Все их деньги - Анна Теплицкая
– Мы сделаем это, друзья! – сказал я в микрофон, и мой голос, многократно усиленный, прокатился по просторному тёмному залу, увенчанному стеклянным куполом.
Мы впятером выстроились в шеренгу на высокой сцене, и теперь каждый из нас должен был произнести свою часть официальной речи, которую нам раздали заранее. Мельком глянув в листок, я прикинул цифры и считал, что готов к этому испытанию публичностью.
Позади какой-то умник-декоратор разместил наши застывшие в разных позах фигуры в полный рост. Я не успел хорошенько их рассмотреть, но было похоже, что нужно занять строго определённое место и оказаться прямо перед своим двойником. Кажется, мне об этом говорили. Я окинул взглядом свою копию снизу вверх: картонный Бульд уткнул одну руку в бок, а вторую в задумчивости поднёс к подбородку. Как только я сделал то же самое, в зале зааплодировали.
– Мы правильно встали? Это точно я? Мне кажется, я всё-таки повыше…
Послышались одобрительные смешки.
– Ладно, приступим к делу. Поздравьте нас! Теперь Компания станет абсолютным российским лидером по объёму торговых площадей.
Софит был направлен прямо в лицо, и я сощурился. Ассистентка оператора замахала руками, свет сместился. Сегодня мы сняли Four Seasons Hotel Moscow целиком, и почти все рожи, что я видел, были мне знакомы. Некоторые из них – влиятельнейшие люди страны: члены правительства, губернаторы регионов, теневые авторитеты, – огромный зал просматривался как на ладони. Я уже заприметил столик с двумя вице-премьерами с советниками, рядом с ними – вся, так называемая, банда разумовских в полном составе. От этого я ошалел. Не пригласить их было нельзя – обидятся, но отсадили бы подальше от госсектора, додумались, тоже мне. Прямо у сцены сидел российский ястреб – секретарь Совета Безопасности в окружении молодых чинуш, я удивился, что Президенту удалось его заполучить, этот тип редко притаскивался на такие мероприятия. В список приглашённых включили членов совета директоров, топ-менеджеров Компании, наших инвесторов и партнёров, личных друзей акционеров. Задние ряды занимали представители, кажись, всех СМИ без исключения, меня уже подбешивали фотоаппаратные вспышки и глазки телекамер.
В руках я до сих пор держал лист с заранее подготовленным текстом, но по пунктам не шёл, только украдкой сверился с цифрами. Всеобщее внимание будоражило, я чувствовал, что нащупал нить и на кураже импровизировал:
– Уберём скромность. Мы и раньше были крупнейшим девелопером по этому показателю, ведь общая площадь наших торговых объектов порядка двух и шести миллионов квадратных метров. Башня даст нам прирост сразу в семьсот восемьдесят тысяч!
Снова громкие хлопки.
– Последние два года мы занимались только редевелоп ментом и реконцепцией действующих торговых центров, но теперь нам удалось создать нечто новое, абсолютно потрясающее. Проект полностью готов, и он до сумасшествия высокотехнологичен, за что спасибо нашему дорогому другу – Тэнгэ Ёсиоко.
Прожектор высветил немолодого японца, который сидел за столиком вместе с главными подрядчиками. Он встал и сдержанно поклонился.
– По поводу особенностей технологий вам лучше расскажет Антон Павлович, это по его части, – я состроил обворожительную улыбочку всем красивым женщинам в зале, если они там были, и передал микрофон стоящему справа от меня Классику:
– Спасибо, Аркадий. Это, действительно, моя область, моя сфера интересов. Мы с Тэнге проектировали всю, так сказать, начинку, и я с гордостью могу рассказать о том, что в строительстве будут использованы самые инновационные японские технологии! Строительные блоки будут выполнены из морской соли и эластичного самовосстанавливающегося бетона. Атриумы башни вынесут к фасаду и превратят в тепловые трубы, благодаря чему здание не будет охлаждаться в зимнее время года. А ещё мы готовим разработку умных систем использования дождевой воды; вентиляцию – тончайшими эластичными солнечными батареямии и даже самовосстанавливающийся бетон… Москва такого ещё не видела. Всё строительно-монтажное оборудование будет производиться нами же в Токио. Башня это не просто сооружение… – Классик сделал многозначительную паузу. – Это настоящий символ био-тека, символ будущего!
Под мажорный аккомпанемент зелёные лазерные лучи, имитирующие фирменный цвет Компании, заметались по сцене, разрезая наши картонные фигуры. Микрофон переместился к Президенту, он весь светился от удовольствия, и его голос как-то особенно громко раскатился по всему залу:
– Успех нашей бизнес-империи складывался из многочисленных инноваций, которые сегодня считаются неотъемлемой частью девелоперского бизнеса, но не менее важным является стратегически грамотное управление. Нас было шестеро. Шестеро друзей, шестеро партнёров. Между прочим, мы – единственная компания в России, в которой за все годы своего существования не поменялся совет акционеров. Конечно, мы долго не могли договориться о роли каждого из нас в компании, о назначении на руководящие посты… Каждый имеет особое мнение по любому вопросу, но именно это, я считаю, и привело нас в итоге к ошеломительному успеху!
После того, как все высказались, мы неспешно спустились со сцены и заняли места за центральным круглым столом компаньонов. В чётком соответствии с программой на сцену вбежал длинноволосый парень в блестящих леггинсах. Широко взмахивая руками, он скалился под примитивный хит, бьющий поп-рейтинги.
– Кто это? – спросил Старый.
– Это певец, очень известный. Он сам так сказал, – ответил я и добавил. – Лажает.
– Я бы сказал – ошибается, – Классик улыбнулся и сразу превратился в другого человека; улыбка наполнила лицо добротой и сделала из серьёзного предпринимателя мальчишку, но вот она погасла, и передо мной опять сидел мужчина с уставшим от постоянной работы лицом, седыми волосами, одетый в очень дорогой костюм. Загорелое лицо Классика обрамляла ухоженная щетина, и, когда он смеялся, то подворачивал губы, демонстрируя всем желающим свои, по-американски крупные безупречные зубы, отдающие жемчужной белизной. Когда он не шутил, то смотрел по сторонам без тени малейшего любопытства, но с вежливой доброжелательностью.
Иногда мне кажется, что мы совсем не изменились, а бывает, вдруг увижу абсолютно чётко, что мы поменялись кардинально. Наш Классик, как и прежде, мало говорит, предпочитает пользоваться афористичными высказываниями, облачёнными в бескрайние паузы, во время которых он оставляет собеседника в полном одиночестве для лучшего осмысления. Остроумие в его случае не имеет никакого отношения к шуткам и анекдотам, а заключается в особом видении мира. Своё прозвище он получил за говорящее имя-отчество русского писателя и за уникальную способность к постоянному производству афоризмов высоких лингвистических стандартов.
