившись, удержался на ногах и вслепую, бочком стал спускаться. Боль в темечке не проходила, оттуда она расползалась по спине, холодом сводя лопатки, выворачивая шею. "Не отпущу!" Опять удар по затылку. Только этого не хватало! "Господи, Господи помилуй!" Его рука очень тяжело, как в сонном кошмаре, преодолевала невероятно сгустившийся воздух. Первый крест лег косым, но второй раз уже получилось легче. Глеб весь сотрясался крупной дрожью, горло пережимало судорогой до удушья, но он крестился и крестился: "Господи, помилуй! Господи! Помоги!" Ну почему он не знал ни одной молитвы? Ведь уже сколько времени возил с собой маленький молитвослов, а читал его только так, отвлеченно, выборочно, в целях "просвещения".
Через полтора часа он все же упал. Просто как от усталости: лежал на спине - и все. "Светлана. Светлана... Куда же тебя понесло? Ведь баба Таня ушла... Ушла в свое Беловодье. Через подземное озеро. С мертвой водой... Может, возможна операция? Ну не так же все беспросветно... Как же так, Господи? Где милость? У нее же дети, что с ними-то теперь? Такие малыши, Господи?.." Нужно было вставать. И идти - искать, перехватить Светлану. До непоправимого.
По ложбине сильно и холодно подуло, шелестя подсохшей ломкой травой и просвистывая сквозь замотавшиеся прямо над его лицом ветви. Прямо через гребень горы переваливалась тяжелая, темная туча и заполняла все небо. Быстро. Все в горах быстро. Вот сейчас как бабахнет! И уж тогда точно будешь знать, что лежать так долго нехорошо... Ох, нехорошо! Глеб сделал мучительную попытку подняться, но давление совсем, видимо, было на нуле, и через несколько шагов он снова завалился. Ветер даванул сильней, даже принес откуда-то несколько желтых листиков - накрыть его, что ли? Заботливый... Конечно, если сейчас еще раз промокнуть, то все, кранты. Ну не здесь же сдохнуть!.. Надо вставать. Вставать! И вперед - хоть на карачках...
Это уже было.... Было... ...Как тогда.
4 октября после полудня в подземельях "Белого дома" оставались:
- 11 военнослужащих дивизии Дзержинского - 9 солдат и 2 офицера,
- группа в 12 человек (из милиционеров Департамента охраны с Александром Бовтом, несколько охранников Хасбулатова), вышедших по подземному коллектору в районе Арбата,
- группа из 4 сотрудников ОСН ДО ВС РФ (во главе с подполковником начальником отдела специального назначения), закрывшаяся в бомбоубежище и арестованная там 5 октября,
- 6-8 прячущихся в секциях зала воздуховода местных рабочих, найденных там эмвэдэшниками под фальшполами 6 октября,
- вооруженный автоматом мужчина и его безоружный товарищ,
- группа из трех офицеров,
- группа неизвестной численности, забаррикадировавшаяся в затопленном позднее Аркадием Баскаевым бункере спортзала и, по официальным данным, бесследно исчезнувшая вместе с оставленным там баррикадниками утром трупом.
...Они правильно оценили грозящую им перспективу: если им не удастся найти вход в подземный коллектор, живыми их отсюда не выпустят, поскольку никаких пленных в подвале и подземельях "Белого дома" просто не будет. На следующий день у этого входа они увидели большую лужу крови. Лужи крови были и в других местах подвала "Белого дома".
После нескольких часов бесплодных блужданий, четырех взломанных дверей и десятка вывернутых чугунных люков "ливневой" канализации, почти отчаявшись, они вошли в дверь огромного воздуховода. Внутри громыхающего оцинкованного короба шли во весь рост. Дошли до большого помещения бойлерной, в котором отсиживались семь местных рабочих. Рабочие подробно рассказали все, что знали сами. Посоветовавшись, все вместе приняли решение укрыться в секциях воздуховода, а напоследок осмотреть смежные помещения.
...Вторая сейфовая дверь была также закрыта изнутри. Она соединяла подземным коридором "Белый дом" с подвалом спортзала. Таким образом, можно смело утверждать, что в спортзале в полдень 4 октября остались живые люди. Надеясь пересидеть штурм, они закрылись изнутри. Живыми их оттуда не выпустили.
Первой мыслью было спрятаться в одной из свободных ниш, но и от этой мысли отказались сразу. Без труда обнаружив прячущихся в нишах рабочих, они отчетливо понимали, что "чистильщики" так же легко доберутся и до них. Выдавать же себя за рабочих офицерам было просто глупо. Решили, что в подвале можно пересидеть хоть месяц, тем более что рядом была вода.
Вскоре раздались звериные крики со стороны парадной лестницы. Прислушавшись, разобрали кровожадные вопли мясников, ожидавших для расправы вывода пленных. В здании и в самом подвале стрельба не стихала всю ночь до 5.30-6.00 часов (ночью стрельба велась из автоматов и пулеметов, иногда громыхали очереди БМП и КПВТ, периоды затишья длились не более 15-20 минут).
В огромном пылеуловителе с ячейками-секциями со стеной один метр на три и высотой около трех метров ребята содрали тряпку и залегли между трубами недалеко от рабочих. Было очень холодно. Лежали спина к спине. Как выяснилось потом, этой ночью все трое молились.
Поднялись повыше - в подвал. Прошли мимо раздевалки, душевой, места разгрузки машин. Через щели заметили, что на газонах "Белого дома" вокруг воздухозаборников и у горловин шахт коллектора расположились в засаде пулеметчики. Вдруг Дмитрий увидел место, в котором из "Белого дома" выходили в подземный коллектор трубы водоснабжения и силовые кабели. Металлическая дверь была закрыта на гаражный замок с выдвинутым на 8-10 см язычком. Рядом валялся пожарный багор, которым кто-то перед ними тщетно пытался открыть дверь.
...Дмитрий долго возился с замком. Остальные не верили, что вообще удастся отомкнуть столь крепкие запоры. Тогда мы не знали, что духовник Дмитрия в эти дни раздал всей своей пастве иконки, наказав старушкам молиться день и ночь за наше спасение. Непонятно как, но петли вокруг язычка гаражного замка удалось развести, и спасительная дверь из "Белого дома" в "сухой" коллектор распахнулась...
Это произошло 5 октября около 11.30... приходилось идти по колено, а иногда и по грудь в воде...
Дождь насквозь пробил его сразу всего с головы до ног. Он был скор и жесток. Но с ним пришли и силы.
Глава восемнадцатая
Ливень прекратился так же резко, как и начался. Туча отошла не полностью, она держалась за вершину, и через полчаса вскарабкивания он вновь вошел в ее недра. Внутри представлялось все немного иначе: тут было просто смутно и холодно. И все под руками и ногами было мокрым и скользким, так что иногда приходилось ползти на четвереньках. Одежда промокла насквозь, до последней нитки. Но он как-то шел, полз в темном тумане, взбирался выше и выше. Как-то даже находил в этой запутанной мгле возможно правильные решения, обходя встречающиеся оголенные сыпучие скалы. И еще было подозрительно тихо: ни малейшего ветерка, ни шороха. Тишина и напряжение во всем. Он случайно смахнул с головы прилипшую паутину: его волосы стояли дыбом! Значит, туча была насыщена именно электрическим напряжением. А вдруг сейчас бабахнет? При всем своем "натурально-прикладном" складе ума и соответственном образовании, Глеб всегда боялся молнии. Именно ее фатальности - чем еще, кроме судьбы, объяснить столь различные формы ее поведения? Вот тогда: один раз громыхнуло - и на рыбалке единственной молнией убило соседа по подъезду. А когда ударило двоюродного брата матери, то только раздело, изорвав на нем все в клочки, но ничем самому не повредив... Молния, одним словом... Щас вот как стуканет... Нет, не может быть, не должно - для этого должна быть разность потенциалов... В городе зачастую по ночам зимой облачное небо "пыхает" от края и до края. Но это равномерный разряд, без громких глупостей... А как оно здесь? Когда тучи-то под ногами?
На гребне вдруг навалился ветер и разом сдул мрак и туман за спину. А небо-то было уже совсем зеленовато-вечерним. Еще один день заканчивается. Сколько он уже здесь, на Алтае-то? Неделю? Вон как уже ловко по горам бегает, можно и у Семенова попробовать потренироваться с девушками. Уж теперь-то не много им уступит... А лепота-то какая! Охо-хо! Отсюда, сверху, было хорошо видно, как сзади и спереди по лесистым долинам быстро ползли навстречу друг другу две тучи. Там, где им предстояло сойтись, было пока тихо. И как-то так странно светло. Светло тем самым загадочным, мягко-желтым предгрозовым светом, какой, разливаясь вверх-вниз и по кругу абсолютно ровно, не дает теней, делая мир плоским, как живописная театральная декорация... Ага. Для драмы... Вот туда Глебу и предстояло спускаться...
